– Никуда я не пойду, – фыркнул Кирилл. – Тем более без тебя.
– А со мной пойдёшь? – загорелись глаза у Харриса. – Я объясню ей, что без меня никак. Съездим, выпьем, наедимся как люди. Я в нашу кошкодавку всегда успею, а с тебя ничего не станется – отработаешь.
– Харрис, ты её хорошо рассмотрел? Это же вождь викингов в женском обличье. В ней росту два метра и живого весу два центнера, она в салон еле вмещается!
– Ну… тебе не угодишь. Была бы получше – не сидела бы в девках. У них мужиков больше, чем женщин, а видать, даже демографический перекос проблему её одиночества не решил. Но дело поправимое – ты и поправишь. Зато богатый будешь. Возьмёшь меня к себе швейцаром? Я тебе своё резюме на рассмотрение представлю. Оно у меня в полном порядке – из потомственных швейцаров!
– Да иди ты!
– Так я договариваюсь? От банкета за чужой счёт отказываются лишь идиоты, – с надеждой заглянул Кириллу в глаза Харрис. – Ну, а мы же не из таких?
– Договаривайся. Но только потому, что уступаю тебе и своему истощавшему животу. И обязательно предупреди – я не пью. Бросил.
– Зато я пью и могу за двоих!
Исключив Инджимарра как переговорное звено, Харрис направился к «Вольво» вальяжной походкой знающего своё дело сутенёра. Нора Ольсен слушала Харриса очень внимательно, одобрительно кивая на каждый его довод, и Кирилл понял, что переговоры не сможет сорвать даже внезапно обрушившийся на их головы каменный град. Фрекен директор согласится на любые условия.
Остаток рабочего дня прошёл под скабрезные шутки и советы Харриса. Он изгалялся как мог. Даже направленная в грудь из шланга струя не смогла его успокоить. Кирилл огрызался, швырял вслед сапогом, угрожал сорвать их ужин, после чего Харрис в очередной раз падал на колени и умолял простить. На пять минут напускал скорбную мину, затем начинал содрогаться от вырывающегося из груди смеха.
– Я придумал твоей Норе имя, – вдруг заявил он в тщетной попытке изобразить серьёзное лицо.
– Какое? – Кирилл предупреждающе направил к ногам Харриса ледяную струю. Но это его не остановило:
– Китайский танк!
– Танк – понятно, но почему китайский?
– Не знаю. А вот ты узнаешь, когда она переедет тебя гусеницами.
Ударившая из шланга струя чуть не смыла Харриса с причала, после чего он снова взял пятиминутную паузу. Вдруг он выпрямился, с ненавистью отбросив лом.
– Конец, отмучились! Спасительница наша приехала. Рановато, – Харрис посмотрел на продолжавших работать портовых докеров. – Фрекен явно в нетерпении.
Нора Ольсен вышла из машины и, нервно теребя очки в тонкой золотой оправе, то водружала их на нос, выглядывая вдоль причалов, то, смущаясь, прятала за спину.
– Стесняется невеста, – не остались незамеченными её лихорадочные движения для Харриса. – Как и положено.
Кроме мощных челюстей, Нора обладала и мощным телом. Очень могучим телом, твёрдо, как статуя, стоявшим на ногах-столбах. Этот дар не смогли скрыть ни сменившие деловой костюм свободное платье и лёгкий шарф, ниспадающий с шеи на руки, ни яркий распахнутый плащ. Кирилл протяжно вздохнул.
– Пошли, жених, – подтолкнул его Харрис. – И не стони, как висельник, у тебя сегодня такой день, такой день…
Проживала Нора недалеко от порта. Промахнув пару перекрёстков, «Вольво» съехала с асфальта на грунтовую тропинку и остановилась у дома, покрытого белым сайдингом. Такие же однотипные дома в два этажа, с острыми крышами, расползлись по обе стороны улицы.
– Не дворец, – заметил Кирилл.
– Здесь это непринято выпячивать, – просветил его Харрис. – По дому сразу и не поймёшь, где живёт бедный, а где богатый? Не сомневайся, главные аргументы у неё на счетах. Мне Инджимарр так и сказал: фрекен Ольсен богата до неприличия.
Зато чему от души обрадовался Кирилл, так это плотно заставленному столу. Харрис восхищённо раскрыл рот и с чувством прокомментировал:
– Ты даже не понимаешь, что это значит. Такой «шведский» стол у них тоже не принят. Если пригласили на кофе, то кроме кофе на столе ничего не будет. Чёрт меня побери, твоя Нора начинает мне нравиться!
– Так за чем дело стало?
– Нет, это она всё для тебя. Слыхала где-то, что нашего мужика надо прикормом приманивать, вот и постаралась. А для меня здесь в лучшем случае нож, вилка да корка хлеба. Фрекен Ольсен, мы в восхищении! – рассыпался в комплиментах довольной хозяйке Харрис. – С вашего позволения, мы с другом приступим? – и не дождавшись разрешения, он рухнул за стол, в оправдание указав на Кирилла. – У него на родине принято сначала накормить, а потом уже всё остальное.
Нора расплылась в понимающей улыбке и, торопясь показать, что знает обычаи, царившие на родине Кирилла, и даже очень их поддерживает, бросилась в холодильник за бутылкой водки.
– Вот это по-нашему! – расчувствовался, потирая руки, Харрис.
– Здесь что-то не так, – шепнул ему на ухо Кирилл.
– Что не так?
– У неё есть мужик.
– С чего ты взял?
Кирилл, словно заговорщик, указал глазами на дверь.
– В прихожей я видел огромные мужские туфли, пальца на три больше моих.
– Ах, огромные туфли?! – засмеялся Харрис. – Не переживай – это её. Скандинавская порода. Наверное, чтобы в снег не проваливаться. А из-за эмансипации такой дурацкий фасон носят, что не поймёшь, мужские или женские. Ты наваливайся, не стесняйся. От тебя сегодня ждут подвигов, так что наедайся. Вот икра в самый раз, и сёмга, говорят, помогает.
– Заткнись! – оборвал Кирилл. – Кроме как трепаться, ты ещё на что-нибудь способен?
– У меня уйма способностей! – разглагольствовал с набитым ртом Харрис. – Могу без рук выпить стакан водки, – и он потянулся к бутылке, чтобы без отлагательств продемонстрировать свой талант. – Могу один сожрать эту утку. Ещё могу…
Харрис вдруг осёкся на полуслове, осоловевшим взглядом проводив необъятный зад пробежавшей на кухню Норы. Это был могучий круп боевой кобылы-тяжеловоза, не прогибающейся даже под тяжестью закованного в доспехи рыцаря.
– Да-а… попал ты, Кирилл, – произнёс он вмиг осипшим голосом. – Страшно представить, что от тебя к утру останется.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он восстановил нить рассуждений:
– Ещё я могу… да я много ещё чего могу. Ай, дай выпью за твоё здоровье! Потреплешь ты его сегодня основательно.
Навеянное щедрым столом вдохновение улетучилось, и Харрис снова потянулся к бутылке. Появилась Нора и, поставив перед Кириллом тарелку со скользкими моллюсками, кокетливо улыбнулась. Догадавшись, что мужчины ведут разговор на пикантную тему, она решила внести свой вклад в физическую подготовку гостя, на которого у неё были далеко идущие планы.
С её появлением на минуту в комнате наступило ледяное молчание. Затем Харрис продолжил:
