– Доброе утро, – голос пропал, отчего-то пропал и говорю шёпотом. Видимо, не понимает или же ещё спит, но улыбается, поворачиваясь на спину. Господи, она прекрасна. Припухлые губы, ямочки на щеках и лучистые чистейшие аквамарины смотрят на меня, словно ждали. Но в один миг всё исчезает, девушка подскакивает на кушетке, а я от страха за свои действия поднимаюсь на ноги, отходя на шаг от неё. Моргает, протирает глаза и снова смотрит на меня.
– Лорд Марлоу… вы… – шепчет, натягивая выше одеяло.
– Ты бросила нас, Анжелина. Как ты могла? – Первое, что приходит в голову. Не могу смотреть на неё, потому что хочется отбросить одеяло и опрокинуть её обратно, заставить замолчать или же себя. Не знаю, но мне жарко внутри. Слишком неприятно.
– Я…я не бросала… я спала. Простите, ничего не понимаю. Почему вы здесь? – Продолжает моргать, мотает головой, ещё больше накаляя моё тело. И ведь примитивные движения, обычные, но сейчас такие возбуждающие.
– Приехал за тобой. Буду ждать наверху. Венди истерит без тебя, Анжелина. Я не могу этого терпеть. Это надоело мне, ты её няня, так что решай эту проблему, – отчего-то слишком грубо, жёстко, страшась, что узнает, в какого монстра я могу превратиться, если сейчас останусь ещё на минуту рядом. Забуду всё, о себе и о ней, наброшусь, как зверь и не отпущу.
– Я… не могу…
– Будешь. Другого выбора у тебя нет. Максимум пятнадцать минут. Я жду, и если не соберёшься, то за волосы и в таком виде притащу в замок, – зол на себя, не могу контролировать. Разворачиваюсь и сношу под резким движением одну из коробок, которых здесь уйма и пахнет от них крайне неприятно. И это не волнует, перепрыгивая через ступеньки, взлетаю наверх, захлопывая за собой дверь.
Закрываю глаза, не должен же, а хочу. Может быть, оно и правильно? Не знаю. Чёрт возьми, я совершил глупость. Очередную глупость, которая мне ещё аукнется. Открываю глаза и встречаюсь со всем семейством, что было в самом начале, стопившемся напротив меня.
– Через пятнадцать минут мы возвращаемся, – обращаюсь к Айзеку.
– Она едет? – Интересуется он.
– Конечно, проспала. Бывает со всеми, – приподнимаю уголок губ, а они смотрят на меня, как на статую. Хватит уже.
– Не хотите чаю? – Предлагает Натан.
– Не отказался бы, – киваю, хоть так сниму с себя взгляд этой толстой. Неприятен он, словно ощупывает меня им.
Натан указывает на гостиную, прохожу мимо матери, Айзека и толстой, входя в тёплую атмосферу Рождества. Ёлка переливается огнями, а в воздухе аромат выпечки. Понятно, почему она такая толстая, меньше налегать на сдобу надо. А вот Анжелина отличается от них, скорее очень похожа на Айзека, утончённая, красивая, изящная.
Меня усаживают за стол и вновь все толпятся напротив. Закатываю глаза, цокая на это.
– Айзек, составь компанию, – требую, указывая на стул, а передо мной уже весь стол завален угощениями, как и чашкой с каким-то отваром. Ненавижу, пью только чёрный. А в этом что-то плавает даже.
– Это особый сорт чая, из трав. Его Энджел очень любит, – подаёт голос мать семейства.
– Спасибо, – выдавливаю из себя, слыша торопливые шаги за спиной. Она едет. И это отдаётся во мне теплом, но ждать её здесь не хочу.
– А вы лорд Марлоу? – Спрашивает толстая, плюхаясь рядом со мной.
– Верно, я лорд Марлоу, – нехотя, отвечаю ей.
– И как это? Ну, как это жить в замке, быть богатым…
– Донна, тебе не пора на занятия? – Обрывает её Натан, а она мотает головой.
– Нет, мне к полудню. Так что, лорд Марлоу, это приятно жить так, как вы? – Наглость её просто не знает границ.
