А это еще что за шум? Крестьяне взбунтовались? Точно! Не хотят мужички щитами быть, выбрали из двух зол меньшее — вскочили, побежали. Эх, ну кто ж так от погони уходит — толпой как бараны!? Одна очередь веером, вдогонку и… Ваше счастье, что каратели другим заняты, некогда им на вас отвлекаться. Женщины с детьми тоже зашевелились, но передумали — боязно. Лежите уж на месте, целее будете.
Стихла стрельба. Боеприпасы экономят. Солдаты — они тоже не дураки, они за время твоих ползаний метров на двадцать вперед пробрались, нашли укрытия, сектора распределили. Грамотно суки работают, ничего не скажешь. Разобьются сейчас на две группы, обойдут справа-слева и зажмут тебя в клещи. Уходить пора, уходить! Но не совсем. Сколько там времени прошло? Пять минут?! А казалось — то!.. Маловато будет, с учетом сухановской хвори. Если и выбрались на берег, то лодку явно достать не успели. Еще четверть часа им нужно, как минимум.
А позицию менять придется немедленно, тут уже счет на секунды пошел. Смыкаются клещи. Вот ударили три автомата, шесть человек вскочили — слева и справа, перебежали, залегли. Всех сразу не зацепишь и не усмотришь за всеми, будь ты хоть сам Рэмбо. Еще пара-тройка таких перебежек и звиздец. Вот опять зашевелились, поднялись опять… Бац! Пятнадцать! Вот теперь бежим — в траву, широкой дугой в сторону деревни. Прочь от берега, от лодок, от Киры с клиентом. Гремит позади стрельба, солдаты гортанно перекликаются, а нам плевать. Дальше, дальше… Вот уже и селение почти напротив — место боя, стало быть, по правому флангу осталось. Сбавим темп, на шаг перейдем. Ляжем и вперед — по-пластунски. На змею бы не нарваться, или на сколопендру какую-нибудь — здесь этой гадости выше крыши. Удивительно даже, как до сих пор не встретил. Вот она и прогалина, откуда все видать. Стреляют солдаты. Перебегают. Опять стреляют. Первая тройка вплотную к траве подобралась, еще немного и… Что такое? Ага, встал один в полный рост, остальным рукой махнул и двинулся вперед спокойно, как на параде. Углядел, значит, что некуда больше спешить. И опасаться некого. Рутинная работа сейчас предстоит — чтение следов, вызов подкрепления, выработка основных направлений поиска. Вот уже весь авангард на ноги поднялся, а следом и прочие стали вставать — недоверчиво пока, осторожно. Оружие наперевес, взглядами джунгли прощупывают, но идут. Рановато, мужики! Не истек еще у Богдана Богуславского отведенный для вас лимит времени, а потому… Мушка совмещается с прорезью, упирается аккуратно карателю под ребро. Вдохнуть, выдохнуть, задержать дыхание на секунду-другую и…
На спуск Богдан не нажал — уловил вдруг краем глаза какое-то шевеление. Там, за спинами настороженно идущих карателей.
Лай Мо. В разодранной одежде, с растрепанными волосами, лицо кровью затекает. Попыталась встать, но сразу не смогла — голова, наверное, кружится после тех ударов. Солдаты девушку не увидели, они попросту не ждали угрозу со стороны женщин и детей, а потому спохватились поздно. Труп сраженного Кирой насильника остался рядом с жертвой, а автомат, соответственно, рядом с трупом. Хороший автомат, АК-47, точно такой, как тот, дареный…
— Ляжь, дура, — прошептал Богдан зло, понимая, что ничем уже не поможет и ничего не изменит.
