Декабрь 19
Действие первое
– Да-да, папа, в десять сядет мой самолёт, оттуда отправлюсь на Кинг Кросс, чтобы добраться до Йорка, а затем на поезд до побережья. Не волнуйся, я помню наш адрес, – ставлю на ленту свой огромный чемодан, наполненный подарками для моей семьи, ожидающей меня дома.
– Милая, мы встретим тебя. Мама уже напекла твоих любимых завитушек и пирогов, а малышня – в предвкушении от путешествия. Не каждый день мы едем встречать нашу девочку, – отвечает папа. Улыбаюсь, слыша, насколько его голос наполнен гордостью.
– Хорошо, – киваю я, отдавая паспорт девушке за стойкой. Зажимаю динамик. – Пожалуйста, будьте осторожны с багажом, там очень ценные вещи для меня.
– Тогда я позвоню тебе, как сяду на поезд, – уже обращаюсь к папе, копаясь в сумочке, проверяя, всё ли я взяла.
Из-за несколько рассеянного состояния, связанного с поездкой в Англию, после пяти лет моего отсутствия и только телефонных разговоров, я немного волнуюсь. И поэтому проверяю уже в тысячный раз кошелёк, блокнот с расписанием поездов и выстроенным маршрутом, телефоны своих братьев, сестры и родителей.
– До встречи, родная, я…
Связь обрывается, улыбаюсь, выключая звонок, и прячу телефон в сумочку, забирая свой посадочный талон.
В последний раз я была в аэропорту, когда приехала после вторых недельных летних каникул, больше за пределы Америки я не вылетала, заменяя свою ученическую визу на рабочую в посольстве. Конечно, мне хотелось домой, но я прилетела в город мечты, чтобы найти то, чего мне не хватало дома. Новшества. И я сполна получила его. Возможность окончить университет с отличным аттестатом. Работа нашлась, хотя и не сразу. Прекрасная маленькая адвокатская контора, в которой я числилась третьим секретарём. Но разве это не чудесно? Кому нужны большие здания? У меня же были люди, о которых я знала всё. Слушала рассказы первого секретаря о её внучке и помогала ей связать носочки. А второй секретарь всегда жаловался на жену, но и здесь мы помогли ему увидеть, что она просто любит его и переживает. Маленькие организации ценны намного больше, чем те, где ты даже не знаешь, как зовут того, кто сидит рядом с тобой. Это твой мирок, словно семья, к которой ты возвращаешься каждое утро, иногда задерживаешься, чтобы они успели провести вечер с родными. А порой работаешь все праздники, позволяя им быть в семье. Но этот год был моим, меня насильно отправили в отпуск, и как я подозреваю, даже скоро дадут повышение. Поэтому я решила расплатиться за этот месяц с владелицей комнаты, в которой я жила последние пять лет, чтобы, вернувшись, найти более просторную квартиру, поближе к работе. А какие соседи были у меня прекрасные. Напротив меня жила многодетная семья, их отец, правда, слегка пристрастился к алкоголю, но очень смешил нас в таком состоянии. Да, конечно, криминальность на окраине Нью-Йорка намного выше, чем в других местах, но даже это мне нравилось. Вы только представьте, можно быть героиней какого-нибудь боевика, но даже наши «криминалисты» оказались очень добрыми людьми, со своими фишками. Оружие было настоящим, но они, как рыцари, защищали наши владения. И я всегда могла ходить спокойно ночью по улицам, потому, что за мной каждый день велось наблюдение, чтобы никто меня не тронул. За это я пекла им печенье, и каждое воскресенье угощала их на улице, пока они планировали какой-то фееричный захват. Взрослые мужчины оказались детьми, что так же, как и я, мечтали о спокойствии и счастье.
– Мисс, простите… вы не могли бы поменяться со мной местами? – За плечо меня трогает девушка. Открываю глаза, моргая и немного ещё не отойдя от дремоты.
