– А ну отойди от неё, – рычу, отбрасывая бокал, который тут же разбивается. И мне плевать, я не позволю это делать на моих глазах. Никогда. Хватаю парня за затылок и отталкиваю от Джесс.
– Эй, бро, ты…
– Закрой рот и вываливайся отсюда, – указываю пальцем на дверь.
– А ты живо к себе, – поворачиваюсь к Джесс, и снова взгляд падает на опухшие и покрасневшие губы, изящно изогнутые в насмешке.
– Билли, поднимись ко мне и жди. Хочу тебя полностью готовым, – Джесс, словно не слыша моего приказа, огибает меня и толкает парня к лестнице.
– Джасмин!
– Иди, я с этим разберусь, и только попробуй не удовлетворить меня, – смеясь, она шлёпает его по ягодице.
– Я тебя затрахаю, детка, – подмигивает ей.
Я в шоке. Мало того, что в шоке, я готов придушить её сейчас. Она смеётся надо мной, наблюдая, как её парень свободно поднимается по лестнице, минуя мои приказы.
– Ты совсем с ума сошла? – Поворачиваюсь к Джесс, которая лишь закатывает глаза.
– Да пошёл ты, – выставляет руку вперёд и красноречиво показывает мне средний палец. Убью.
– Ты ведёшь себя как шлюха! Одеваешься как шлюха! Кто ты такая, чёрт бы тебя побрал? – Повышая голос, наступаю на неё.
– Никто. Для тебя я никто, – чётко отвечает и даже не дёргается. В её голубых глазах горит ненависть, да такая лютая, отчего останавливаюсь и замираю.
– Джесс, конфетка, нельзя так. Ты моя племянница, и мне ужасно видеть это, – уже тише говорю.
– Я тебе никто, Флинт. Я не твоя родная племянница, и не заставляю тебя смотреть, как я трахаюсь. Но, если хочешь…
– Закрой рот, – перебивая её, зло цежу. – Закрой рот. Меня оставили здесь с тобой, и я обещал, что не позволю тебе вот этого всего. Ты снова пьяна? От тебя несёт алкоголем!
– С каких пор ты выполняешь обещания? Да, пьяна, и мне нравится это состояние. Поэтому отвали от меня. Не тебе меня судить, – ледяное свечение её глаз ещё больше распыляет. Делает шаг, чтобы обойти меня, но хватаю её за локоть и ощущаю, насколько тонкая и нежная у неё кожа.
– Ты сейчас же выгонишь его отсюда. Поняла? Если нет, то я сам это сделаю. И мне плевать на твою обиду. Я воспитаю тебя, – отталкиваю девушку. Приподнимает подбородок и затем, ехидно усмехаясь, осматривает меня с ног до головы.
– Ты мне никто, Флинт. Никакого авторитета для меня ты не представляешь. Поэтому захлопнись и иди поищи новую жену. И запомни мои правила. Это мой дом, а ты здесь гость. Непостоянный гость, который снова исчезнет. Воспитывать меня? Серьёзно? Воспитывай тех, кого трахаешь. Ты не имеешь никакой власти надо мной. Ты никто, и останешься никем для меня. Я живу здесь и делаю всё, что захочу. И сейчас я поднимусь к себе и буду трахаться со своим парнем. А ты можешь послушать и подрочить. Но не смей даже пытаться меня остановить, иначе я превращу твою жизнь в ад. Ты гость, так и будь им, не лезь ко мне. Всё ясно, дядя? – Выплёвывает в меня последнее слово, точно ударяя по всему, что я помнил. Больше нет той девочки, которую я любил. Вместо неё, стоит девушка, наполненная ненавистью и злобой. Иная, и мне больно, что отшатываюсь от неё.
– За что ты так со мной? – Горько шепчу я.
– Для чего ты приехал сюда? – Яростно шипит она.
