– Он никогда не поверит в магию, Энджел, он потерян, – тихо произносит он и уходит, опираясь на трость. А я остаюсь одна здесь рядом с разъярённым Артуром, уверена, чувствую, что меня разорвёт. Именно меня, никого другого, а меня.
– Это вы вбили ему в голову? – Артур обхватывает меня за плечи, резко разворачивая к себе. Умереть от его взгляда.
– Нет…
– Вы! Вы припёрлись в мой дом и твердите об этой магии! – Перебивает меня, толкая и отпуская.
– Я лишь…
– Да, вы лишь ревёте и говорите, как хотите помочь. Хотите правду? Никому не помочь! Никому! Вы играете людьми, превращая в послушных зверушек. Вы притягиваете их и обращаете в свою глупую веру! Но нет никакой вашей веры. Есть реальный мир, а вы живёте в сказке! Вам двадцать пять, а ума нет!
– А вы оскорбляете их своими словами. Вы не видите, как им больно. Вы думаете только о себе! Эгоист! – Вместо страха приходит желание заставить его понять, как он плохо поступает. Желание вернуть Артура.
– Это я эгоист? Ни черта, понятно? Ни черта подобного! Я плачу всем здесь зарплату. Приехал и поднимаю это проклятое место с нуля. У меня уйма обязанностей, и я их выполняю. А что сделали вы тут? Прыгаете, как рождественский олень, поёте песни и играете со снегом. Только от этого не посыпятся деньги с неба, – наступает на меня, а я отскакиваю в сторону.
– С чего вы решили, что мне нужны деньги? – Крича, отхожу от него, а он идёт на меня. – Мне хочется немного принести в ваш дом праздника. И пусть я глупа, но вы не лучше. Вы слепы! Слепец и трус! Вы убежали вчера!
– Убежал? Я лорд! Моё место не среди бедняков! – Перепрыгиваю через игрушки, а он наступает на них, раздавливая ботинками.
– Бедняков? Да хоть у нас и нет ваших миллионов, но у нас есть сердце! А вы лишены его! Но вчера у вас оно было, а вы убежали, как трус! Что вас так напугало? Что умеете веселиться? Что те самые бедняки для вас ближе, чем ваши деньги?
– Вы! Я задушить вас готов! – Выкрикивает он, а я забираюсь на софу, перепрыгивая через неё.
– Себя задушите! Вы невероятно обозлены на меня по причине того, что хотите веселиться, как я!
– Смех, да и только! Как вы? Обжиматься с простаком Джеком и позволять себя лапать? Я уважаю себя, в отличие от вас!
– Что? Джек хороший парень! И я не обжималась! Мы катались! Вы уж слишком задрали свой аристократический нос, лорд Марлоу! Не проткните потолок!
– Мой нос? Чем мой нос вам не угодил?! И да, конечно, вы выкинули из головы, что притащили меня на этот чёртов каток! Оставили там и забыли!
– Нормальный нос! Я не забывала! – Останавливаюсь, поражённая такими выводами. – Я пыталась сделать так, чтобы он не увидел вас. Подумала, вы не хотели бы этого.
– Вы работаете на меня, – быстро дышит, а я смотрю в его глаза, наполненные яростью. Голова кружится от переизбытка всего того, что творится в душе.
– Нет, больше на вас я не работаю, – мотаю головой, отступая на шаг.
– Ещё раз? – Прищуривается.
– Я не хочу работать на такого человека, как вы, лорд Марлоу. Милорд, вы недостойны моего внимания и моей доброты. Вы…
– Значит, так? – Шипит он. Страшно, но киваю.
– А кто сказал, что я отпущу вас?
– Вы не мой хозяин, милорд, вы забываетесь. Я могу уйти в любую минуту. И сделаю это прямо сейчас, – делаю шаг в сторону. Перекрывает путь.
– Нет. Поняли? Нет. За то, что вы здесь устроили, я наказываю вас.
– Что? – Задыхаюсь от такой наглости, смахивая пряди, упавшие на лицо.
– То, что слышали. За мной, – хватая меня за руку, тащит за собой.
– Отпустите меня, – пытаюсь оторвать его пальцы, упираясь ногами о пол.
– Вы будете убирать подвал. Ни черта я вам не позволяю увольняться, пока вы не уберёте всё, не отработаете каждый фунт, что я вам заплатил, – одним движением обхватывает мои ноги, взваливая меня на плечо. От страха, от неожиданности визжу.
– Вы с ума сошли? – Ударяю его по спине, двигая ногами.
– Я вам плачу зарплату, так отрабатывайте. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Сами напросились, – так он несёт меня куда-то. Этот наглец несёт меня, а я поднять голову не могу. Она буквально налилась свинцом.
– Вы не имеете права так со мной обращаться! – Возмущённо дёргаю ногами.
– Имею. Вы не слушаете меня, не подчиняетесь моим приказам, защищаете тех, кто недостоин. Вы наказаны, – ещё крепче обхватывает меня.
– Вы ограниченный, чёрствый и…
– Давайте, ещё скажите мне комплиментов, они только порадуют меня! Ведь вы, мисс Эллингтон, видите хорошее в других, но не во мне. И за это я вас тоже наказываю!
– Отпустите меня немедленно, – требую я, снова ударяя его по спине.
– Пожалуйста, – резко ставит на ноги. От такой смены положения голова вновь кружится, что шатаюсь.
– Убирайте здесь. Вы понижены в своей должности, – зло произносит лорд Марлоу, а я привыкаю к плохо освещённой комнате. Коробки, какие-то сломанные вещи. Всё покрыто пылью, слабый свет и запах гниения.
– Я уволюсь! Сейчас же! – Возмущаюсь.
– Я. Не. Разрешаю. Вылижите здесь всё и можете быть свободны. Развлекались? Так теперь работайте.
– Нет…
– Да.
– Нет! Вы не имеете права!
– Имею. Вышвырну всех ваших родственников отсюда, как и прекрасного парня по имени Джек. Выполнять мой приказ, – указывает пальцем на коробки. Разворачивается, чтобы уйти.
– Кай, – шепчу я, пытаясь унять сердце, готовое раздробить грудную клетку.
– Как вы меня назвали? – Медленно оборачивается. Вскидываю подбородок, желая просто наброситься на него, или же хоть как-то ещё ответить. Меня буквально трясёт от переизбытка пережитого.
– Кай. Из сказки. Заколдованный Снежной Королевой. Так вот, он это вы. Ваше сердце кусок льда, режущий всех вокруг. Вы жестоки даже к самому себе. В вас нет храбрости, чтобы решиться жить, увидеть краски мира. Вы отвратительны, насколько гадки и циничны, что страшно. И ваша невеста сделала верно, выбрав иллюстрацию к вашей свадьбе именно эту сказку. Только вот вы никогда не знали ни весны, ни лета, ни осени. Вы живёте в зиме и будете жить так вечно. Ненавижу вас, – зло и отрывисто говорю я.
Ноздри мужчины раздуваются, словно у дракона. Убьёт. Теперь он меня точно убьёт. Глаза становятся темнее ночи, ожидаю, что вот-вот ударит, причинит физическую боль. Но он разворачивается и широким шагом подходит к лестнице, поднимаясь по ней.
Издаю громкий вдох, понимая, что забыла, как дышать. Забыла, пока говорила. Забыла, пока смотрела на него и красочно представила сцену со своей смертью и свёрнутой шеей.
– О, господи, – в ужасе шепчу я, запуская пальцы в волосы. Никогда в жизни со мной такого не было. Да я не ругалась ни с кем…