– Просто это мой одноклассник, и мы так долго не виделись. И это удивительно, что встретились именно тут, – Продолжает она, кивая мужчине, сидящему рядом со мной в экономклассе повышенной комфортности.
– Конечно, – с улыбкой отвечаю, собирая свои вещи и обмениваясь с ней посадочными талонами.
– Только моё место не так комфортно, как ваше. И там оплачен только один ужин, – говорит девушка, располагаясь на моём месте.
– Ничего, приятного полёта, – с улыбкой произношу я, пробираясь мимо рядов.
Тридцать два A. Прямо у окна и рядом с младенцем на руках у женщины, и ещё одним смешным карапузом, что недовольно сверлит меня взглядом. Улыбаясь ему, прошу прощения за то, что беспокою. Пробираюсь к сиденью, располагаюсь в кресле. Пристёгиваю ремень и с наслаждением смотрю в окно, на облака, что под нами.
Меня не волнует то, что, возможно, девушка соврала мне, потому что её место оказалось хуже, чем моё, и она не любит детей, да и гул здесь в разы больше, чем на моём месте. Если она будет счастлива от этого, на здоровье. Мне несложно предложить свою помощь изнурённой матери, ребёнок которой уже второй час кричит, и она только успевает извиняться на возмущения пассажиров. Это может сделать любой, если немного начнёт думать о ком-то, кроме себя. И мне не жаль отдать свой ужин старшему мальчику, который явно не наелся одной детской пищей вроде баночки с брокколи и булки с маслом. Я подержу и убаюкаю малышку, пока её мама спокойно поест. Мне не мешают громкие разговоры позади меня, чтобы заснуть. У меня нет с этим проблем, потому что совесть моя чиста, а сердце счастливо.
– Простите… – не успеваю я договорить, меня отталкивает от стойки информации мужчина, начиная кричать на бедную сотрудницу аэропорта Хитроу, пытающуюся ему что-то объяснить о правилах выбранной им авиакомпании.
Мой самолёт приземлился уже час назад, и всё это время я сидела в кресле, ожидая свой багаж. И, уже потеряв на это надежду, подошла к стойке, чтобы узнать, что произошло. Ведь все пассажиры, кроме меня, уехали по своим домам. А я до сих пор стою и слушаю, как кричит мужчина. Устав от этого, я встаю в другую очередь.
– Доброе утро, я бы хотела узнать, где мой багаж? Рейс из Нью-Йорка в десять утра, – наконец-то добравшись до девушки, произношу я.
– Минуту, я проверю. Ваше имя? – Услужливо отвечает она в смешной красной шапочке, что вызывает улыбку.
– Анжелина Эллингтон, – она такая миленькая, уставшая очень, вытирает пот, выступивший над губой, и смотрит в компьютер.
– Приносим свои извинения, но ваш багаж отправлен в Париж, – поднимает на меня голову.
– Как? А его можно как-то вернуть… не знаю… – стягиваю свою шапку, запуская руку в волосы.
– Его вернут, не беспокойтесь. Но, скорее всего, уже после праздников. Каждый час у нас происходит вот такая путаница. Заполните бланк, и мы доставим его по необходимому адресу, конечно же, за наш счёт. Хороших вам праздников, – вручает мне лист и ручку.
– Но… вы не понимаете…
– Следующий! – Громко произносит она, и меня оттесняют от стойки.
– Там подарки для моей семьи и моих племянников, на которые я потратила практически все свои деньги, – тихо договаривая, бреду к креслам, чтобы заполнить бланк.
Слишком дорогое удовольствие отправлять посылкой им подарки, поэтому каждый месяц я переводила небольшие суммы, в качестве благодарности за возможность учиться в Нью-Йорке. И теперь поезд, который я купила в одном из самых дорогих и популярных мест на Пятой Авеню, находится в Париже. Кайл будет рад узнать, что его подарок побывал аж в самой Франции. А мама обрадуется тому, что её кашемировый шарф ещё хранит в себе настроение рождественского Парижа.