– Приятно.
– И как вам наша Энджел, уже забила вашу голову глупостями и магией? – Резко вскидываю голову, переводя взгляд на злое выражение лица Айзека.
– Анжелина прекрасная девушка, которую полюбила Венди, как и мой отец. Мою голову забить чем-то очень сложно, мисс…
– Я миссис Донсвиль, – смеётся она, а я кривлюсь, вставая со стула. Крайне неприятная особа.
– Так вот, миссис Донсвиль, повторюсь, общество Анжелины благоприятно сказывается на моих родственниках, и как вы позволили выразиться себе, её глупости оживили мой дом. Жаль, что вы не обладаете хоть малой частью её глупостей и магии, не имеете тех манер, что присущи вашему брату и сестре. Видимо, вы их затеряли где-то, советую отыскать и понять, кто перед вами и какие вопросы вам следует ему задавать. И следует ли, вообще. Благодарю вас, миссис Эллингтон и мистер Эллингтон, за гостеприимство, но я подожду Анжелину на улице, – киваю, бросая взгляд на прищуренные глаза толстой, наслаждаясь тем, что задел. Был бы я хуже, употребил бы слова похлеще.
Разворачиваюсь и выхожу из дома, вдыхая морозный воздух. Невероятно отвратительно, словно окунули меня во что-то резко пахнущее. Как Анжелина ладит с ней? Это же её сестра, да, она о ней упоминала. Но я отчего-то представлял всё это семейство иначе. Добро и отзывчивость, а оказалось, паршивая овца у них всё же есть.
– Милорд, простите Донну. Она беременна и иногда несёт бог весть что, – извиняющийся голос Айзека раздаётся сбоку от меня. Даже беременность её не красит. А какой бы была Анжелина?
– Бывает. Вам бы обучить её манерам, по крайней мере. Она достаёт Анжелину? – Смотря на блестящую чистотой машину, спрашиваю я.
– Иногда бывает, но она такая. Что с ней поделаешь, сёстры раньше часто спорили. Энджел обычно уходит, закрывая глаза на поведение Донны. Она была единственной девочкой среди братьев, пока не появилась Энджел…
– И её она прощает, даже когда та пытается её унизить, – усмехаюсь я, заканчивая за парня.
– Да, но ей всё же достаётся. От меня. Ни за что и никому не дам в обиду мою любимицу. Ни одному человеку не позволю причинить ей боль. Джеку я набил морду и всячески изводил его. Мне несложно это сделать ещё раз, – это звучит как предостережение, но я улыбаюсь этому.
– Ты молодец. Сильно морду набил? – Поворачиваюсь к нему. Смеётся, кивая мне.
– Сильно. Сначала за поцелуй с пятнадцатилетней, а потом за другое. И не только морду, родители так кричали на меня, не понимая, зачем я это сделал. Подрался с ним, но он знал. И я взял с него обещание, что никто не узнает о том, что он сотворил с моей сестрой. Иначе я посажу его, ведь Эндж было всего шестнадцать. Если даже в двадцать пять она верит в магию, то вы понимаете, во что верила она в том возрасте. Не могу терпеть, когда она плачет, кажется, что каждая слеза – это мука для неё. Ведь она всегда улыбается, даже когда родилась она улыбалась, мало плакала. Была сказкой для родителей. Я не хочу, чтобы она оставалась тут, пусть снова уедет в Америку, подальше от этого места. Здесь у неё нет будущего, которое она заслужила и которого она достойна. Вы, наверное, скептически отнесётесь к моим словам, ведь она моя сестра и я вижу её выше остальных. Но тут нечто иное, лорд Марлоу. Она другая и я её безумно люблю, когда-нибудь тоже вырвусь отсюда, получу образование, и мы будем рядом. Я без неё пропаду, только спасали мысли о том, что вернётся сюда, и я поговорю с ней, держали меня на плаву, – грустная улыбка на его губах, а я понимаю каждое его слово, полностью соглашаясь с ним. Может быть, я могу что-то сделать для неё? Не знаю что, но у меня есть власть в Лондоне, круги, где я имею вес. Надо бы обдумать…