– Чтобы… я соскучился по семье…
– Ах, вот оно что. Вспомнил, что у тебя семья есть. Что же ты не помнил об этом, когда Зои потеряла двух детей, а я написала тебе? Что же ты не прибежал, когда она лежала в больнице после выкидышей? Что же ты забыл о том, что у Зои был юбилей, и она ждала тебя? Ты проигнорировал приглашение! А я скажу. Ты был весь в своей жизни, весь в своих суках, на которых только и успевал жениться. Ты забыл обо всех нас. В твоём богатом мире не было для нас места. Теперь здесь тебе нет места. И не смей даже заикаться, что вспомнил о семье. Ты приехал, чтобы поныть своей сестре, после очередного развода. Тебе плевать было на нас всё это время, так возвращайся туда, откуда прилетел. Ты нам не нужен. Ты отказался от нас, а мы прекрасно живём без тебя и твоих тупых подарков. Ты ублюдок, Флинт, и я не позволю тебе снова расстроить мою маму! Понял?
– Джесс…
– Не смей! Ты даже не знаешь, как часто она плачет иногда по ночам, смотрит видео, где ты ещё был, и плачет! Ненавижу тебя! Ненавижу за всё! Ты никто здесь! Никто! – Выкрикивает последнее слово и взбегает наверх.
Меня шатает от жестокости её слов, и в то же время они правдивы. Нет, я этого не знал. Ничего не знал из того, что пережила Зои. И о детях тоже не знал. Не помню… чёрт, какой же я эгоист. Джесс во всём права, буквально во всём, и точно ударила меня в самые болезненные места. Показала лишь словами, насколько я стал чужим. И это всё моя вина.
– Чёрт, – сжимаю пальцами глаза, потому что хочется расплакаться от разрывающегося сердца. Я не помню, когда плакал. Возможно, после смерти родителей. Возможно, раньше. Возможно, никогда. Годы пролетели, и теперь я ничего не могу воспроизвести в сознании. Мне больно видеть себя таким. Больно, что человек, которого я любил, теперь меня ненавидит. А ведь раньше Джасмин была для меня самой близкой, она всегда понимала меня без слов. И сейчас это сделала, прочла с лёгкостью мои мысли.
Как будто вижу всё со стороны. Себя, стоящего в чужом доме, пытающегося справиться с эмоциями и горечью. Я оторвал части от своего сердца, и теперь оно, действительно, изранено. Сам это сделал с собой и единственное, что остаётся, доказать им – не такой я, смогу всё исправить, мне нужен только шанс.
Вздыхая, собираю осколки бокала и выбрасываю в урну на кухне. Мне стыдно за то, что не участвовал в их жизни. Стыдно до безумия. Ведь сестра меня приняла, она любит меня, каким бы подонком ни был. А вот Джесс ненавидит. И отчего-то последнее причиняет больше боли, чем остальное. Я не хочу видеть этого всего. Не хочу наблюдать, как её лапает незнакомый парень, и сейчас занимается с ней сексом. Ей восемнадцать, но для меня она до сих пор ребёнок. Мысль о том, что она уже знает, как выглядит член, вызывает вновь ярость и злость.
Конечно, я могу пойти и выволочь этого парня. Наказать её, или же придумать что-то. Но имею ли я право? Нет, больше никакого. Я никто. Она права. Я не выполнил ни одного обещания, которое давал ей. И она не может больше доверять мне. А я хочу вернуться, хочу слышать смех, и быть прежним. Мне необходимо быть нужным для кого-то. Так больно понимать, что потерял семью из-за женщин и денег. Потерял себя в пороках, и никогда не смогу изменить мнение о себе. Ужасно. Я и сам себя ненавижу.
Выключаю свет и поднимаюсь по лестнице. Уже в коридоре слышу стон Джесс, и это вызывает отвращение. Я не должен подходить ближе к её спальне, не должен даже думать о том, что сейчас, в эту самую минуту, кто-то трахает её. Но я слышу! Ещё как слышу. Очень громкие шлепки, её призывы продолжать, и голос парня. Гадко, меня злит это, отчего кулаки сами сжимаются. Картинки, очень смутные и неправдоподобные, появляются в голове. Да я сам сексом занимался недели две назад, а то, и месяц, и сейчас что-то странное происходит. Меня изводит внутри неприятное чувство собственничества, и знать о том, что моя племянница стала женщиной слишком рано, изъедает изнутри. Неприятно, хочется выломать к чертям дверь и убить. А ей ведь не стыдно так стонать! Стонать так, что это возбуждает даже меня, стоящего слишком близко к этой спальне. Каждую секунду член буквально наливается силой, и меня передёргивает от страха. Этого быть не может. С ума сошёл, Флинт? Совсем отчаялся, раз слушаешь то, как твоя племянница занимается сексом и представляешь всё в голове?
