— Это — официальный прием, я — изгой, а она — Владычица Светлого леса. И на нее смотрели куда более опытные глаза, чем твои. — Хотя голос Алвура был холодно-спокоен, но где-то в самой глубине Трою почудились нотки глубокой тоски. Даже не нотки, а отголоски, которые, не знай он эльфа так хорошо и не будь они побратимами, Трой вряд ли заметил бы…
— Просвети меня, если я ошибаюсь: последние два пункта из перечисленных тобой в первом предложении за последние несколько часов как-то поменялись? — уточнил герцог Арвендейла. Эльф вздохнул. Трой окинул его сожалеющим взглядом, крякнул и, встав с постели, развернулся к вешалу и принялся неторопливо облачаться в свою алую броню. Алвур несколько мгновений недоуменно смотрел на него, а затем удивленно спросил:
— Ты чего это?
— Ну, я ж тебе еще на заставе обещал на шухере постоять, — сердито пробурчал его побратим. Глаза эльфа мгновенно приобрели вид весьма крупных блюдец, а затем он откинулся на спину и расхохотался…
До Скетвлери они добрались довольно быстро. Лошади после эльфийских харчей шли на удивление ходко и уставали заметно медленнее, чем обычно. Бон Патрокл даже предложил не заезжать в город, а двигаться дальше. Мол, с такими резвыми конями и подменные не нужны. Но после того как Алвур сообщил, что эта резвость у коней временная, вызванная пребыванием животных в Светлом лесу, напитанном магией, и тем, что на заставе и в Лесных чертогах животных кормили травой и зерновыми смесями, также выращенными в Светлом лесу, так что через пару-тройку дней эти их необычные резвость и выносливость вернутся к привычным меркам, Трой решил все-таки озаботиться подменными лошадьми. Ну и заодно устроить людям последнюю ночевку под крышей. То есть особой необходимости в этом не было — они ведь только-только выехали из Светлого леса, где все это время ночевали вполне комфортно. Но следующие несколько дней им, скорее всего, придется ночевать в лесу или на полевых стоянках. Придорожные трактиры на тракте располагаются на расстоянии одного дневного перехода торгового каравана. Они же одвуконь пойдут гораздо быстрее, делая за день точно более двух, а когда и даже почти трех караванных дневных переходов. Так что в трактирах получится останавливаться где-то раз за декаду или немного чаще. Да и то больше из-за того, чтобы дать роздых коням и помыться и освежить одежду, чем по какой-то острой необходимости. И с завтрашнего дня как раз и начнется отсчет подобной декады.
Впрочем, народ в посольстве и конвое был вполне привычен к такого рода маршам. Так что никаких дополнительных распоряжений отдавать не пришлось. И по прибытии в Скетвлери все быстро озаботились избавлением от лишнего и закупкой необходимого. Насчет лишнего имущества договорился идш, которого (с милостивого разрешения Гмалина) еще в Эл-Северине назначили казначеем посольства, быстренько перетерев по этому поводу с одним из своих сородичей, обнаружившимся и в этом небольшом пограничном городке. Тот согласился за скромную (ну по их, идшским меркам) плату принять вещи и остальное ненужное сейчас имущество на хранение, а затем и доставить их в Эл-Северин с каким-нибудь попутным караваном. А с лошадьми разобрался Алвур. Причем ему удалось на этом неплохо сэкономить. Слухи о небывалом пиетете перед эльфами, испытываемом жителями Скетвлери, оказались истинной правдой. Так что вечером Алвур со смехом рассказывал, как торговцы едва не передрались за право продать Высокому нужных ему лошадей, устроив целый аукцион наоборот. То есть начали друг перед другом наперебой завлекать «блистательного Высокого» предлагаемыми ими скидками. Трой же сидел и смотрел на побратима, тихонько радуясь произошедшим с ними переменам…
После последней «пропажи» эльф сильно изменился. В то утро, отсмеявшись, он хлопнул Троя по глухо отозвавшемуся наплечнику и отрицательно мотнул головой:
— Нет, побратим, не надо стоять ни на каком шухере. Я просто пришел тебе сказать, что, как ты правильно понял, могу вляпаться в весьма неприятную историю. Да даже и скорее всего вляпаюсь! Но отказаться от шанса… нет, не могу. Даже от шанса просто дотронуться до нее… — Он погрустнел, потом криво усмехнулся и закончил: — Так что если тебе вскоре принесут мою голову и обвинят в том, что твое посольство нарушило законы гостеприимства…
— А вот об этом не волнуйся, — сказал Трой. — Мое посольство — чистая фикция. После возвращения от гномов стало ясно, что сюда можно отправить скотника на свинье, и он привезет тот же самый договор, что привезу и я.
— Это — да, — усмехнулся в ответ Алвур, — насчет этого я не спорю. Но сам понимаешь, если сюда отправить скотника, то придворная партия лорда Алендила следующие лет триста и носа бы не смела показать при дворе Владычицы… Впрочем, чего это я. — Усмешка Алвура стала презрительной. — Чтобы кто-то из подобных типов допустил, чтобы его взгляды на взаимоотношения с людьми сколько-нибудь надолго отдалили его от двора? Да ни в жизнь! Можешь быть уверен, едва позиция «защитника людей» породит даже тень подобной опасности, ты тут же не найдешь среди эльфов большего человеконенавистника, чем глава Дома Алеулонд.
— Хм, — задумчиво произнес Трой. — А мне он говорил, что они нынче в опале и что большинство из их придворной партии сейчас специально разогнано по дальним углам…
— На декаду-две — вполне допускаю, да даже и на пять-шесть… но если бы речь шла о чем-то серьезно большем… — Алвур вздохнул. — Пойми, большинству эльфов совершенно наплевать на то, что происходит за пределами Светлого леса. И для эльфийских домов любые внешние сношения — всего лишь очередное поле игры за власть и влияние здесь, в Светлом лесу, у подножия трона Светлой Владычицы. Даже в отношении таких куда более давних соперников/соратников, какими являются гномы. А уж в отношении людей… — И он махнул рукой. Трой вздохнул:
— Знаю, мне Марел… то есть император об этом говорил. Хотя понять я этого ну никак не могу!
Алвур в ответ лишь пожал плечами, мол, можешь — не можешь, а так оно и есть… а затем продолжил:
— Лорд Алендил принадлежит к весьма незначительному по влиянию дому. Так что идти более традиционным путем — то есть войти в какую-нибудь давно сложившуюся партию, интригуя внутри нее и постепенно поднимаясь в ее внутренней иерархии, означало для него обречь себя на довольно долгое прозябание в лучшем случае на вторых, а то и третьих ролях. Эльфы живут долго, так что пока освободится место, которое будет соответствовать его хотя бы минимальным амбициям, пройдут даже не года, а десятилетия. Алендил же весьма амбициозен. Поэтому он сделал весьма экстравагантный ход, сколотив из подобных себе амбициозных эльфов из числа выходцев из мелких домов свою собственную партию, с весьма экзотическими для большинства эльфов взглядами и позицией, не пользующимися среди эльфов хоть сколько-нибудь значимой поддержкой. Но зато она позволяет ему, несмотря на всю слабость его собственного дома, играть в высшей лиге эльфийских Владетелей. То есть на пару уровней выше, чем было бы ему доступно, воспользуйся он одним из привычных способов собственного возвышения. Однако не думай, что отношения с людьми для него важны сами по себе. Эти отношения для него — всего лишь ресурс. Как и сами люди. И если отношения с ними перестанут приносить ему необходимую долю влияния и власти, он тут же найдет на что их поменять…
