– Что? – Обескуражено шепчу я.
– Мама, скажи ему, что он не имел права так поступать! Мы с Флинтом подготовили новую вывеску, лоты для продажи, отмыли всё, покрасили, а он сказал, что это конец. Мама, пожалуйста, не дай ему это сделать, – плача, Джесс летит к Зои.
– Ничего не понимаю, – шепчет сестра, обнимая дочь.
– А что я должен был делать, Джесс? Я удивлён. Думаешь, мне приятно это делать? Но мастерская убыточная, и я же не знал, что ты это сделаешь!
– Зои, поднимись с Джесс наверх, – прошу я сестру.
– Хорошо, – наблюдаю, как она ведёт плачущую Джесс на второй этаж, и внутри вскипает злость.
– А теперь говори, – сухо произношу и поворачиваюсь к Скоту.
– Флинт, не лезь, это не твоё дело…
– Я сказал, говори немедленно, что происходит, – шиплю, наступая на него.
– Мне пришлось обмануть всех, потому что я думал, что дело идёт в гору и я выкуплю помещение. А оказалось, у меня нет денег, чтобы продлить ренту на год. Первого августа она заканчивается. Чёрт, я не знал, что вы это всё сделали! Она повезла меня показать, и я был в шоке! Что я могу, Флинт? Моя мебель больше никому не нужна, я уже устроился на работу в строительную компанию. Я не бизнесмен, у меня всё прогорело. Я не знаю… боже, я не знаю, – он запускает руку в волосы, тронутые сединой.
– То есть ты разрушил её мечту? Ты, не посоветовавшись ни с кем, это решил?
– Да, я не должен советоваться, потому что я отец и принимаю решения только я.
– Я тебе сейчас врежу. Ты принимаешь решения? Да что ты! Ты ни черта не знаешь, сколько труда вложила она в твою сгнившую мастерскую! Ты даже шанс ей не хочешь дать, а я уверен, что она сможет жить, иначе бы, вообще, не брался за работу! Скот, ты ни хрена не решаешь, ты бросаешь всё! И я тебе не позволю это сделать, понял? А ну поехали, – хватаю его за руку, совершенно не сопротивляющегося, и тащу за собой.
– Флинт, ты не понимаешь. Я ценю всё, что вы сделали, но пора признать…
– Ни черта! Ты хотя бы выслушал её? Ты увидел то, во что превратилось помещение? Нет, ты просто обрубил всё, даже не пытаясь найти варианты, солгал семье. Легко бросить, это я знаю по себе, но это будет означать предать себя. Ты хочешь этого? – Хватаю его за рубашку и прижимаю к машине.
– Нет, но я настолько устал, что подумал лучше быть просто работником за фиксированную ставку, – вздыхает он.
– Зато я не устал. Мы выкупим это помещение, и ты будешь работать там. Ты будешь поднимать его, и я помогу. Мы разработаем бизнес-план, узнаем о вариантах рекламы, чтобы Джесс гордилась тобой, понял? Я помогу не только деньгами, но и мозгами. Моё имя ещё имеет вес, но ты должен собрать свои яйца и вступить в бой. Ты готов к этому? Готов к тому, что мы сделаем? – Шиплю в его лицо, замечая, как мужчина сглатывает и кивает.
– Да. Ради Джесс, ради Карвера, ради будущего. Смогу. Ты прав, я полный идиот, дал слабину. Но не могу принять…
– Закрой рот, ты примешь мою помощь. Или же я заставлю тебя это сделать силой. Не обсуждается. В машину, жди меня, я возьму документы и карточку. А затем ты отвезёшь меня к владельцу, и я с ним обо всём договорюсь, – приказывая, отпускаю его и мчусь в дом.
Замираю на втором этаже, слыша приглушённые голоса Джесс и Зои, и желание сотворить самый невообразимый поступок в моей жизни крепнет. Нет, я это делаю не для того, чтобы показать им, что могу. Я это делаю, чтобы доказать им, что Джесс умна и сообразительна, она сделала из говна конфетку, и её труд окупится. Я верю в неё.
