– Доброе утро, Флинт, – первым меня встречает Скот, немного раздавшийся вширь, но такой же, добродушный, как и раньше. Подходит ко мне и, обнимая, ударяет по спине.
– Рад тебя видеть, парень. И мне жаль, что так получилось с твоей пятой женой, – мягко улыбается мне и указывает рукой на стол, где пьёт чай сестра.
– Я тоже, но ночь у меня выдалась сложной, – сурово произношу и опускаюсь на стул.
– Влажность и жара. Забыл уже? – Смеётся Зои и пододвигает ко мне пустую чашку и стопку оладий.
– Нет. Ночью я видел вашу дочь, – смотрю, то на удивлённого Скота, севшего рядом со мной, то на сестру, приподнявшую брови.
– И? – Спрашивает Зои.
– Что и? Ты хоть знаешь, что она пьёт, и её тошнило? Она выглядит как шлюха и одевается ужасно. Как вы это допустили? – Зло шиплю я.
– Ах, это. Ну и что? – Расслабленно пожимает плечами Зои.
– Как ну и что? Она пьёт! Ей восемнадцать, и она пришла в три утра домой, едва стоя на ногах! – Ударяю кулаком по столу и вскакиваю.
– Но она же вернулась домой. И вспомни себя в этом возрасте. Ты похлеще выглядел, – напоминает Зои.
– Это я. Я мужчина, а она девчонка! Вы что, совершенно с ума сошли, раз позволяете такое ей? Скот, чёрт возьми, ты-то как на это спокойно смотришь? Тебе не думается, что она там не только пьёт? – Кричу, как помешанный, ещё больше раздражаясь от их ничего, не выражающего вида.
– Флинт, успокойся. Да, моя дочь выпивает, но не совершает ничего предосудительного. Она возвращается домой, и уже, к твоему сведению, отправилась гулять с подружками. И выглядела она нормально. Так что я не переживаю, как и Зои. Это пройдёт. Главное, чтобы наша дочь доверяла нам. Мы знаем, где она была и с кем была, что она пила и сколько, – с улыбкой отзывается мужчина.
– Да вы полоумные! А если её изнасилуют, когда она пьяна? На ней и так были вчера клочки одежды! Не понимаю, как вы можете быть такими… такими противно спокойными, – кривлюсь от отвращения, прокручивая в голове картинки ночи.
– У нас небольшой городок, Флинт. И преступность не такая, как в Нью-Йорке. Всех ребят, с которыми она встречается, мы знаем. Даже скажу больше, мы выписали ей таблетки от беременности в шестнадцать. Она не девственница, и мы не против. Она думает головой, о том с кем спит, – от этого заявления Зои мой рот приоткрывается, и я оседаю на стул.
– То есть вы поощряете её раннюю сексуальную жизнь? – Ужасаюсь им.
– И тыкает нам в это человек, который никогда не отличался стабильными отношениями. Занятно, Флинт, но нет, мы не поощряем, но не препятствуем изучению своего тела. Джасмин уже молодая женщина. И лучше было бы, чтобы она травила себя тем, что ей не подходит? Или, вообще, скрывала от нас это? Нет! Не учи меня воспитывать моего ребёнка, особенно, девочку, о которой ты ни черта не знаешь! Следи за собой! – Зои со стуком опускает чашку, отчего она трескается, и вылетает из столовой.
Шумно втягиваю в себя воздух и перевожу яростный взгляд на Скота, качающего головой.
– Ладно, она потакает ей, потому что боится потерять связь с неродным ребёнком. А ты? Неужели, тебя это ни капли не трогает? – Шиплю я.
– Трогает, Флинт, но иначе нельзя. Ты не знаешь, какой характер у Джасмин. Безумный и тяжёлый. Если она что-то хочет, она это сделает, вне зависимости от разрешения…
– Но это не повод давать ей такую свободу, – перебивая его, возмущённо фыркаю.
– Повод, – закрывает глаза на секунду, а когда уже смотрит на меня, то вижу мучения, сожаление и усталость.
