— А я слышал, что Тесей — великий герой, — сказал Аид.
— Конечно, герой, кто же спорит! Разбойника Синида победил, разбойника Скирона победил, разбойника Прокруста победил… прямо не древний грек, а отдел по борьбе с преступностью. Кучу великанов повалил, какую-то дикую свинью на окраине города Кромиена зарезал, дикого быка в окрестностях Марафона изничтожил… Кстати, бедный бык от него улепетывал быстро, но недолго. Поэтому быстрый бег на короткие дистанции с тех пор называется марафонским. Еще кого-то Тесей побеждал… герой, конечно. Но не мой сын!
— А где теперь это кольцо? — спросил Аид.
— Какое кольцо? — невинно спросил Посейдон. — Не было никакого кольца.
Глава 17
Мурены, оборки и рога
Вы когда-нибудь катались в мыльном пузыре? Если да, то эту главу можете пропустить. А если нет, то очень не советую пробовать. Стенки пузыря скользкие, противно пахнут хозяйственным мылом. Сам пузырь круглый, Таки и Принцесса все время скатывались в центр. Таки вел пузырь рывками — не привык, это вам не рыбачья лодка. Но двигались они довольно быстро.
— Тут разная глубина, от трехсот до восьмисот метров, — сказал Таки. — Ты помнишь приметы Эйфрика? Дом с красными колоннами, танцующие обезьяны… это что за обезьяны танцуют тут четыре тысячи лет? Еще рога…
— А если мы найдем вазу, то отберем ее у Посейдона? — спросила Принцесса.
— Нет, конечно, еще с Посейдоном я не ругался! — возмутился Таки. — Взял — и на здоровье. Главное — знать, что на острове Тиррит по-прежнему нет воров… Ага, вот и дно.
Стенки пузыря пахли неприятно, но Принцесса так и прилипла к ним носом.
— Темно, — сказала она.
— Сейчас включим прожектор, — и Таки похлопал по стенке пузыря. Ровный мягкий свет окружил пузырь.
— Ой! — подпрыгнула Принцесса. — Электрический мыльный пузырь!
— Это не электричество, это солнечный свет, — пояснил Таки. — Ты же видела, какие на солнце радужные стенки у мыльных пузырей. Солнечные лучи как-то в пленочку залезли и там застряли… не знаю. А похлопаешь — они вылезают и светят.
— А можно я? — и Принцесса со всей силы хлопнула по пузырю.
Яркая вспышка резанула глаза. Испуганная рыбина шарахнулась в сторону.
— Эй, ты что! Вытрясешь все лучи, в темноте не увидим ничего, — прикрикнул Таки. Принцесса присмирела.
Пузырь медленно плыл над дном. Его свет выхватывал какие-то руины, обрушившиеся колонны, бесформенные обломки…
— Не найдешь ничего, — бормотал Таки, — сколько времени прошло, все заросло ракушками, занесло песком и пеплом…
Вдруг луч осветил яркую картину на стене: девушка в длинном платье с оборками, в руках две змеи…
— Ага, пошли обитаемые места, — довольно сказал Таки. — Здесь Посейдон расчистил немного. Смотри, мурена!
Тело с хвостом обернулось, словно узнало свое имя. Тупая морда с зубами посмотрела на Принцессу с неодобрением. Потом на нарисованную девушку — с еще большим неодобрением. Видимо, морда не одобрила фасон оборок.
— Зубы какие, — поежилась Принцесса. — А пузырь прочный?
— Не очень, это же просто мыло, — «утешил» Таки. — Но ты не бойся, у этой мурены не очень голодный вид.
Рядом с первой зверюгой из темноты материализовалась другая, не менее зубастая. Она почесала нос о стенку пузыря и сделала вид, что девочки в мыле ее вообще не интересуют.
— А у этой тоже не очень голодный вид? — дрожащим голосом спросила Принцесса.
— У этой более голодный, — признал Таки. — Попробую увеличить скорость.
Но пузырь не был приспособлен к олимпийским гонкам. Он, конечно, поплыл чуть быстрее, но ненамного. Первая мурена перестала молча критиковать девушку в оборках и заскользила слева от пузыря. Вторая заняла позицию справа.
— Ой, — шепотом сказала Принцесса.
Еще одна темная тень мелькнула сбоку. Да сколько же их?
— Жаль, что мыльные пузыри не снабжают пулеметами, — бормотал Таки, пытаясь ускориться. — Эх, Посейдон, что ж ты так, мы к тебе со всей душой, а ты мурен наслал…
Вдруг мурены вздрогнули, как от крика, и повернули назад. Вид у всех трех был виноватый.
— Уф, — сказала Принцесса.
— Это Посейдон их отозвал, — сказал Таки. — Он не вредный, совесть имеет, на слабых не нападает.
Принцесса начала озираться: она не верила в Посейдона, но плыть под взглядом настоящего бога — то еще удовольствие.
— Он нас видит? — шепотом спросила девочка.
— Не знаю, он мне не докладывает. С этими муренами я вообще не понимаю, куда мы заплыли. Где тут искать дом с красными колоннами? Вообще никаких колонн, ни красных, ни зеленых.
Принцесса рассматривала руины. Здесь не было того запустения, которое поразило ее вначале. Стены, портики, балки карнизов, конечно, были разбитые, но красивые. Поражали фрески на стенах — какая-то процессия с цветами, лодки в реке, дельфины, опять девушки с оборками, быки, через которых прыгают люди… На одной фреске сохранились только ноги. Несколько ног в сандалиях шли куда-то… и почему-то Принцесса ясно представила этих идущих всех, целиком, и даже не нарисованных, а живых. Они шли по городу ясным летним утром, смеялись, болтали, жаловались на жару, нюхали цветы… а через час океан смел их в пропасть.
— Они все погибли? — дрожащим голосом спросила Принцесса.
— Ты плохо слушала, — упрекнул Таки. — Жрецы предупредили жителей. Они все сели на корабли и уплыли. Все спаслись, понимаешь?
— Этого не может быть, — грустно сказала Принцесса. — Это придумали для утешения.
— Археологи при раскопках не нашли ни одного скелета, — сказал Таки. — И даже скелетов коз и баранов. И даже золота и серебра. Только один скелет свиньи и один скелет обезьянки. Жители взяли с собой все ценное и уплыли.
— Обезьянку жалко, — сказала утешившаяся Принцесса.
— А свинью разве не жалко? — удивился Таки. — О, кстати об обезьянах — вон они танцуют.
Видимо, первую примету Эйфрика — дом с красными колоннами — они проскочили, удирая от мурен. А на вторую каким-то чудом выплыли. На большой фреске среди лилий танцевали розовые, синие, лиловые обезьяны в диадемах и браслетах. Над ними летали восхищенные таким зрелищем ласточки.
— Это карикатура на правящую династию, — сказала Принцесса. — Обезьяны в коронах! Оскорбление царского достоинства.
