Мальчик, не останавливаясь, произносил свои странные слова. Змея подняла голову, подставляясь под удар. Полковник готов был поклясться, что змея прислушивалась к загово́ру.
Сказка! Фантастика! Не может быть!
Но она прислушивалась! Она даже привстала на своем хвосте.
Удар меча не заставил себя ждать.
Антошин и Малко шагали все быстрей, быстрей, потом и вовсе побежали прочь с этой ужасной поляны.
Когда они остановились отдышаться, полковник спросил:
— Ты читал загово́р против змей?
— Угу, — буркнул мальчик. — Как ты думаешь, он подействовал?
Антошин подумал: приятно, конечно, считать себя эдаким всемогущим победителем змей, но, если откровенно, как-то уж слишком легко все получилось с этими гадами, слишком гладко.
Пора привыкнуть, что здесь свои особые законы. Они кажутся непонятными и чудны́ми. Но они действуют, черт возьми!
— Конечно, подействовал, — честно ответил Антошин.
Малко радостно улыбнулся.
Человек устроен не просто странно, а как-то странно оптимистично. Только что смерть была так близко, что ей даже руку не надо было протягивать, чтобы тебя схватить.
А теперь вот хочется есть. Причем так хочется, что кажется, поймай Антошин сейчас змею, он бы не стал ее мечом сечь, а съел бы сырую, причем с удовольствием.
Они шли через густой лес: Малко впереди, разрубая сплетенные ветки, полковник — следом. Голод уничтожил краски и звуки. Окружающий мир казался бесцветным и беззвучным. Короче говоря, очень противным казался окружающий мир.
Малко успокоил:
— Мы сейчас что-нибудь найдем покормиться. Лес не даст умереть с голоду. Лес всегда накормит.
Парень остановился, наклонился, стал мечом вырывать из земли какое-то растение.
Протянул Антошину толстый желтый корень:
— Ешь.
— Что это?
— Ешь. Это придаст тебе силы.
Корень оказался мягким, безвкусным, но сочным.
Пока Антошин с аппетитом жевал его, Малко вырыл еще два — один съел сам, другой отдал полковнику.
После двух съеденных корней окружающий мир обрел краски, цвета и запахи. Приятней он от этого не стал, но появилось ощущение, что с этим миром вполне можно ужиться.
— Лес — кормилец, — назидательно произнес Малко и показал рукой куда-то влево.
А там… Там оказались целые заросли крупной красной земляники.
— Много ягод не ешь, — предупредил Малко. — С животом будет нехорошо.
Земляника показалась невероятно вкусной, она податливо таяла во рту, оставляя приятную прохладу.
Малко поел совсем немного, лег на траву лицом к небу и сказал:
— Все-таки Сварог здо́рово устроил, поселив людей в лесу. Как бы люди жили без леса? Померли бы от голода и тоски.
Полковник рухнул на траву, блаженно вытянув ноги.
Он уже почти уснул, но тут услышал голос Малко:
— Скажи, а в твоей заоблачной стране есть загово́ры?
У Антошина не было сил фантазировать, и он ответил честно:
— Нет.
Малко встал, подошел к полковнику, посмотрел на него сверху вниз:
— Как же можно жить без загово́ров и заклинаний? Я вот как родился, отец меня начал разным загово́рам учить… Без них же прожить невозможно! Они — защита, они — помощь. Как без них?
Вдаваться в рассуждения о том, как в заоблачном мире можно жить без загово́ров и заклинаний, Антошину было лень, и он спросил:
— А ты что, веришь, что змеи понимают твои загово́ры?
Мальчик присел рядом.
— Я не знаю… — вздохнул он. — Отец меня так учил: когда человеку трудно, когда на него нападают опасности, он произносит загово́ры — призывает добрые силы ему помочь. И добрые силы откликаются, если загово́ры правильные. Добрые силы сами к человеку не придут, если их не звать. Потому что откуда им знать, нужны они человеку или нет. А если загово́р, тогда они понимают, что нужна помощь, и приходят.
«Логично, — подумал Антошин. — Странно у них тут все, но логично. А в нашем мире, может, и понятней, но логики вообще никакой…»
Вот так бы лежать в траве и говорить про непонятное, однако ужасно интересное… Подремать бы тоже не помешало.
Но в походе долго отдыхать нельзя.
Не говоря ни слова, они оба встали и пошли дальше.
Шли недолго. Вдалеке, за деревьями, появился легкий дымок.
— Баня топится: деревня близко. Пошли. Спросим у людей, куда идти. Нет ничего такого, чего не знают люди. Они подскажут.
«Интересно, — подумал Антошин. — А против человека есть загово́р? Или заговорить человека невозможно — нет таких добрых сил, которые могут помочь, когда люди сражаются. Или есть?»
Хотел было спросить об этом Малко, но тот решительно шагал к деревне — скоплению маленьких деревянных домишек.
Полковник пошел за мальчишкой.
Малко направился к дому, рядом с которым стоял еще один — крошечный, отличающийся от прочих тем только, что из его трубы робко шел дым, как бы стесняясь своего появления в жаркое летнее время. К бане.
Малко спешил к этому дому так, словно знал, куда и зачем направляется.
А полковнику эта деревенька с домами-лилипутами не нравилась. Какие-то нехорошие у него были предчувствия.
«Не стоит путать предчувствия с усталостью», — успокаивал себя Антошин.
Но не успокоился: неприятные предчувствия никуда не делись.
С предчувствиями такая история: их можно, конечно, не замечать, но если уж они ощущаются — ничего не поделаешь. Ощущаются, и всё тут.
6
Когда Малко закончил свой рассказ, старик поднялся и почтительно поклонился ему:
— Не го́рю твоему кланяюсь. Горе не заслуга: к каждому приходит. Кланяюсь родителям твоим, души которых путешествуют сейчас по Вырию и тебя ждут.
Малко тоже встал и поклонился.
Антошину ничего не оставалось, как тоже подняться. Хотя отрываться от стола с яствами не хотелось вовсе.
Старик, звали его Стан, гостеприимно и даже радостно встретил гостей и поставил на стол все, что у него было.
«Не зря Малко в этот дом торопился, — подумал Антошин. — К хорошему человеку пришли, гостеприимному. А предчувствия мои все-таки были усталостью. И ничем иным».
Стан был похож на волшебника из сказки. Узкое морщинистое лицо, длинная седая борода. Большие черные глаза глядели умно и ясно, никакой старческой поволоки на них не было.
