Снова залаяли пистолеты. Отец Ветра, содрогаясь от каждого попадания, прошествовал к валяющемуся на земле Ермаку. Застыв над ним, он задрал левую ногу, намереваясь попросту размозжить голову докучливому «пришлому», однако хвост подоспевшего Горыныча отбросил предводителя крыланов в сторону.
– Лежи! – рявкнул нейромант.
Наемник послушно замер на асфальте. Мгновение спустя его накрыла гигантская тень – это «Раптор» перемахнул через лежащего на земле Ермака. У мужчины от такого зрелища натурально перехватило дух. Приземлившись, Горыныч без промедлений набросился на Отца Ветра. Хвост метался из стороны в сторону, нанося один удар за другим. Поняв, что одолеть био так же легко, как хомо, не получится, гигантский крылан попытался воспарить в небо, но «Раптор», изловчившись, схватил беглеца зубами и попросту перекусил пополам.
«Есть!» – мысленно обрадовался Ермак.
Однако проглотить жертву у био не вышло: проклятый летун снова рассыпался в пепел. Наемник завороженно уставился на хлопья странного черного снега, за пеленой которого с трудом, но все же можно было рассмотреть сражающихся Детей Ветра. Вон Алексей, с перебинтованной рукой, сцепился с крупным крыланом; вон Марфа и Дмитрий, сомкнувшись спинами, крутили мечами «восьмерки». Все – потрепанные, с кровоподтеками на щеках и руках.
Громобой тоже не отсиживался в окопе – пристрелив одного крылана и пнув другого в пах, нейромант проорал через плечо:
– Жги, Горыныч!
И «Раптор», распахнув пасть, послушно обрушил на разбросанный по земле пепел струю ярко-красного пламени.
В тот же миг дикий вой сотряс округу. Ермаку почудилось, что он видит, как в огне извивается полупрозрачный силуэт Отца Ветра, но, конечно же, так могло лишь казаться. Останки гигантского крылана сгорали в огне Горыныча, а подданные его продолжали сновать над площадью, нападая на изможденных людей. Щелкун помогал, чем мог, но проворных мутантов не так-то просто было достать стальной лапой или тяжелым хвостом «Рекса».
Громобой взвыл дурным голосом, когда очередной летун исхитрился ударить его ребром крыла прямо в лицо. Ермак торопливо вскочил на ноги, желая помочь другу, как вдруг наемника настигла запоздалая мысль:
«А где вообще Рухлядь?»
Испугавшись, Ермак завертел головой из стороны в сторону, пока не увидел Глеба. На ходу сдирая с себя остатки веревки, свежеиспеченный дикарь улепетывал от стального «паука». Наемник выпучил глаза от удивления. Как сын освободился от пут? Без «помощи» крыланов тут наверняка не обошлось.
– Глеб! – воскликнул Ермак и побежал сыну наперерез.
Завидев отца, нео зарычал и свернул к Черному Полю.
– Глеб, стой! – срывая горло, заорал наемник.
Он был до того увлечен погоней, что не заметил несущегося к нему крылана. Тварь охотно воспользовалась этой беспечностью и сбила Ермака с ног. Неловко приземлившись, наемник со всего размаху ударился головой об асфальт. Картинка перед глазами поплыла и стала стремительно темнеть.
Грянуло несколько выстрелов, и на наемника сверху рухнул дохлый крылан.
– Глеб… – прошептал Ермак, отталкиваясь от земли, но не находя сил подняться.
– Жертва принята! – пророкотал вдалеке Черный целитель.
Последним, что услышал наемник, стал голос Василисы.
Наверное, он доносился уже с того света.
Эпилог
Ермак с трудом открыл глаза и недоуменно уставился на серый, в паутине мелких трещин, потолок. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы совместить застывшие в памяти моменты с нынешней картинкой. Так, черноволосый наемник отлично помнил начало схватки, помнил полчища крыланов, которые обрушились на них, точно самый крупный на свете град. Помнил Ермак и Отца Ветра, который заметно выделялся на фоне своих прихвостней не только внушительными габаритами, но и крайней, крайней живучестью…
Стоило только подумать о гигантском крылане, как изможденное тело моментально заныло. Ермак тихо застонал, и над ним тут же возникло обеспокоенное лицо Василисы. Ее смазливая мордашка тоже пострадала от лап крыланов – несколько кривых ссадин не то чтобы очень портили, но уж точно не красили бедняжку.
– Очнулся… – прошептала Василиса, проводя мягкой ладонью по его щетинистой щеке. – Очнулся!..
Ермак удивленно уставился на девушку. Он-то думал, что сестра Благомира погибла, но, кажется, она умудрилась каким-то непостижимым образом пережить похищение.
– А я уж думала, что не встретимся… – запричитала Василиса. – Они меня связали и в доме держали, рядом с Полем смерти… а потом вы появились, и они все в бой ринулись, а я осталась…
С трудом подняв правую руку, Ермак коснулся ее локтя и сжал его дрожащими от напряжения пальцами. Она уронила голову, зажмурилась и затряслась всем телом.
– Нет, вы только подумайте… – тихо шептала девушка при этом. – Живой…
– С пробуждением, – сказал Громобой, подходя к кушетке, на которой лежал Ермак. – Все уже позади…
Черноволосый наемник скосил глаза в его сторону. Нейроманту, похоже, досталось едва ли не больше всех – правая рука укротителя био висела на перевязи, а левый глаз закрывала темная повязка.
– Ты нас неслабо так напугал, – признался Громобой, глядя на Ермака единственным уцелевшим оком. – Как ты себя чувствуешь?
Черноволосый наемник с трудом разлепил склеившиеся от долгого молчания губы и прохрипел:
– Где… Глеб?..
Василиса, разом помрачнев, отвела взор. Нейромант вздрогнул и, уткнувшись себе под ноги, некоторое время собирался с мыслью, а потом, шумно выдохнув, резко поднял голову и сказал:
– Увы, погиб. Высвободился из пут, бросился на Черного Целителя и провалился в его треклятое Поле смерти.
Сердце в груди Ермака остановилось, дыхание перехватило. Он и без того был слаб, но теперь, кажется, разом утратил последние силы. Наверное, если бы Ермак не лежал, а стоял, после слов Громобоя он попросту бы бессильно упал – весть о гибели единственного сына выбила бы почву из-под его ног и припечатала безутешного отца к полу. Нечто подобное черноволосый наемник испытывал, когда потерял жену, Милу: все вокруг казалось совершенно неважным… все, кроме Глеба, который искренне не понимал, куда подевалась его мама. Тогда только присутствие сына спасло Ермака от погружения в смертельное уныние: понимая, что ответственность за воспитание сына теперь целиком лежит на нем одном, черноволосый наемник собрался с духом и постарался стать лучшим отцом на свете. Это помогло обоим пережить страшную утрату.
Но вот, годы спустя, Громобой принес Ермаку страшную весть – Глеба больше нет.
«И ради чего теперь жить?..»
Василиса, хлюпая носом, нежно гладила лежащего на койке воина по засаленным волосам и бородатому лицу. Громобой стоял, хмуро глядя на боевого товарища. Нейромант просто не знал, что сказать, дабы хоть немного успокоить наемника.
