– А вот это вам за то, что ни черта не слушаете меня, – новый снежок попадает прямо в живот, под его действием делаю шаг назад.
– Это война! Снежная война! – Визжит радостно Венди, а я моргаю, смотря уже, как она бросает снежком в своего дядю.
– И ты против меня? – Отвечает тем же лорд Марлоу.
– Ты бросил в Энджел! И это весело! Да! Да, – кивает ребёнок, прячась за Айзеком, как и я, не имеющая понятия, что происходит.
– Бегите, мисс Эллингтон, бегите изо всех сил, иначе вы узнаете, что такое получить ещё раз снегом в лицо, – бросает на меня взгляд, уворачиваясь от снежка Венди.
– Я…я…
– Беги, Энджел, я его задержу. Он больной, – шепчет брат, поворачиваясь ко мне и наклоняясь к снегу, делая комки.
Все чувства, буквально все по щелчку включаются в моём теле. Мне страшно, настолько страшно от этого чёрного человека сейчас, отмахивающегося от снега, идущего прямо на меня, что разворачиваюсь и, не разбирая дороги, бегу. Бегу так быстро, хотя ноги утопают в снегу. Сердце бьётся настолько громко, оглушая меня, пульс зашкаливает. Зачем же я это сделала? Зачем? Не надо было, а теперь он действительно меня убьёт… а что будет с моей семьёй? Боже, что я наделала.
Несусь по снегу, прячась за одной из елей. Закрываю глаза, переводя дыхание. Он бросил в меня снежком? Бросил? Я не придумала это? Он точно бросил в меня, потому что до сих пор чувствую удар по лицу, но очень слабый. Нет, не чувствую, лгу себе, только покалывание щёк и своё быстрое дыхание. Распахиваю глаза, а случившееся прокручивается в голове. Он не был зол…
– Вы плохо прячетесь, Анжелина, – шёпот прямо в ухо. Кричу от неожиданности, ноги путаются в снегу, хватаюсь руками за воздух, но нахожу что-то иное. Последнее, что вижу, перед тем, как спина касается земли, покрытой снегом, чёрные глаза.
Рваное дыхание и что-то тяжёлое придавливает меня. Распахиваю глаза, смотря в удивлённые тёмно-карие. Они не чёрные, они глубокие и карие. Сейчас они имеют настоящий цвет, с многогранными рисунками внутри, невероятными узорами тёмной кистью на радужке его глаз.
– Вы… вы… – заикаюсь, не понимая, как так получилось, что лорд Марлоу лежит на мне, а я крепко держу его за лацканы пальто.
– Я, Анжелина, а теперь время расплаты, – замираю, словно в тумане наблюдая, как уголки его губ приподнимаются и являют мне улыбку. Зазывную, загадочную, необыкновенную и просто невероятную. Улыбка…
Не успеваю я даже среагировать, как снег наполняет рот, глаза, касается моих щёк. Машу руками, пытаясь оттолкнуть его. Смех, вот что становится решающим в моих действиях. Что-то меняется, очень резко меняется вокруг меня. В нём. Смех. Этого не может быть! Всё может быть в Рождество.
– Хватит… пожалуйста… хватит, – мотаю головой, отплёвывая снег.
– Вы бросили в меня снежком, Анжелина. Прямо в моё лицо. Первый раз за всю мою жизнь, – мои мучения прекращаются, и чёрная перчатка стирает с глаз снег. Открываю их, не видя ни капли злости в этих глазах. И даже не волнует эта поза, в которой мы лежим. Я обескуражена его поведением, не узнаю и в то же время знаю его.
– Так вам и надо, лорд Марлоу, – прищуриваюсь и в следующий момент, обхватывая его талию ногами, и с силой переворачиваю, оказываясь наверху.
Кажется, это последнее, чего он мог ожидать. Смеюсь, подхватывая снег.
– Вы меня чуть не утопили, а теперь вот вам, – бросаю снег в его лицо.
И хочется ещё раз, но его руки сжимают мою талию, переворачивая меня снова и оказываясь на мне. Сдувает снег с носа.
– Второй раз, Анжелина, – смеётся он, – а теперь ваша очередь.
– Это нечестно, – шепчу я, быстро мотая головой и руками отталкивая его. Наверное, ударяю ногами, отчего он издаёт стон боли. Но я уже наверху, хохоча от безумия, что творится сейчас.
– Ну, конечно, – хмыкает он, вновь опрокидывая меня.
Кричу, пытаясь избежать новой порции снега. Мы так и катаемся до потери пульса, до потери реальности, смеясь, и уже по инерции бросая друг в друга снег.
– Всё, я…я больше не могу, – сдаюсь я, распластавшись на снегу.
– Победа, – перекатывается с меня, ложась рядом. Оба быстро дышим, а снег падает на нас.
– Вы умеете это делать, лорд Марлоу, – тихо произношу я садясь.
– Умею наказывать обидчика? – Усмехается он, поднимаясь на ноги и предлагая мне руку.
– Нет, улыбаться. Вы умеете это делать, как и веселиться, – поясняя, встаю с его помощью. – И вы весь в снегу.
Отряхиваю его пальто, полностью испорченное и мокрое.
– Я умею улыбаться, – перехватывает мою руку, задерживая от последующих действий. Поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом.
– И вам это идёт, лорд Марлоу…
– Áртур, моё имя Áртур, Анжелина, – перебивает меня, продолжая держать моё запястье.
– Субординация между господами и слугами…
– Я же извинился, вы до моей смерти будете мне напоминать об этом? Да, я из тех людей, кто не фамильярничает с наёмным персоналом, ибо он часто меняется. А держать это в голове – пустая трата ресурсов. Но вы няня моей племянницы, поэтому мне пришлось немного смягчить собственные правила, – отпускает мою руку, отряхивая себя от снега.
– Это так… так не похоже на вас, лорд…
– Áртур, Анжелина, повторите. Немедленно, – его рука обхватывает мою талию. Дыхание сбивается, когда вижу в его глазах что-то иное. Мягкое. Манящее… сладкое…
– Áртур, – выдыхаю я, ощущая покалывание кожи, но быть такого не может. На мне столько одежды, а его ладонь такая сильная, располагается на моей спине. Но я ощущаю тепло, исходящее от него.
– Вот и хорошо. Вы не уволены, Анжелина. Мне было интересно, какие доводы вы найдёте, чтобы переубедить меня в моих словах. Вы не предсказуемы, и ждать от вас можно чего угодно. Я видел вас из окна. Я слышал, как смеётся Венди. И вы были правы. Ей не хватает этого, и я не буду запрещать вам продолжать делать то, что вы делаете, – мои руки, о которых я забыла, лежат на его груди. Она тёплая, даже сквозь пальто. Там бьётся сердце. А я смотрю как зачарованная на его губы. На его глаза. Спокойные. Ясные. Безумно красивые в своей темноте. На капельки воды, в которую превратился снег в его волосах, спадающих на лоб.
– Вы уже замёрзли и дрожите, вы простудитесь. Вернитесь в замок, – произносит он, так и не поняв, что если и дрожу, то от эффекта, что он произвёл на меня. Это неправильно, но так тепло, до тумана перед глазами, до абстрагирования от реальности. Он приятный, очень красивый и добрый. Знаю это, как и то, что ему не позволяют быть таким.
– Почему вы так смотрите на меня? – Продолжает держать мою талию одной рукой, а другая тянется к моим волосам, выбившимся из-под шапочки.
– Я…я…мне надо идти, – за секунду до его прикосновения к моему лицу буквально отскакиваю от него.
