– Я тоже сейчас замёрзну, хотя одета намного теплее вас. Но, в отличие от вас, не собираюсь замерзать. Так вы согласны пойти со мной? – Подаю я голос, чтобы хоть как-то разрушить тишину, повисшую между нами.
– Я был бы вам благодарен, мисс Эллингтон, если вы поможете мне вернуться в замок, – сухо произносит он. Усмехаюсь от этой интонации, где благодарность совершенно не она, а лишь требуемое слово в данной ситуации. Этикет, и это печалит сильнее, чем бы мне хотелось.
– Хорошо, пойдёмте. Нам идти примерно минут пятнадцать, – киваю и разворачиваюсь, не смотря, следует ли за мной. Но по звуку хруста снега понимаю, что идёт.
В полном молчании мы добираемся до дома. Открываю дверь, вхожу первая, включая свет в коридоре. Тихо, значит, никто ещё не вернулся и это хорошо. Стягиваю шапку, стряхивая снег, затем шарф, вешая всё на крючок.
– Вы можете тоже раздеться, лорд Марлоу. В промокшем пальто будет сложнее согреться, – предлагаю, отмечая, что так и замер в дверях, словно его положение не позволяет войти.
– У вас очень тесно, – его замечание отдаётся неприятной болью по сердцу.
– Зато тепло, чем вы похвастаться сейчас не можете. Хотя у вас есть ещё одна возможность – подождать на улице Айзека, если наш дом для вас слишком непригоден, – фыркаю я. И да, мне это несвойственно, но что же поделать, когда он так обращается с людьми, желающими ему помочь. Вместо того чтобы просто промолчать, он указывает на то, что и так всем понятно, рождая в груди тяжесть и вину. Вину для меня, которую я несу все пять лет. Ведь так и не сумела помочь им даже в денежном вопросе.
От этих мыслей меня всегда спасало действие. Когда мне плохо на душе, я обычно прибираюсь или же ставлю чайник. Как раз последнее я и делаю, выходя обратно в гостиную.
Лорд Марлоу всё же снял пальто и теперь стоит в проходе. Шумно вздыхаю, подходя к камину, чтобы разжечь его. Я даже спиной чувствую его взгляд, и ни единого предложения о помощи. Наконец-то, мне удаётся впустить горячий воздух в комнату, выпрямляюсь, оборачиваясь к нему.
– Чай или шоколад? Не знаю, что вы пьёте…
– Чай. Чёрный. Без сахара. Крепкий.
– Хорошо. Тогда прошу вас пройти на кухню, у нас нет столовой, к которой вы привыкли. Мы принимаем пищу на кухне, вот здесь. Стулья чистые, если вы об этом спросите. Хоть тут и много вещей, но ничего не принесёт вреда вашему одеянию. И…
– Мисс Эллингтон, прекратите, – вытираю трясущиеся руки, и это от гнева на него. Не знаю, что за муха меня укусила, но захотелось это сказать, как-то защититься, и теперь же жмурюсь, понимая, как я нелепо выгляжу.
– Простите, присаживайтесь, и я сейчас принесу, – шепчу, наливая ему чай в самую вычищенную кружку, что у нас есть. Ставлю на стол и следом выставляю мамино печенье, не смотря на мужчину, всё так же стоящего.
– Я должен принести свои извинения, мисс Эллингтон. Мне не следовало указывать вам на маленькую жилплощадь. Это были мысли вслух, что свойственны мне, когда я остаюсь один.
Вскидываю голову, изучая его. Как так? Он ведь говорит хорошие слова, но отчего же сам не верит им? Сухо. Холодно. Как робот.
– Присаживайтесь, лорд Марлоу, а то чай остынет, – возвращаюсь к своей кружке, наливая туда порцию кипятка, и бросаю несколько пакетиков трав.
– Вы упомянули, что есть некий Айзек.
– Да, он работает у вас шофёром. Вы должны его знать, – это вызывает улыбку, но вряд ли он видит её, пока я копошусь со своим ароматным чаем, как заваривала мне мама.
– Я не знаю по именам всех моих слуг…
– Слуг? – Перебиваю его, издавая возмущённый вздох.
– Да, я плачу им деньги, они работают на меня. Если для вас будет проще, обслуживающий персонал. Но я бы хотел узнать насчёт Айзека. Вы сказали, что он приедет сюда? – Отпивает чай, и по лицу его вижу, что не нравится он ему. Да, плевать, и правда, слишком напыщен.
– Верно, он живёт здесь и возвращается сюда каждый день после работы, – отрезаю я, садясь на стул, напротив мужчины.
– И когда он вернётся?
– Без понятия, – делаю глоток, обжигая язык. И это даже лучше, не буду с ним поддерживать беседу, которую точно не хочу.
– Он живёт здесь? С вами? – Продолжает он.
– Да, он живёт тут. Со мной, – кивая, исподлобья смотрю на лорда Марлоу, отставившему кружку и вальяжно откинувшемуся на стуле.
– Здесь есть и дети? Игрушки в гостиной, ёлка, обувь…
– Да, здесь есть дети, тут живём мы все. В чём ваша претензия? – Всё, это была последняя капля, взрываясь, поднимаю на него голову и сверлю его взглядом.
– Никаких претензий. Чистый интерес. Вы не миссис, а мисс, у вас есть дети, и по моим наблюдениям больше двух. Почему этот мужчина не женился на вас до сих пор, или это не его дети?
– Что? – Шокированная такими умозаключениями, переспрашиваю я.
– Вы живёте с родителями, не имея денег, чтобы переехать в свой дом? Сколько вам лет? – Продолжает сыпать вопросами, а я ещё от первого отойти не могу.
– Нет, – мотаю головой, и это веселит меня. Может быть, потому, что я дома, а может быть, потому, что окончательно устала, и это моя оборона от его чёрных глаз, замечающих каждый вздох.
– Что нет? Здесь не живут ваши родители? Это его родители? А ваши…
– Айзек – мой брат, – продолжая хихикать, отвечаю я. – Я самая младшая в семье и мне двадцать пять. А дети, вы правы, они тут есть и скоро будет ещё двое. У меня в общей сложности три брата и сестра. Два племянника и племянница. Все проживают здесь вместе. Только я и Айзек пока не обзавелись семьями.
От выражения его лица, вытянутого в мгновение, уже не могу скрыть смеха, закрывая рот рукой.
– Простите за мою навязчивость. Почему вы живёте с ними? И ваш брат? Да и остальные? Насколько мне известно, то есть дома, что выставлены на продажу, да и квартиры.
– Я не живу с ними, прилетела на отдых из Америки. Я живу в Нью-Йорке, жила, точнее. Окончила юриспруденцию в университете Нью-Йорка и осталась там. А жить семьями в одном доме наша традиция, все поколения Эллингтонов проживали здесь и не переезжали, – поясняю я.
– И всё же не понимаю, мисс Эллингтон…
– Можно Энджел или Анжелина, – перебиваю его, отпивая чай и ощущая, как тепло от камина забирается на кухню, согревая меня.
– Мисс Эллингтон, если вы живёте в Нью-Йорке, зачем вы пришли в замок и работаете там? – Всё же сохраняет это различие между нами.
– Я жила в Нью-Йорке, а сейчас здесь. И почему бы не поработать, тем более я с детства мечтала попасть в замок, а он был закрыт. Мне нравится быть занятой, – пожимая плечами, беру печенье и откусываю его.
– И кем вы работали в Нью-Йорке?
– Секретарём в одной юридической компании.
