Внутри стягивает всё острыми и ядовитыми зубьями, сжимая мою голову, мою сущность. Хочет сожрать. Нет.
– Шай, я не уйду, потому что волнуюсь за тебя.
– Ты не должен. Не надо выдумать и воображать себе, что я человек. Нет, – кривлюсь от отвращения к самой себе. Грязная. Вся сейчас грязная. Мне нужен душ… смыть всё с себя. Его смыть. Эти взгляды. Его кожу и упругость мышц под тонкой материей.
– Зачем же ты так с собой? За что, Шайди? Наказываешь себя, изводишь, я вижу это. Да, сейчас ты смотришь на меня, словно я гадкое существо. Но ты думаешь так именно о себе. Нет… нет, Шай, ты другая. Позволь… разреши…
– Пошёл вон. Убирайся отсюда. Не желаю тебя больше видеть. Не подходи ко мне, – разворачиваюсь и иду к лестнице.
– Убегаешь от меня. От всего, что хочешь чувствовать. Ты хочешь говорить со мной. Хочешь! – Кричит, снова это делает. Эмоции его не поддаются контролю, они давят на меня, иссушают и сжигают края крыльев.
– Вон. Чтобы я спустилась, тебя не было здесь. Забудь меня и всё это время. Забудь, потому что моей души ты никогда не отыщешь, – не поворачиваясь, направляюсь к себе.
Спрятаться. Охладиться. Не дать прорваться всему, что удерживала на протяжении стольких лет. Он всего лишь подопытный. Он никто. Никто. «Мотылёк». Рейден. Чёрт, я помню его имя. Я знаю его. Должна забыть. Вырвать откуда-то из головы и выбросить. Так было и будет. Но он уже там. И это убивает. Каждый вдох приносит боль. Ошиблась. Позволила и вот что вышло.
Сжимая шею руками, сдавливаю горло, чтобы не кричать от той агонии, которая только начинает свой дьявольский танец. Во мне.
Сколько времени? Я не знаю. Не считала. Пропало это, когда он был рядом. Слушала его, вникала и совершила самую ужасную глупость в своей жизни. Захотела поверить. Хотя бы ему.
Приводить мысли в порядок после сильнейшей встряски, которую испытала за последние годы, сложно. Потому что обычно этого не происходит. Никогда. И я опоздала, чтобы ответить сестре. Из-за него. Теряю себя из-за него, а он проникает в меня, так точно ударяя по спрятанным участкам, что потом приходит апатия и желание полной, идеальной тишины.
Кладу телефон в тайник и решаюсь спуститься, чтобы убрать всю эту гадость. А потом заставить себя забыть, возможно, улететь куда-то, когда Роксборро вернётся. Или, может быть, завтра первым рейсом вылететь к нему. Он знает… он поможет… защитит.
Медленно спускаюсь по лестнице, осматривая тёмную гостиную, где уже не горит бра, коробка с пиццей стоит на столике, и тишина. Хорошо. Но аромат до сих пор витает в моей квартире и надо открыть всё, что можно, чтобы очистить.
Прохожу мимо дивана и, хмурясь, вглядываюсь в тёмное пространство.
– Да что же ты такое?! – Шепчу я, смотря на мужчину, заснувшего на моём диване, в странном, сломанном положении, мирно дышащего и не ушедшего. У меня нет выбора, кроме одного. Если он так хочет узнать меня, то ему придётся смириться с моими правилами. Хотя разрушил всё. Никто здесь не ночует, кроме меня. Это опасно. А он остался. Остался, чтобы я дала ему время. Но оно не для него.
Поднимаюсь к себе, так и бросив Рейдена на диване. Сейчас у меня нет сил, чтобы говорить. Ничего. Нуждаюсь в утреннем глотке, он даст мне то, что ищу. А ночи опасны. Именно в темноте кроются демоны, сдирающие кожу и смеющиеся над корчующейся фигурой, умоляющей прекратить. Ночи для меня ненавистны. Они открыты, как и «мотылёк». Он таит в себе манящую дремоту, обещающую спасение. Но нет, никто его не заслуживает. Никто. Особенно я.
