— произнес он в великом недоумении.
— Но не чудилось же все это нам!
— Что?
— Ну… даже бог. Ведь жили ж мы в то обычное время…
которое теперь кажется таким дивным! И необычным. И неужели нам чудился этот…
если хочешь, даже с прописной, пжалста, Бог! Мы же видели, говорили… Один раз
даже получили от него Перо в… прямо в руки.
Олег криво усмехнулся.
— Каким ты стал вежливым! Наверное, в монахи нацелился?
Забыл, как ты деликатно выхватил это Перо из его клюва? Кажется, даже по морде
двинул.
Мрак от возмущения выронил мыло, поймал на лету, оно
выскользнуло у него, как скользкая рыбка. Он несколько раз хватал его, оно
выскальзывало, пока не догадался просто подставить ладони.
— Вот это уже брехня!…
— прорычал он.
— Подлая гнусная брехня! Я к старшим всегда со всей
уважительностью. Просто мы тогда торопились, поклониться не успел. Ты не
увиливай! Если не понимаешь, так и признайся.
Олег оскорбился:
— Когда это я чего не понимал? Я всегда все понимаю,
даже когда мне что-то и непонятно. Ты забыл, что мы встречались с ним еще
однажды, когда спасали Яру?… Ах да, тебя тогда не было. Как надо, тебя всегда
нет, ты по своей мерзкой привычке пьянствовал с непотребными девками с
Тверской.
— Твери тогда не было.
— Была, но дело не в том. Бог тогда выглядел совсем
другим, чем… ну когда ты так грубо выдрал из его клюва Перо. Ну, вовсе не в
облике крупного такого сокола. Даже — Сокола. Второй раз он показался в виде…
вернее, не он показался, а мы сами увидели… Да ладно, чего это я тебе
рассказываю? Как будто я не узнал ту волосатую руку! Потом как-нибудь
расскажешь, как ты там очутился… Думаю, что если встретим теперь, то увидим…
ну, в ожидаемо облегающей блестящей одежде… почему все считают, что в будущем
начнут носить облегающее и блестящее? У него на каждом пальце будет по компьютеру,
а в браслете — мощный телепортер. Или мутатоформер Вселенной.
Мрак посматривал искоса, несколько раз порывался прервать,
морщился, кривился, потом посерьезнел, по лицу прошла тень, потом — напротив,
побледнел, кожа на скулах натянулась, а желваки проступили злые, четкие,
похожие на спины черепах.
Из столовой донесся призывный возглас:
— Вы где?
— Моем руки! — крикнул Мрак.
— Сейчас будем!
Он торопливо смыл мыльную пену, Олег бросил ему полотенце.
— Человек, — сказал он негромко, — не самое
лучшее животное. Но отходить от его привычек… рискованно.
Мрак медленно вытирал ладони, морщины на лбу стали глубже.
— Род показывается в тех видах, — сказал он
неприятным голосом, — в каких его могут воспринять примитивненькие
существа?…
— Увы, Мрак.
— Но…
— Мрак сглотнул ком, побледнел еще больше, рывком
отшвырнул полотенце, оно послушно повисло на металлическом штырьке.
— Да пошел ты… От этого слишком близко к мысли, что…
неистинно вообще все. Даже то, что видим вот сейчас так отчетливо. Даже атомы
не истинные.
— Как дети, — напомнил Олег тихо, уже в который
раз, — что видят в облаках замки и дивные корабли. А насчет атомов ты тоже
прав. Они не такие, какими представляем. Но до той правды еще оч-ч-ч-чень
далеко!
Он открыл дверь, вышел, громко топая, чтобы Ирма не
заподозрила их в странных увлечениях…
— Это не мысль, а истина. Но ты прав, лучше даже близко
не подходить к этой мысли! Пока еще страшновато…
Давай жить и работать. Будем работать — будем все ближе и
ближе к подлинной картине мира.
— Но никогда ее не увидим, — горько сказал Мрак.
— Подлинную. А этот гад уже видит!
Олег сказал тихо:
— Мрак… возможно, только он способен это вынести.
Пойдем. Не думай об этом. Думай об обеде.
— Да иди ты!… Думаешь, я только об обеде всегда думаю?…
А что она там приготовила, пахнет так здорово…
Глава 12
Ирма быстро приноровилась к тому, что эти двое мужчин едят
примерно столько, сколько десять женщин. Даже не соблюдающих диету. Когда Олег
и Мрак вошли в столовую, на столе уже дымились горы жареного мяса, истекали
янтарным соком только что доставленные балыки, а из-под краев огромной, как
котел, крышки вырывались струйки ароматного пара. И еще горы зелени, где
прячутся гроздья винограда, горки персиков, абрикосов, слив…
Мрак довольно потер ладони, спохватился и показал Ирме, мол,
чистые, она благосклонно кивнула, принимая роль строгой школьной учительницы
или воспитательницы в детском саду.
Некоторое время слышался только частый стук ножей и вилок.
Олег старался не особенно отставать от Мрака, чтобы тот с его уже даже не
звериным голодом не так бросался в глаза, но после третьего блюда ощутил, что
начинает есть через силу. А вот на Мрака было любо-дорого смотреть: он ведь не
перекусил по дороге каменной плитой.
И все-таки лицо Мрака медленно темнело, а угрюмые складки на
лбу стали жестче. Ирма страдала молча, не зная и не умея помочь сильному и
удивительному человеку, а Олег наконец не выдержал, сказал зло:
— Да брось!… Просто брось эти глупости. Лев мышей не
ловит. А ты не просто лев, ты уже дракон!… Во что превратимся, если начнем
переводить старушек через улицу? А еще миллионы таких, что сами не могут
сходить в туалет! А спасать всех кошечек, на которых напали злые собаки?…
Повторяю, мы ж не юсовские супермены, что помогают только тем, у кого юсовское
гражданство. Нам придется спасать и чумазых негритят, переводить через улицу
мексиканских и гватемальских старушек, снимать с деревьев котят индийцам,
регулировать дороги в Китае!
Мрак вздрогнул, из рук едва не выпала обжаренная кабанья
нога.
— Только не в Китае, — сказал он с
содроганием, — их же за миллиард!
— Так вот, если помогать, то всем, если не помогать… Я
выбираю — помогать всем.
— Как это?
— Мы отыщем Тарха. Я чувствую, что это и будет помощь
всем.
Мрак подумал, сказал явно вынужденно:
— Ты прав. Я тоже, вообще-то, людей не люблю. Поубивал
бы всех! Одни уроды. Но человечество — люблю.
— Еще бы! От безысходки полюбишь и козла.
— Почему?
— А другого человечества у нас нет.
Ирма переводила взгляд с одного на другого, стараясь уловить
юмор, ибо эти люди явно шутят, но почему-то от их шуток веет грустью, а то и
трагизмом.
После ужина Ирма пожелала им спокойной ночи и деликатно
удалилась, тихая и все понимающая, как японская гейша, а они остались с
кувшином крепкого красного вина на середине столешницы и двумя высокими
бокалами. Мрак молча наливал, пил, снова наливал. Олег все ждал, когда же
присосется прямиком к кувшину, но оборотень блюл манеры, благотворное влияние
трепетной девушки сказывалось с мощью урагана.
