– Ароматами? Это хорошо! – оживилась Лола. – Ароматы я люблю. И классику вроде «Шанель номер пять», и современные ароматы… скажем, духи от Исси Мияки…
– Ну, ладно… тогда пройдите в кабинет ароматерапии, это номер девятнадцать. Он, насколько я знаю, сейчас свободен.
Доктор выписал Лоле направление на процедуру и вздохнул с облегчением, когда за ней закрылась дверь.
Все-таки работа с богатыми праздными дамочками иногда превращается в каторгу… угодить им не легче, чем разгрузить целый вагон угля.
Лола, выйдя из кабинета доктора Михельсона, пошла по коридору, читая на дверях номера кабинетов. Наконец она увидела номер шестнадцать.
Перед этой дверью стоял мужчина с каменным лицом, в черном костюме с явственно выпирающим из-под него пистолетом.
Делая вид, что не замечает охранника, Лола потянулась к дверной ручке.
– Сюда нельзя! – строго проговорил охранник.
– Что значит – нельзя? – возмущенно воскликнула Лола. – Хорошенькое дело! Я плачу такие деньги за процедуры, а мне говорят, что нельзя! Это безобразие! Я этого так не оставлю! Меня направил доктор Михельсон, так что…
– Это не ко мне! – отрезал охранник, на которого Лолины вопли не произвели никакого впечатления.
– Безобразие! – повторила Лола и тут увидела идущую по коридору женщину в голубом халате с бейджем сотрудника центра.
– Вот вы-то мне и нужны! – кинулась к ней Лола. – Вы ведь здесь работаете, в этом отвратительном центре?
– Ну да, работаю… – признала женщина. – Только почему же наш центр отвратительный? Мы стараемся для наших клиентов все делать на самом высоком уровне…
– Да уж, все! – с сарказмом проговорила Лола.
– Что именно вас не устраивает?
– Все! – выдохнула Лола с чувством. – А конкретно – доктор Михельсон направил меня на процедуру… на… как это… парфюмеро… парфюмотерапию…
– Может быть, вы имеете в виду ароматерапию? – поправила ее сотрудница центра.
– Вот-вот, вы же сами все знаете!
– Нет, постойте, я все равно не понимаю, чем вы недовольны! Ароматерапия – это очень полезная процедура… замечательная… она успокаивает нервы, улучшает состояние кожи, нормализует обмен веществ, и вообще…
– Вот именно – вообще! Вы тут все в этом центре – вообще! Доктор меня направил на процедуру, а этот… – Лола кивнула на безмолвного охранника возле двери, – этот… не хочу говорить, кто, не хочет меня сюда пускать! Говорит, что мне сюда нельзя! Я такие деньги вам плачу, а вы меня за человека не считаете!
– Но сюда действительно нельзя…
– Почему это нельзя? Доктор меня сюда направил, ведь это – кабинет ароматерапии!
– Нет, кабинет ароматерапии дальше по коридору.
– Не может быть! Доктор Михельсон мне сказал, что кабинет ароматерапии – номер шестнадцать…
– Нет, вы ошибаетесь! Кабинет ароматерапии – номер девятнадцать, а помещение номер шестнадцать – это лаборатория для проведения гемодиализа…
Произнеся последнее слово, женщина закусила губу – видимо, сообразила, что сказала лишнее.
– Чего? – переспросила Лола, удивленно хлопая глазами и изображая природную глупость, граничащую с кретинизмом. – Что это еще за гомо… гемоанализ? Это что – такая косметическая процедура? Мне это тоже нужно?
– Что вы! – возразила сотрудница центра. – Не дай вам бог! Эта процедура нужна только тяжело больным пациентам, у которых практически отказали почки.
– Но доктор Михельсон направил меня…
– Покажите, пожалуйста, направление!
Лола сделала вид, что ищет направление в сумочке, чтобы как можно дольше задержаться возле подозрительного кабинета. И ее тактика оправдала себя: дверь кабинета открылась, оттуда вышла молоденькая медсестра с пластиковым контейнером в руках. Лола вытянула шею, чтобы заглянуть в комнату.
Она сумела разглядеть высокую кровать, на которой лежал мужчина средних лет с закрытыми глазами, опутанный какими-то пластиковыми трубками и проводами. Лола успела разглядеть короткие серебристые волосы, тяжелые веки и глубокие складки у рта – и тут же дверь шестнадцатого кабинета захлопнулась. Сестричка удалилась, громко цокая каблучками.
– Пожалуйста, отойдите от двери! – потребовал охранник, и на его лице грозно заходили желваки.
– Сейчас, сейчас… – пробормотала Лола. – Где же это направление? Ах да, ну вот же оно! – она ловким жестом вытащила направление из сумочки и протянула его сотруднице центра. – Я же знала, что оно где-то здесь… знаете эту поговорку – подальше положишь, поближе возьмешь.
Женщина нетерпеливо взяла у нее направление.
– Ну, вот же, – проговорила она, показывая на листок. – Здесь ясно написано – кабинет номер девятнадцать! Как я вам и говорила! Девятнадцать, а не шестнадцать! Девятнадцатый кабинет за углом, дальше по коридору.
– Да что вы говорите? – Лола изобразила удивление и недоверие. – Да, правда девятнадцать! Я просто всегда путаю девятку и шестерку, они такие похожие! Девятка – это шестерка, перевернутая вверх ногами…
С этими словами Лола развернулась и гордо удалилась по коридору.
Скрывшись за углом, она негромко проговорила в микрофон переговорного устройства:
– Махаон, Махаон! Это Крапивница! Как всегда, я сделала за тебя всю работу. Шестнадцатый кабинет – это лаборатория гемодиализа, и там как раз сейчас находится твой… наш заказчик.
– Я понял, Крапивница… – отозвался Леня напряженным голосом. – Уходи из центра…
– Что? – переспросила Лола, которая как раз в это время поправила волосы и поэтому плохо расслышала последние слова. – Я понимаю, ты меня благодаришь за блестящую работу…
– Я говорю, немедленно уходи из здания!
– Тебя не поймешь – то нам нужно сюда попасть, то уходить…
– Делай, что я сказал! – резко оборвал ее Леня. – Уходи скорее! Сейчас здесь начнется третья мировая война!
Лола, при всем своем капризном и неуживчивом характере, хорошо чувствовала, когда дело принимает серьезный оборот и нужно беспрекословно подчиняться Маркизу. Так что сейчас она быстро огляделась и направилась к двери, на которой была надпись «Запасной выход».
Когда она уже подходила к этой двери, у нее за спиной раздались приближающиеся шаги нескольких человек. Предупреждение Маркиза заставило ее быть осторожной, и Лола на всякий случай спряталась за дверью какой-то тесной каморки. Отсюда она могла хорошо видеть коридор.
В этом коридоре появились несколько человек. Двое из них тащили носилки, на которых лежал человек средних лет с закрытыми глазами. Короткие седоватые волосы, глубокие складки возле рта…
Еще два человека сопровождали носилки, держа наготове оружие. Один из них был в окровавленной куртке, хотя он не казался раненым. На втором была медицинская светло-зеленая униформа – он был скорее похож на санитара, чем на врача. Светлые золотистые волосы и правильные черты лица делали бы его красивым, если бы не какая-то порочная, жесткая форма рта и неприятно красные, узкие губы. В этом лице чувствовалась необычная, буквально патологическая жестокость.