Глава 25
Рейден
Неприятный писк откуда-то извне врывается в такой прекрасный, наполненный прохладой сон. Кутаюсь в одеяло и переворачиваюсь на бок, чтобы ещё немного понежиться в этой ауре спокойствия. Но всё, потеряно и уже не вернуть. Нехотя открываю глаза, встречаясь с распахнутыми тёмными напротив.
Бегло осматриваюсь и понимаю, что нахожусь в спальне Шай и лежу на её кровати, а она рядом. И, чёрт возьми, я голый, полностью голый, как привык спать дома. Но я не дома.
Смотрим друг на друга, а внутри меня кровь буквально замедляет свой ход. Она такая милая, ещё сонная, с распущенными тёмными волосами по подушке и шокированная не меньше моего.
– Какого дьявола? – Шепчет Шай.
– Не имею понятия, – честно отвечая, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Но ничего. Только смутные обрывки, как пытался дождаться её, чтобы вразумить, насколько её запреты мешают жить. Мешают нам обоим. А потом всё, ничего. Провал. И утро встречаю в постели Шайди Лоу.
– А ну-ка вываливайся отсюда, – девушка подскакивает с кровати в шёлковой сорочке.
– Я… не могу, – крепче хватаюсь за одеяло. Если она увидит то, что чувствую сейчас – конец. Она всё поймёт. Учует моё странное утреннее возбуждение и отрежет колом стоящий член.
– Ты был внизу. Надо было тебя растолкать. Разбросал свои вещи…
Она ругается, размахивает руками, но не повышает голоса. А я смотрю, как от её голоса колыхается грудь под тонкой материей. Упругие бусинки сосков выпирают от холода, который царит в спальне. И чёрт, мне тоже холодно, до костей пробирает, но не помогает это. Я только облизываю губы, смотря на её грудь как загипнотизированный. Дерьмо. Это возбуждает настолько сильно, что кровь приливает к паху. Сейчас взорвусь, если дотронусь. А она бросает в меня одеждой, которую собирает с пола. Сглатываю от страха. Да не могу я себе позволить даже фантазию, а здесь сначала увидел её в одном белье, теперь вот так. Убийственно.
– Рейден! – Моргая, смотрю на Шай, уже стоящую рядом и нависающую надо мной.
Чёрт, не пялься на её грудь. Но она так манит, словно ребёнка, прикоснуться, узнать, какая она на вкус и… дерьмо.
– Я…я заснул… вроде бы… а потом… ничего не было. Правда, ничего не было. Наверное, дошёл…
Замолкаю. Она закрывает глаза и вздыхает. Тёмно-бордовая ткань немного натягивается на груди. Дёргаюсь, как и всё внутри меня. Чёрт. Это безумие. Я болен, действительно, заболел и хочу кончить. Сейчас. Это буквально разрывает голову. Дотронуться до неё, бросить на постель… ублюдок, какой же я подонок, чёрт возьми.
– Ты понял?
– Да… да, а что ты сказала?
– Вон. Пока я буду в душе вон отсюда. Из моей квартиры. Из моей жизни. Ты мне не друг. Ты позволяешь себе слишком много. Ты испортил моё постельное бельё. Всё после тебя чистить придётся. Ты несёшь с собой только проблемы. Ты…
– Да ни черта, поняла? – Возмущаясь, приподнимаюсь с постели.
– Прикройся, – отводит взгляд, а одеяло лежит на бёдрах.
– Нет. Иди в душ, а потом поговорим. У тебя есть ещё один душ? – Улыбаюсь, как придурок, наблюдая за её холодной злостью, полыхающей в глазах.
– Здесь ещё три спальни. Можешь воспользоваться той, что напротив, – складывает руки на груди, отчего она приподнимается.