Полдня мы убиваем на оформление документов, на переговоры, на мои звонки в офис, где я узнаю о том, что мне необходимо как можно быстрее вылететь обратно, чтобы встретиться с заказчиками, новыми и старыми. Огромное количество проблем, с которыми я сталкиваюсь, невыплаченный кредит за дом, скрытый от всех Скотом. Всё открывается так быстро, и это настолько ужасно, что мне бы врезать ему за такое запущение в документации. Я понимаю, что Скот мужчина, не желающий показывать свои проблемы, но прихожу в полный шок, общаясь с банковскими работниками, оплачивая оставшуюся сумму и оформляя новую покупку, спонтанную и дорогую для одного раза. Нет, моих денег хватит, и я заработаю ещё, но именно с этого необходимо было начинать. Скот выглядит, как побитая собака, пока проходит сделка, и мне его становится жаль. Имею ли я право судить его, если он хотел подарить своей семье большее? Наверное, нет. Но всё же, сужу, прикидывая в голове, какие глупые убытки он нёс от незнания некоторых аспектов бизнеса. Он не сможет тащить это один, ему нужна помощь, точнее, моя помощь во всём, чтобы встать на ноги.
За эти несколько часов передо мной встаёт выбор: или же остаться здесь и тащить мастерскую, расширять её, и работать в Саванне, или же выбросить деньги в трубу и улететь в Нью-Йорк. Жаль, что времени не вернуть, и я не смогу приехать сюда уже образованным, и влиться в этот бизнес, чтобы не дать ему упасть так низко. Но Джесс не сможет уехать со мной, если у Скота ничего не получится. И вновь я выбираю Джесс, значит, мне придётся задержаться ещё на неделю, чтобы хотя бы объяснить всё ему. Взять в свои руки управление и дать ориентиры, а потом улететь, чтобы снова вернуться за ней.
За один день моя жизнь из более или менее размеренной превратилась в хаос, который должен был нагрянуть. Правильно я не верил в идиллию, а на что тогда родственники, создающие проблемы на пустом, казалось бы, месте. Боже, я так хочу вернуться на два дня назад и крепко обнять Джесс, сбежать с ней, чтобы она никогда не узнала, как бывает больно, потому что твои фантазии остаются только твоими, а другие их не разделяют так сильно, как ты. Хочется крикнуть: «Время подожди», но оно бежит ещё быстрее.
Как только я открываю дверь и вхожу в дом со Скотом, когда на улице уже сумерки, к нам навстречу вылетает Зои. Нервничает, на её лице написано отчаяние и боль, но я смотрю на неё, и меня это ни капли не трогает, потому что я растратил всю злость, непонимание, раздражение в беготне.
– Джесс мне всё рассказала, – тихо произносит сестра.
– Скот тебе всё объяснит. Вы должны поговорить, пока я буду с Джесс и расскажу ей о проделанном, – сухо бросаю и направляюсь на второй этаж, крепко держа в руках папку с документами.
Стучусь в дверь и вхожу в её спальню. Девушка сидит на подоконнике в темноте, не обращая внимания на меня, только взглянув на её печальный профиль, я вновь нахожу причину, почему я это делаю. Чем ближе подхожу к ней, тем сердце быстрее стучится, а по телу проносится пока ещё слабый отголосок счастья. Джесс поворачивает ко мне голову, глаза, опухшие от слёз, а взгляд потухший.
– Прости меня, – шепчет она, когда я опускаюсь рядом с ней и без слов прижимаю к себе. Её аромат, её тепло, её присутствие мне так необходимы. Боже, я могу дышать только рядом с ней, жить хочу, когда она со мной.
– Прости меня, Флинт, я заставляла тебя работать и делать то, что ты ненавидишь, а всё впустую, – она всхлипывает.