– Мы пытались совладать с ней. В четырнадцать, когда ты женился во второй раз, а Зои решила приехать на твою свадьбу, она поругалась с ней снова. Она тоже хотела, но её поведение было неадекватным. То она улыбалась и смеялась, то, когда упоминали тебя, становилась мегерой. И мы опасались, что Джесс сможет натворить нечто ужасное в церкви. Зои запретила ей лететь, как и я. Тогда же она сказала, что поедет на вечеринку к своему парню, это мы ей тоже запретили. Я остался с детьми здесь, но не уследил за ними, пахал в столярной мастерской день и ночь. Джесс оставила дома Карвера и исчезла. Я думал, что она спит у себя, но утром мне позвонили из участка и сообщили, что её поймали в нетрезвом виде за рулём. Мало того, она чуть не погибла, когда вписалась в ограждение. Я позвонил Зои, она была как раз на церемонии, поэтому она уехала.
– Я не помню этого, – хмурясь, пытаюсь вернуться в прошлое, в богато обставленную церковь, но ничего. Только возбуждение от предстоящей свадьбы, волнение из-за опоздания невесты, и даже не заметил, как сестра ушла. Я не думал о ней, не придал значения, и теперь слушать это крайне неприятно.
– И я не виню тебя, Флинт, но с того момента и после долгого разговора с Джесс, мы решили, что даём ей свободу, а она должна доверять нам и рассказывать всё. Нет, мне не хочется, чтобы моя дочь познала боль и разочарование раньше времени. Но иногда, кажется, что она уже всё знает, и ничто её не тронет. Она прекрасная девушка, и ограничивать её нам страшно.
Откидываюсь на спинку стула и пытаюсь всё уложить в голове. Чёрт, я, действительно, ничего не знаю больше о Джасмин. Всё, что было в прошлом, исчезло. Я изменился полностью, и сейчас в тупике. А она может повторить мои ошибки, и я хочу оградить её от этого.
– Почему? Когда она превратилась из доброго, доверчивого ребёнка в адское пламя из противостояния? – Шепчу я.
– В двенадцать. Всё изменилось, Зои говорила, что это нормально. Подростковый кризис, который проживают все дети её возраста. Джесс хорошая девочка, умная и смышлёная. Я волнуюсь за неё, как отец, но доверяю ей полностью, зная, что глупости она не совершит. И у тебя будет время узнать её, пока нас не будет, – с улыбкой произносит Скот и поднимается со стула.
– Ладно, не моё это дело, хотя не представляю даже, как с ней общаться. Вчера она была язвой, – кривлюсь от воспоминаний.
– Пойми её, Флинт, ты был для неё примером, она всегда защищала тебя, пока ты не забыл о ней. Женское сердце – потёмки, тебе ли не знать об этом, – смеётся он.
– Женские сердца – болото, в котором прорастает только грязь. Ты прав, об этом я знаю много. Ведь именно благодаря этим сердцам я стал самым непостоянным вечным женихом, – хмыкаю и поднимаюсь со стула.
– У тебя есть время, чтобы понять, как быть дальше. И прошу тебя, Флинт, потерпи со следующей свадьбой.
– С меня хватит. Видимо, не мой путь быть мужем и построить семью. Ведь я очень хотел иметь такой же дом, как у вас. Ту же любовь, идти вместе с женой через все преграды, как вы. Ты и Зои стали для меня примером, а я так и не достиг ничего, кроме денег.
– Деньги не всегда дарят счастье. Они обесцениваются, хотя грех жаловаться на жизнь. И, зная твой характер и свою дочь, прошу ещё об одном. Не разгромите дом, мы очень долго выплачивали за него, – смеётся Скот, а у меня нет улыбок. Мне стыдно, что даже не участвовал в этом, ведь мог. Мог прислать им денег, чтобы они выбрали что-то больше, лучше, и на всё бы им хватило. Нет, я этого не сделал, потому что мне было на них плевать.
