Базилевс взял у него из рук ларец, подал княгине:
– Прими, дочь моя! В этом ларце хранится крест, в котором заключена малая частица Гроба Господнего. Это великая святыня, береги ее как зеницу ока!
Взяла княгиня из рук базилевса ларец – и почувствовала, как забилось сердце ее от волнения.
Не простой ларец был в ее руках.
То, что в этом ларце хранится, и впрямь несет в себе незнаемую, удивительную силу.
Ярче стал свет, громче стали голоса царских придворных, словно сорвали какую-то пелену, которая до этого окутывала княгиню, словно расступился туман, в котором она искала дорогу.
Подошел к ней отец Мисаил, посмотрел с робостью и почтением, приложился губами к ларцу. И прочие придворные чины, присутствовавшие при сем, смотрели на княгиню новыми глазами, словно выросла она в их глазах, словно базилевс своим подарком поднял ее над простыми людьми, поднял на высоту невиданную…
Одного не заметила княгиня.
В углу палаты, среди пышно разодетых придворных, стоял человек в простом черном плаще, с высоким черным куколем на голове. Из-под куколя смотрели черные глаза, пылающие, как два черных угля. То на княгиню смотрели, то на ларец в ее руках. Смотрел черный человек на ларец и что-то тихо бормотал, словно черное заклинание произносил или клялся в чем-то черным заклятием.
И впрямь клялся черный человек, что не оставит священный крест в руках вчерашней язычницы, заполучит его любой ценой, совершит ради этого креста любой подвиг, любое преступление.
Здесь, в великом граде Константинополе, трудно будет подобраться к княгине, но потом, когда вернется она в свою дикую страну, – не упустит черный человек свою добычу…
Вадим почувствовал в кармане вибрацию мобильного телефона.
В первый момент он подумал, что звонит эта идиотка Лена.
Она одумалась и решила послушаться его, играть по его правилам…
Но уже в следующую секунду Вадим понял, что выдает желаемое за действительное. На самом деле не такая уж она дура, сумела ведь сбежать от него вчера, обманула. Охранник, идиот такой, только ел его глазами, когда Вадим поливал его матом.
Да, вдовушка-то оказалась с характером, что-то почувствовала и будет сопротивляться. Прибрать фирму к рукам будет не так просто, как он надеялся. Вечером он не поехал к дому Елены – зачем, все равно она его не впустила бы. Он решил подстеречь ее утром, выйдет же она из дома когда-нибудь. На звонки она, естественно, не отвечала, а когда он попытался пройти в девять утра, консьержка, эта вредная баба, злорадно сказала, что Елены Павловны дома нет. Уехала рано утром, а куда – жильцы ей, консьержке, не докладывают, она человек маленький.
Вадим едва не придушил вредную бабу. У него совершенно нет времени, ему во что бы то ни стало нужно было сегодня заставить Елену подписать доверенность. А тут такой облом.
Но он это непременно сделает, он добьется своего.
У него просто нет другого выхода.
Телефон в кармане продолжал вибрировать.
Вадим достал его, взглянул на дисплей и поморщился.
Звонил тот мерзкий майор из Заборска.
– Что ты звонишь, – проговорил Вадим, поднеся трубку к уху. – Мы договорились – больше никаких контактов. Ты сделал свое дело, получил деньги – и все, разбежались!
– Разбежались? – прохрипел в трубке злым голосом майор. – Она снова приехала сюда!
– Она? – переспросил Вадим, на какую-то секунду он перестал понимать своего собеседника. О ком он говорит?
– Она, она, та баба, Лотереева, в смысле Лотарева. Жена того, сам понимаешь.
– Не может быть! – пробормотал Вадим, глядя прямо перед собой. Как она могла снова оказаться в Заборске? Что она там делает?
– Она снова здесь! – повторил майор раздраженно. – Сует всюду свой нос! Разнюхивает! Ты говорил, что она больше здесь не появится – а она тут как тут!
– И чего ты от меня хочешь? – Вадим взял себя в руки, придал голосу твердость. – Заборск – твой город, тебе и карты в руки! Разберись сам! Наведи у себя порядок! Подчисти за собой!
– Я-то, может, и подчищу, – неприязненно проговорил майор, – только тебе придется еще раскошелиться! Больше работы – больше денег! Если бы я знал, сколько будет головной боли, не стал бы с тобой связываться!
– Поздно об этом говорить! Денег я тебе еще заплачу, договоримся. Только помни – она нужна мне живой! Пока она не подписала документы – ее нельзя трогать, а то как раз денег-то и не будет! Запомни – она нужна мне живой!
И, не дав майору ответить, он нажал кнопку отбоя. И вообще отключил телефон. Пускай этот провинциальный дон Корлеоне сам разбирается.
Но какова Ленка…
Была уже у него в руках – и вдруг сбежала, да не просто сбежала – уехала в Заборск, в город, где все произошло…
Неужели он ее недооценил?
Неужели она докопалась до правды? Да быть не может! Такая тетеха, красивая, конечно, баба, но умом не блещет. Красивые все дуры. И стервы к тому же. Эта – не стерва, вроде бы мужу жить не мешала, в его дела не лезла, так какого же черта она теперь делает?
Выйдя из гостиницы, Сергей подошел к своей машине и первым делом заглянул под днище.
Как и прошлый раз, там растеклась тускло отсвечивающая лужица машинного масла. Машина – другая, а неисправность все та же.
– Повторяетесь, ребята! – проговорил он, покачав головой.
Как и прошлый раз, сел за руль, подогнал машину к автосервису.
Знакомый мастер вышел к нему, вытирая руки тряпкой:
– Что тут у тебя?
– Да снова маслопровод поврежден! – ответил Сергей. – Что здесь творится – каждый раз, как к вам приеду, одно и то же.
– Пора менять машину! – проговорил мастер. – Второй раз одно и то же…
– Да это же другая! – насмешливо прищурился Сергей.
– Ладно, не переживай, приходи через час – будет твоя машинка как новая. – Мастер сделал вид, что не слышал.
– Да нет уж, на этот раз я никуда не пойду – подожду здесь.
– Как хочешь! – Мастер поднял машину домкратом и залез под нее.
Сергей взял стоявший в углу табурет и сел неподалеку.
Мастер чем-то стучал под машиной, гремел гаечными ключами, через какое-то время выглянул, увидел Сергея на прежнем месте и снова полез под днище.
– Что-то ты долго возишься, – проговорил Сергей через какое-то время. – Или ждешь кого? Один не можешь справиться?
– Никого я не жду! – отозвался мастер из-под машины.
В это время в мастерскую вошли двое – парень с густыми черными волосами, растущими от самых глаз, и худощавый светловолосый крепыш с сонными глазами.
