— Ну все, хватит.
— Встань в строй, Троир! — грозно взревел дюжий гном, который вел переговоры с Троем. — Встань в строй, или клянусь… — Но второй не дал ему закончить. Он повернулся и махнул своей лапищей. Повинуясь этому жесту, почти треть гномьего хирда слитно отшагнула в сторону от основного строя и, выдерживая равнение, развернулась вдоль дороги и выстроилась на обочине, освободив проход.
— Если ты хочешь бездарно растратить жизни своих сородичей и окончательно испортить репутацию своей семьи, и так уже изрядно пошатнувшуюся, — я не в силах тебе помешать, — насмешливо произнес предводитель отделившихся гномов. — Но подставлять своих людей под копья из-за амбиций клана Гранвурир я не стану. И рекомендую всем остальным также задуматься над этим…
— Ах ты… предатель! — взревел первый гном. Но это уже не помогло. Потому что еще где-то около четверти гномов выбрались из строя и отошли на обочину. Причем те, кто остался в строю, и не подумали заполнить образовавшиеся вследствие этого промежутки, что как бы намекало, что и они, несмотря на любые родственные связи и принадлежность к одному клану, не считают столь яро продвигаемый вожаком вариант действительно стоящим…
— Вы! Вы все предатели, все! — яростно взревел тот и воздел секиру. — Я, я… вы-ы-ы… вы поплатитесь за это! А ну-ка, воины Гранвурира…
И в этот момент послышался холодный голос герцога Арвендейла:
— Хочу еще раз напомнить, что империя никогда не отказывалась от соблюдения договора, и поэтому мы готовы встать плечом к плечу с теми, кто остается верен древнему союзу людей и гномов. — И сразу же после этих слов три десятка всадников посольства подали коней чуть вперед, сбивая атакующий клин.
— Клан Рамдирагн блюдет договор! — тут же взревел Трорир. И десяток гномов, отошедших на обочину первыми, тут же сбил строй, к которому после почти незаметного колебания присоединились и те, кто вышел на обочину в последнюю очередь. После чего положение гномов, возглавляемых Уфлином, стало совсем безнадежным. Даже если не учитывать те четыре сотни наемников, которые замерли у поворота…
Спустя полчаса кавалькада посольства, впереди которой реяли все те же пять штандартов, втянулась в ущелье с бурным потоком, стремительно бегущим вдоль дороги. Гмалин ехал рядом с Троем, сияя, как медный пятак. Побратим окинул его насмешливым взглядом и, покачав головой, произнес:
— Не торопись, нам надо еще пройти через Большие ворота.
— А-а-а — плевать! Там кроме бойцов Гранвурира и союзных ему кланов точно будет стража врат. Да и из королевской кордегардии точно кто-то будет ошиваться. Так что хрен они посмеют затеять драку.
— А если посмеют?
— И что? Ты же точно что-нибудь придумаешь! — безапелляционно заявил гном. И таки оказался прав…
8
— Вот, значит, как они извернулись? — задумчиво произнес Марелборо. И замолчал, уставив задумчивый взгляд на стену парадного кабинета, украшенную весьма необычным панно. Оно представляло из себя кусок пола из спальни прежнего императора с пентаграммой, послужившей для вызова в этот мир Темного бога Ыхлага. Этот кусок пола был аккуратно обрамлен красивой бронзовой рамой и покрыт сверху тонким магически упрочненным стеклом. Кроме него кабинет был украшен еще тремя картинами и несколькими скульптурами, размерами от ростовых до высотой в локоть, а также обставлен довольно красивой мебелью.
И вообще со времени отъезда Троя императорский дворец довольно сильно изменился. Как и Эл-Северин в целом. Несмотря на то что поездка к гномам заняла куда меньше времени, чем его предыдущая экспедиция на запад империи. Впрочем, к этому сроку, пожалуй, стоило прибавить еще и те два месяца, которые Трой провел в Арвендейле и дороге до герцогства и обратно. Ибо в промежутке между поездкой в герцогство и отправлением посольства он либо отсыпался после тяжелого марша, либо носился как укушенный, готовя посольство. Так что в это время ему было совсем не до любования окрестностями…
У гномов Трой провел почти два месяца. Хотя сами переговоры с Подгорным троном и Советом мастеров заняли из них дней шесть. Но именно, что не подряд шесть дней, а всего. В сумме. Потому что после первого сеанса переговоров, состоявшегося еще в день их прибытия и начавшегося вручением верительных грамот и личного послания императора королю Заилину IV, Подгорный трон позабыл про посольство на три недели. Впрочем, поначалу Трой не особенно расстроился. Уж больно тяжелым оказался этот первый сеанс. Не успел он выпустить из рук верительные грамоты и письмо, как на него накинулись. С вопросами, расспросами, скрытыми наездами и прямыми обвинениями. Так что он даже порадовался тому, что дорога к Большим воротам выдалась такой… возбуждающей, и потому в зал Совета Трой вошел во вполне боевом настроении и взбодренный изрядной долей адреналина. А то бы либо забили, либо взорвался и наломал дров. А так… ну, справился… наверное… Потому как не убили и не выслали.
Впрочем, следующая аудиенция оказалась едва ли не более горячей, чем первая. Но к тому моменту Гмалин уже достаточно просветил Троя по некоторым нюансам гномьих законов и традиций, которые здесь, у Подгорного трона, соблюдались куда как ревностнее, чем где бы то ни было, а так — большинству текущих местных раскладов. Часть из которых к тому же в настоящий момент быстро и резко менялась. И во многом именно благодаря Трою. Например, именно его… кхм… скажем так — неординарные действия оказались тем последним камешком, который сдвинул с места лавину, обрушившуюся на ранее казавшиеся почти незыблемыми позиции клана Гранвурир. И то, что вторая аудиенция оказалась отложена на целых три недели, было в первую очередь вызвано тем, что другим кланам потребовалось время на то, чтобы хотя бы в первом приближении поделить между собой те позиции, которые оказались свободными после падения Гранвурира. И кстати, судя по тому, сколько времени Гмалин в эти три недели проводил за пределами отведенных посольству апартаментов и каким довольным он возвращался, Владетель Каменного города принимал в этой дележке самое непосредственное участие. Он вообще как-то очень быстро для бывшего изгоя вписался в местную бурную жизнь и, похоже, чувствовал себя в ней как рыба в воде. Так что по большому счету именно Гмалина, а не Троя, стоило в первую очередь благодарить за все успехи, которые были достигнуты посольством. Впрочем, успехов этих было не то чтобы так уж и много…
— Что ж. — Марелборо отмер и хлопнул ладонями по коленям. — Судя по всему, за столь холодный прием нам стоит в первую очередь благодарить наших длинноухих «друзей и партнеров». — Сарказм, с каким император произнес последнее словосочетание, уловил бы даже глухой. — А это значит, что ничего большего от них мы точно не получим. Как, впрочем, и меньшего. Потому что если эльфы вытребуют у нас чего-то серьезное сверх того, что получили гномы, то Могучие точно обидятся. А в этом случае столь лелеемый Высокими единый фронт против меня и империи даст та-акую трещину. — Тут император насмешливо улыбнулся. — А знаешь, эти высокомерные ублюдки, похоже, неплохо подставились. И мы можем очень чувствительно щелкнуть их по носу.
