Машины Тихонова
В жизни современного мужчины автомобили играют огромную роль, занимают важное место в жизни. Марка машины, на которой ездишь, – вопрос престижа, статуса. Издаётся много журналов про автомобили, про гонки. В компаниях говорят про машины. Игроки друг перед другом хвастаются, у кого машина лучше и, как нынче модно говорить, навороченнее. А вот в нашей семье такой любви к автомобилям не было.
Мы с Виктором сдавали на права в Риге. Первая сдала я в конце 1974 года. Я окончила автошколу, посещала все занятия – теорию и практику. Но в душе я уже тогда осознавала – по натуре я не водитель.
После того, как у меня появились права, Виктор тоже загорелся. Я его подготовила, потому что он не посещал автошколу – времени-то не было свободного. Два вечера от него не отходила и натаскала его по правилам так, что от зубов отскакивало. Пошёл он на экзамен и, конечно, сразу получил права.
После этого мы купили «Волгу».
И вот Виктор сел за руль в первый раз, выехал из дома и на повороте врезался в автобус. Он вышел из машины, посмотрел на вмятины… Все живы-здоровы, никто не пострадал, но… Больше он никогда не садился за руль. У него всегда была служебная машина с водителем.
А мне очень нравилось ходить пешком. Рига сама по себе небольшая. Всё необходимое – в шаговой доступности.
В Москве, конечно, всё по-другому. Служебной машиной Виктора с этической точки зрения было пользоваться просто, потому что водитель Максим Алексеев стал нам фактически родным. И даже по дому помогал, когда нам уже стало тяжело лампочки выкручивать-вкручивать или покупать-менять батарейки.
А сама я на машине не ездила. В Риге я на той «Волге», на которой Виктор врезался в автобус, ещё несколько раз выбиралась, но чувствовала, что устаю от напряжения. Хотя инструктор мне говорил обнадёживающие слова – мол, ты будешь здорово водить. Не получилось. Я тоже не стала водителем. Как и Виктор.
И машину продали. Больше никаких машин! Впрочем, зарок в Москве нарушили, ещё одну купили. Но – не надолго. Чего ей стоять без толку? Опять же – Виктора возили, а не сам он управлял. Хотя права и у него, и у меня сохранились. Как и партийные билеты. Мы их не выбрасывали, что было модно в начале девяностых. Даже до последнего платили партвзносы. Права и партийные билеты у меня вместе лежат – в одном ящике.
Как водители мы с Виктором так и не состоялись. Есть объяснение – ему это просто было не нужно, всегда имелась служебная машина. Раньше – «Волга», самая престижная машина советских времен. И лишь в последние лет десять пересел на «Мерседес».
Когда ЦСКА оказался под крылом «Роснефти», Виктору предоставили машину другой марки, не помню, какой. Для меня все машины одинаковые. Да и для Виктора машина была исключительно средством передвижения – не более того. Ни разу в жизни ни с кем он не обсуждал машины – такой темы для него не существовало. Ему было всё равно, на чём ехать.
Зато существовала другая важная тема – машины для игроков! Он ребятам пробивал машины у руководства после выигрышей крупных турниров. Они просили машины, чтобы получить новые, а старые продать по коммерческий цене. Тогда же нельзя было просто прийти в магазин и купить машину, автомобили распределялись по предприятиям. А вот на авторынке можно было приобрести. Но нужно было сверх выставленной официальной цены добавить бывшему владельцу энную сумму (чаще всего – двойную цену).
Получалось, можно поездить на машине год-два, продать и получить денег столько, что и на новую «Волгу» хватит, и на шубу для жены. Хоккеисты именно так и поступали.
Точно так же Виктор квартиры выбивал, места в детском садике, в поликлиниках – всем этим он постоянно занимался. Причём занимался с удовольствием. Может, «удовольствие» – не совсем верное слово, но, во всяком случае, он ни разу мне не пожаловался: мол, опять идти, опять просить. И не только игрокам помогал, но и коллегам. Помню, даже журналисты обращались к нему за содействием. В таких вопросах он был каким-то безотказным, что меня всегда поражало. Времени нет, а он обязательно или позвонит, или съездит – похлопочет, замолвит словечко.
Точно так же он помогал своим игрокам выкарабкиваться изо всяких сомнительных, а иногда и просто криминальных историй. Другой бы плюнул – пусть сами выкручиваются, как хотят. А он их спасал.
Точно так же он помогал своим игрокам выкарабкиваться изо всяких сомнительных, а иногда и просто криминальных историй. Другой бы плюнул – пусть сами выкручиваются, как хотят. А он их спасал. Но не все ему отплатили за это добром…
Глава IV
Не всегда разумен хомо сапиенс
Приглашение от Юрия Андропова
С одной стороны, Виктор к 1977 году был успешным клубным тренером. И три года руководил второй сборной. С другой стороны, тогда все корифеи жили и работали в Москве. И некоторые столичные корифеи, вроде Анатолия Владимировича Тарасова, ещё и критиковали Тихонова частенько. Поэтому не уверена, что Виктора можно было считать человеком, находящимся в обойме.
Было такое понятие – в обойме. В обойме – это на виду, в столице, рядом с центральной прессой. Тогда всё происходило в Москве. Жизнь страны была центростремительной. Да и сейчас во многом она осталась такой же.
Так вот, в 1977 году Виктору дали знать, что председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов хочет с ним поговорить. До этого они никогда не общались и не пересекались. Понятно было, что Виктора намереваются перевести в Москву. До него доходили такие разговоры. Но – ничего конкретного. А вот Андропов выразился четко. Разговор получился серьёзным.
Виктор приехал и рассказал мне, что побывал у Андропова, и ему поступило предложение принять сборную и ЦСКА.
Дело в том, что сборная СССР не смогла добиться побед на двух подряд чемпионатах мира. В Вене довольствовалась бронзой. Перед этим в Катовице завоевали серебро, но при этом ухитрились уступить полякам 4:6. По тем временам неслыханное дело. Жутчайший негативный фон. Требовались перемены.
Андропов ему возразил: «Мы это делаем не для ЦСКА, мы это делаем для сборной. Костяк команды – это всегда ЦСКА. Мы хотим, чтобы вы навели там порядок. Мы знаем, что там делается».
ЦСКА в 1974 и 1976 годах тоже остался без побед в чемпионате Союза. Первыми становились «Крылья Советов», потом «Спартак». Но в 1977 году ЦСКА вернул себе золото. Поэтому Виктор резонно заметил Андропову, что с главным тренером Константином Локтевым армейцы стали первыми, так что если он придёт на его место – получится некрасиво. Ему казалось неудобным подвинуть специалиста, который только что добился положительного результата.
Андропов ему возразил: «Мы это делаем не для ЦСКА, мы это делаем для сборной. Костяк команды – это всегда ЦСКА. Мы хотим, чтобы вы навели там порядок. Мы знаем, что там делается».
Это многозначительное «мы» не только намек на могущественный КГБ, но и на первых людей государства. Андропов дал понять, что кандидатура Тихонова согласована с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым. Поддержка получалась хорошей, но Виктор всё равно отказался. Рига стала для него во всех смыслах родной.
