Понятно, конечно, что Даша тоже работает. Но ее задание, кажется, оказалось проще моего. И куда приятней.
Я еще раз смог в этом убедиться назавтра, когда ровно в десять утра в моей квартире грянул звонок. Между прочим, меня опять оторвали от магнитофона, на котором я слушал ночные беседы Хафиза и Ленчика.
На пороге стояла незнакомка – стройная, легкая, воздушная. И такая загорелая, что в полутемном коридоре я принял ее за негритянку. Ослепительно белый костюм чудесным образом оттенял смуглую кожу и яркие странно-васильковые глаза.
– Даша? – обалдело спросил я.
Она, кажется, наслаждалась моим смущением. Дала налюбоваться и на постройневшие ножки, и на крупный бриллиант, сияющий на безымянном пальце.
– Мне можно пройти? – наконец произнесла она.
И тут же, немедленно, превратилась в настоящую Дашу.
– Пашуня! Что Ленька?
– С ним все нормально, – поспешно успокоил я Дашу.
– Как он? – продолжала она.
– Он у хозар теперь в авторитете. Заморочил чурбанов так, что они ему уже компьютер привезли.
Даша облегченно вздохнула:
– Тогда свари мне кофе. А я расскажу тебе о своих подвигах.
– Да уж, тебе, кажется, есть, о чем рассказать, – усмехнулся я.
Она скинула босоножки. Босичком прошлепала в кухню. Устало опустилась на табуретку.
– Тяжело, наверно, постоянно общаться с дебилом, – посочувствовал я.
– Он не дебил! – горячо воскликнула Даша.
– А кто же? – изумился я.
Даша спокойно продолжила:
– Образования, конечно, у него нет. Воспитания – тоже. Но он совсем не плохой. Он веселый. Заботливый. Добрый.
– Испания, бриллианты, – пробормотал я.
Даша нимало не смутилась. Наоборот, выставила кольцо и похвасталась:
– Между прочим, почти три карата.
Я поморщился. Похоже, Дарья приняла свое задание слишком уж близко к сердцу.
* * *
…Нарим Каримов вел свой черный «Мерседес Брабус» по Кольцевой дороге и размышлял. «Русские – примитивные, плоские люди. Такие же, словно эта дорога. Русские – дети ровных степей и унылых перелесков. Славяне живут тупо и определенно: встал, поел, поработал (или украл). Потом – напился, уснул. А с утра – по новой: проснулся, похмелился, потопал на работу… И воюют они столь же тупо, как живут: всем колхозом выскакивают из окопов и бегут всей толпой. Бегут и стреляют. И им все равно, сколько их там погибнет, в голой степи. Русских на свете живет много. Они сами себя не жалеют. Если один человек из ста добежал до чужого окопа и закидал врага гранатами – хорошо. Пусть остальные девяносто девять погибли… Русские не знают, что такое хитрость на войне. Они не ведают об ударах исподтишка: сбоку, сзади, с воздуха, из-под земли. И фашистов не они победили. Их наш, горский человек, великий, многомудрый Сталин победил. Хитростью своей победил. Войной на всех фронтах, исподтишка, по-партизански. А русские даже не умеют воевать по-партизански. Вот хохлы и белорусы (хотя они, конечно, тоже примитивные народы, похожи на русских) – те воевали по-партизански. Поэтому они имеют небольшое понятие о хитрости. А русские – они не умеют хитрить».
Так думал хозарский тудун Нарим Суренович Каримов (по кличке Черный). Его «Мерседес Брабус» черным утюгом рассекал пространство Московской кольцевой автодороги. На пассажирском сиденье возвышался безмолвный шофер-телохранитель. Нарим сам вел авто. Суматошное движение на ровном шестирядном просторе дороги не мешало ему думать. Не мешало размышлять, планировать. Только что по приказу Черного, на его глазах, на обочине Кольцевой замочили в ржавой «шестерке» предателя, Эльшада из автосервиса. Война хозар с бандой воронцовских, начавшаяся два дня назад, продолжалась.
Черный продолжал размышлять. Пусть его думы на первый взгляд далеки от дела. Однако размышления перед боем – как учит его отец, великий хакан, – помогают обрести силу в начавшемся бою. Чтобы найти неожиданные направления для удара. Чтобы во время боя больше уж ни о чем не думать, а действовать.
«Горные народы в отличие от равнинных народов умеют сражаться не числом, а уменьем, – думал Черный. – Горы, с их крутизной, неожиданными пиками, пропастями, лавинами и обвалами, – они сами, своим существованием, учат человека хитрости. Они прямо-таки наталкивают тебя на мысль, что по отряду противника можно ударить из засады. Сбоку, сзади, сверху. Отовсюду. Врага надо атаковать с той стороны, где он совсем не ждет удара. В горах приходится быть хитрым. Горы своим рельефом как бы учат нас: в бою все средства хороши. И лавины, и случайные камни, и неожиданные пропасти».
К тому моменту, как автомобиль Каримова приблизился к пересечению с Казанским шоссе, он успел обдумать три или четыре необычных хода, что должны сделать хозары в начавшейся войне против воронцовских. Он запланировал удары по противникам там, где те совсем их не ждут. Настоящие горские, партизанские удары. Атаки из засады, исподтишка.
Хозарам, подумал Черный, сейчас может помочь их пленник. Тот самый мальчик, захваченный в заложники из-за его наглого хулиганства. Уроки отца, великого хакана, не прошли для тудуна Черного даром. За время, что прошло со дня, когда великий хакан завел в кафе «Ана» нравоучительный разговор о мальчике-компьютерщике, Черный исподволь стал размышлять: как хозары могут использовать таланты пленника. Хафиз по заданию Черного проверил его умения. Мальчик в самом деле оказался хорошим компьютерщиком. И теперь настало время бросить его в бой. Мальчик может серьезно испортить жизнь тем, кто восстал на хозар. Он ведь может проделать с воронцовскими все то, что из хулиганства проделал с хозарами. Например, опять взломать ментовские компьютерные базы данных. И записать главарей русских бандитов – Малыша и всяких других – во всероссийский розыск. И автомобили их – записать в списки угнанных. Чтобы их ловил каждый сержант. И в камеру Малыша и других бандитов сажал. «Компьютерный мальчик» может также и на магазины воронцовских, и, на их фирмы натравить налоговую полицию. И сделать так, чтобы заграничные грузы славянских бандитов взяли и задержали на таможнях. А главное, мальчик способен сделать вот что. То, что он не решился сделать с хозарами. Или не смог. А именно: обокрасть с помощью компьютера все компании, что принадлежат Малышу и его приспешникам. Все компании до единой. В один и тот же день. Несколькими электронными ударами. Утащить все деньги воронцовских. Все бабки, до единого доллара, рубля и евро. Перевести эти деньги на счета хозар. Оставить этих мерзких русских, называющих себя воронцовскими, – нищими.
«Поэтому, – думал хозарин, – «компьютерного мальчика» надо заставить воевать на своей стороне. Чтоб эта маленькая пешка, плененная чужая фигурка, сражалась за хозар.
Однако для того, чтобы мальчик воевал хорошо, его нельзя держать как пленника. Раб в цепях не будет сражаться на стороне своих господ. Раб при первой возможности постарается убежать. Или – предать. Поэтому раба надо расковать из его цепей.
