– Прости меня, что такая непутёвая. Прости, что меня уволили, мам. Прости, что не сказала. Прости, – плачу я, оказываясь в её объятиях.
– Тише, Энджел, тише. Ничего страшного, это лишь мелочь в жизни. Все теряют работу, но главное, ведь другое. Тише, не плачь, Донна очень плохо поступила с тобой, но отец её приструнит…
– Нет, мама, она права. Я ужасный человек, таила же ото всех, что делала, что разрешила себе полюбить его, а он бросил меня. Бросил, – признание, которое теперь имеет силу слов, причиняет такую боль, что хочется взвыть.
– Ох, доченька, не бросил он тебя, не бросил. Просто обстоятельства были против вас, и так тоже часто бывает. Он любил тебя и когда-нибудь поймёт это, если уже не понял. Будет корить себя, – заверяет она.
– Не хочу… ничего не хочу, мама. Не хочу дышать. Не хочу двигаться куда-то, даже шаги делать больно, так тяжело. Не хочу верить… вера для меня самое страшное, как оказалось, – грудь разрывает от рыданий.
– Нет, Энджел, послушай, – поднимает меня со своей груди и обхватывает лицо руками. – Послушай, не изводи себя. Отпусти хотя бы на эту ночь. Ведь я верю в то, что ты заслужила сказку, которую ты сама создаёшь вокруг себя…
– Я не пойду. Никуда не пойду, принеси мои извинения…
– Пойдёшь, Энджел. Ты наденешь это платье и пойдёшь. Уважь хотя бы немного старика, который хочет отблагодарить тебя так, как умеет. Не гневись на него за это, за то, что вызвал зависть. Ведь он увидел, какая ты на самом деле. Увидел и ответил именно так своей добротой ко всем нам. Отблагодари и ты его за такой подарок, ведь не известно сколько уготовано всем нам, а он уже стар. Подари ему хотя бы немного ещё своей доброты, Энджел, она ему необходима сегодня, как и тебе, как и всем нам. Хотя бы на эту ночь, дорогая моя, позволь себе поверить в последний раз, что всё возможно.
– Не хочу. Не могу больше, мама. Всё понимаю, но не могу. Каждый день и каждый час обращается против меня, словно теперь судьба наказывает за то, что натворила. За то, что наслаждалась и мне не стыдно. За то, что полюбила его. Вернуться туда не могу, ведь буду видеть иное. Не боль и злость, обиду на него, что обманулся. А его улыбку и счастье, что жила в нём и умерла в тот самый миг, когда обрушил на меня реальность. Возможно, пришло время окончить свои муки и признать, что глупа я. Нет никакой магии и волшебства, есть только жизнь, в которой одна мгла.
– Ты не глупа, а подавлена сейчас, таишь сама от себя, что хочешь верить, а боишься. Ты никогда ничего не боялась, поехала сама в незнакомую страну и выучилась. Нашла работу, и мы горды тобой, Энджел. Неважно, что произошло и то, что тебя уволили. Ты добилась того, чтобы твоя мечта сбылась. Разве это глупость? Нет. А люди будут завидовать твоему счастью, это в них говорит неуверенность в себе и желание быть такими, как ты. Ты идёшь дальше, а они остаются позади тебя. И мне стыдно, что мы не увидели раньше, насколько одна из наших дочерей подвластна злости, упустили этот момент. Но всегда есть возможность всё поправить. Даже если кажется, что это тупик, то найти дверь можно, главное, захотеть. И ты хотела, верила и получила то, что так желала. Разве это плохо? Нет. Ты должна собой гордиться, надеть прекрасное платье и увидеть, что ты принцесса. Внутри достойна короны и будешь нести её гордо. Потому что только ты имеешь на это право. А мы счастливы тому, что ты наша дочь. Ты наш свет, который мы всегда будем любить и поддерживать, что бы ни произошло, – в её глазах появляются слёзы, а свои унять не могу. И катятся по щекам, но я отвергаю. Всё теперь отвергаю. Страшно. Очень страшно даже дышать.
– И как вы будете гордиться, если я беременна? – Тихо спрашиваю я.
– Будем. Ведь дети – счастье наше. Ты сама познала любовь материнства, которую подарила Венди. И если в тебе уже зародилась жизнь, так не обрекай её на обиду и существование без веры. Тебе преподнесён дар, который только ты сможешь понять. Этот ребёнок будет продолжением тебя и твоей любви. И сейчас он знает, насколько его мама страдает. Ты хочешь этого?
– Нет. Но как же мне жить дальше? Я… мне боязно, очень боязно, – шепчу я.
– Жить так, как раньше. Дети не забирают ничего, наоборот, дарят столько счастья, а я познала его довольно много, чтобы заверить тебя наверняка. И пока рано переживать об этом, да и стоит ли. Радуйся, что именно так судьба показывает тебе, что она нуждается только в твоей вере и любви. Не бойся, родная моя, не бойся желать даже того, что неосуществимо, – гладит меня по щеке.
– Но я не могу… сил нет никаких. Хочется заснуть и не просыпаться, ведь во сне я вижу радость, а когда глаза открываю, всё исчезает.
– Так представь, что это сон. Незабываемый и яркий, где ты будешь самой красивой в замке, о котором мечтала. Пусть это будет миражом, который сегодня для тебя создаст другой человек. Позволь этому сбыться, найди в себе силы принять этот дар. Найди, потому что я верю в тебя больше, чем в кого бы то ни было. Я верю, что моя Энджел может всё. И в это верит ещё несколько человек. Наша вера также сильна, так не предавай её. Себя не предавай, иначе будешь корить ещё больше. Хорошо?
– Я отдам все эти вещи…
– Конечно, отдашь, только обидишь этим лорда Марлоу. Порадуй его, он вернулся только ради тебя, чтобы и ты узнала – всё осуществимо, – дарит поцелуй в лоб.
– А сейчас немного отдохни, пока я тебе приготовлю ванну. Потом сделаю причёску, и мы отправимся в новую сказку, где моя дочь будет принцессой, готовой идти дальше.
– Спасибо, мам. Спасибо за всё, – шепчу я, смотря, как она поднимается с кушетки и улыбается, стирая слёзы.
– Это тебе спасибо, что озарила нашу жизнь. Выбрала именно нас своими родителями, и мы горды. Не забывай об этом, Энджел, что есть люди, верящие в твою силу и любящие тебя всем своим сердцем.
Вздыхаю и киваю ей, не имея никакой возможности больше ответить. Выжата до предела, но должна встать и улыбнуться. Поддалась этой злости, которая когда-то вела другим человеком. Но раз он смог увидеть радость, то и я смогу. Ведь я люблю его, люблю моего Артура, даже сейчас. Даже в таком подавленном настроении люблю и этого не вырвать. Надо найти какой-то смысл. И, возможно, теперь принять то, что во мне живёт она. Пусть будет именно так, хоть какое-то подтверждение тому, что любовь не была сном.
Декабрь 31
Действие второе
– Конрад! Вот приспичило тебе сейчас пить сок? – Зло кричит Донна, пытаясь очистить платье от яркого оранжевого пятна.
– Так тебе и надо, – смеётся он, продолжая спокойно сидеть за столом и допивать вторую чашку.
– Мама! Где мои туфли? – Орёт Питер с верхнего этажа.
– Я тебе говорила, чтобы ты подготовился? – Так же отвечает мама, выглядывая из комнаты в бигудях.
– Я готовился! Они исчезли!
– Пет, у меня пуговица отлетела, – папа появляется в коридоре.
– Боже, вы меня с ума сведёте! Переодень рубашку!