Весь мир сейчас для Лай Мо сошелся в прицельной прорези, и никакая сила не заставила бы ее отказаться от замысла. Жертва захотела мести. Автомат уже в руках, дернула затвор, как учили (патрон из ствола вылетел, новый дослался), взяла поудобнее. Вспомнила про переводчик, и пальчики ее неловко сдвинули тугую скобку. В затяжной тишине очередь вышла немыслимо громкой и долгой — на весь «магазин», но эффекта ощутимого не принесла. Первые три пули прошли мимо ближайшего карателя, четвертая пробила ему локоть, пятая — основание позвоночника. Потом автомат повело в сторону. Еще несколько пуль зацепили бедро второго солдата и перебили ноги третьему, а остаток очереди попросту взрыхлил землю. Через мгновение кто-то из карателей, обернулся, и его оружие ответило коротко, в три патрона, пробив девушке грудь.
Вот и все. Случайные связи, экзотика, мечты о жизни далекой и безопасной… прах, тлен, иллюзии. Ружье, висящее на стене, обязательно выстрелит — не нами придумано. Тьфу, что за хренота на ум полезла — прочь ее, прочь! Делом нужно заниматься, а переваривать будешь после!
Вновь мушка в прорези, вновь под ребро упирается. Бац! В живот, чтоб помучился. Мы не садисты, но воздастся каждому по делам его!
Залегли опять каратели, даже не стреляют — сколько их там, кстати? Оба-на: семеро, не считая безногих-увечных. Четыре мушкетера, стало быть, юркнули в траву, того и гляди с тыла зайдут! Сваливаем, ребята, да пошустрее! Движение — жизнь! Бегом, ползком и на карачках. Залегли, прицелились — бац! Готово! Дальше пошли.
Карателей подвела азартность. Сообразив, что имеют дело с единственным противником, сосредоточили все внимание на окрестных джунглях и совсем перестали контролировать свой тыл. Непростительная ошибка. Первым это понял сержант, получив в спину полновесный заряд картечи из крестьянского дробовика. Напарник, оказавшийся рядом, успел заметить исчезающую за углом фигуру и полоснул по ней очередью, но не услышал ни криков, ни стонов. Выругавшись на языке сайбо «коричневый берет» обошел вокруг хижины и обнаружил истекающего кровью крестьянина. Хотел прикладом добить, но цвикнула пуля из соседней хижины, пробив ему голову.
— Н-да, вот тебе и бараны, — прокомментировал Богуславский, наблюдая процесс из джунглей. Одиннадцать мужчин… нет, уже девять. Шесть гладкостволок, два карабина, винтовка колониальной эпохи. Неплохой арсенал, в общем и в целом, вполне достаточный, чтобы устроить карателям маленькую, но жестокую битву. Еще несколько беретов коричневых превратить в решето.
— Ну, что ж, мужики, уважаю, — сказал тихо, взглянув на часы. Двадцать минут прошло; можно сваливать с чистой совестью. Крестьяне долго не выстоят, но дополнительные четверть часа подарят беглецам наверняка.
— Спасибо, мужики. Извиняйте, что так вышло…
Опять бег. Быстрый, утомительный — по пресеченной местности, где любая ветка норовит зацепить тебя под колено или выколоть глаз. Вот и просвет впереди, болотом запахло, сыростью. Еще пара метров и берег.
— Твою ж маму!.. — произнес Богуславский чуть растерянно, переходя на шаг. — Я вам где сказал быть?!
Адресовался сей вопрос непосредственно Кире, но и господина Суханова вполне затрагивал. Клиент с телохранительницей обнаружились на берегу, возле лодки, оружие держали наперевес и явно считали себя готовыми к обороне.
— Я же специально время тянул, чтобы фору вам дать! Патронов кучу спалил!
— А мы тебя ждали, — улыбнулась девушка с невинностью нашалившего ребенка. — Все равно ведь не умеем в джунглях ни жить, ни прятаться, и вообще я змей боюсь! А ты обещал, что вернешься, вот мы и подумали…
Времени на эмоции Богдан тратить не стал — метнулся, первым делом, в кусты, к тайнику. Вторая лодка оказалась тут, и судьба ее была незавидной.
— Тактика выжженной земли, — пробормотал Богдан, прошибая в днище изрядную дыру ножом. Весло прихватил с собой, достиг в два прыжка «своей» лодки, и та тяжело съехала по глине вместе с пассажирами. Сам заскочил. Не яхта, но сгодится.
