– Я могу дотронуться до вас? – Выпрямляюсь под её смешок.
– Конечно.
Глубокий вдох, и одной рукой проскальзываю под распущенные волосы до плеч, нащупывая шишку.
– Больно так, а ещё тошнило. Но это лёгкое сотрясение. Вообще, зачем Ден так волнуется. Я могу всё сама…
– Вы соврали ему, – отхожу от женщины, рассматривая пакет на столе.
– С чего ты взяла, милая?
– Вы начали нервничать, хотя продолжаете улыбаться, – заглядываю в пакет и высыпаю всё содержимое на столик.
– У вас шишка на затылке. Вы отключились. Вас тошнило и продолжает тошнить. У вас размыто зрение. Зрачки расширены. Синяки под глазами. Да и обезболивающие для вас выписали очень странные. Как вы сказали, лёгкое сотрясение может снять любой анальгетик, у вас же уколы в вену. Вы немного заторможены и порой теряете нить разговора, переключаясь с темы на тему. Вам выписали, помимо этого, препараты, чтобы предотвратить развитие астении, и поливитамины. У вас не лёгкое сотрясение, а опасное. Но, чтобы ваш сын не волновался, и вы не винили себя за его увольнение, решили смолчать и выписаться из больницы. Да и здесь, думаю, вы просто сбежали.
– Ох, – опускает взгляд, а я обхожу стол и сажусь рядом с ней.
– В вашем желании помочь сыну нет ничего предосудительного. Но вряд ли он будет рад, если вы получите осложнение. Поэтому будете слушаться меня.
– Господи, Шайди, первый раз встречаю человека, который так наблюдателен, – поднимает на меня взгляд, в котором блестят слёзы.
– Привычка и необходимость. Без этого я бы никогда не стала той, кто перед вами.
– Хорошо. Я буду делать то, что ты мне скажешь. Но прошу, не рассказывай ему. Обещаю, что не нарушу слово. Не хочу волновать его.
– Не расскажу. Вы медсестра и знаете, чем опасен этот диагноз, и что необходимо делать. Но именно медицинские работники чаще всего не относятся к этому серьёзно. Поэтому сейчас я пройду с вами в спальню. Вы будете отдыхать. Солнечный свет на сегодня вам запрещён, он раздражает вашу сетчатку, и это повысит силу головной боли. Далее, никакого телевизора, никаких книг, никаких резких движений. Вам делали укол предположительно два с половиной часа назад. Следующий у вас через шесть часов. То есть в одиннадцать. Вам его сделают. А сейчас показывайте, куда вас вести, но вы пойдёте сами, – встаю и беру из её рук пульт, нажимая на кнопку «выключить».
– Всё поняла. Лежать и ещё раз лежать, но мне нужно готовить ужин. Ден будет голоден…
– Вы не слышали меня? Не волнуйтесь, у меня всё под контролем. Направляйтесь в спальню, – перебивая, наклоняюсь к столику и выбираю снотворное в бутылочке.
– Босс. Наверное, тебя не любят, раз называют Круэллой. Хотя, что мужчины могут знать о том, как сложно женщине тягаться с ними. Они забывают, насколько мы умны и более сообразительны, – иду следом за ней, обращая внимание на то, что справа от гостиной столовая с овальным столом на восемь персон.
Прямо кухня, а между ними коридор, по которому мы идём. Стены все в одном цвете – солнечном. Висят фотографии маленького мальчика, то одного, то с выпускного, то, видимо, первые кадры.
– Это спальня Дена, – указывает Табита на самую последнюю дверь в конце коридора. – Она имеет выход на террасу. Думала, что так сын решится переехать ко мне вместе с Лорейн. Но кому нужен старый дом, который пропах сыростью и давно подлежит сносу?
– У вас хороший дом. Качественный фундамент и здесь необходим только внутренний косметический ремонт.
Мы входим в небольшую комнату с массивной кроватью. Удивительно, но здесь много антиквариата, который сейчас редко встретишь. Шкафы, зеркальный столик, пуфик, вешалка.
– Ложитесь, – подхожу к постели и откидываю тёмно-бордовое одеяло. Женщина бросает костыль и забирается туда.
Конечно, пахнет тут жутко. Гнилью. Плесенью и влажностью.
– Ты очень красивая, Шайди, я это отметила сразу, когда мы подъехали. Статная такая, как королева. И мой сын начал нервничать из-за меня. Надеюсь, ты не подумала, что он у меня слабак?
Задёргиваю шторы и поворачиваюсь к ней.
– Нет.
– Он рвётся работать, постоянно. Хотя лучше бы занялся чем-то по профессии. Он окончил школу и университет с отличием, финансовый факультет. Умный мальчик, но гены его притянули к миру вспышек, ярких огней и неблагодарного окончания.
– Вы были моделью? – Интересуясь, включаю настольную лампу.
– Нет. Его отец. Когда мы познакомились, он только начинал и, к сожалению…
– Да, погиб. Сейчас принесу вам воду и таблетки.
Разворачиваюсь и выхожу из спальни. В гостиной нахожу бутылочку с таблетками и затем иду на кухню, где присутствует налёт пыли. Табита, наверное, себе редко готовит, вспоминает навыки только в присутствии сына. Потому что на полках пыль, и у меня притрагиваться к ним нет желания. Нахожу стакан и мою его, затем набираю воды.
– Итак, две штуки, – вхожу и приближаюсь к постели.
– На самом деле очень странно, что ты, босс моего сына, решила остаться со мной. Я так поняла, ты можешь его уволить, а дала возможность задержаться.
Поджимаю губы, вкладывая в её ладонь таблетки.
– Он перспективен. Не перевирайте всё так, как желаете. Я не вижу в нём ничего, кроме бизнеса и выгоды. Я заинтересована в том, чтобы не упустить того момента, когда взлетит. Поэтому если вы намекаете на отношения между мной и вашим сыном, то отвечу вам отрицательно. Их нет и быть не может. Я ему даже не друг, потому что у меня нет времени на них. А теперь ложитесь спать, разбужу вас в одиннадцать, когда придёт время укола.
С этими словами слабо киваю ей и выхожу из спальни, мягко затворяя дверь. Странная логика порой у людей, подталкивать детей к заведомо проигрышной партии, которая только усугубит жизнь обоим. Конечно, его мать не так глупа, какой хочет казаться. Но в этом нет ничего предосудительного. Она помогает сыну всеми силами и любит его. Мне этого не понять.
– Элеонор, – произношу в трубку, останавливаясь у центральной спальни в конце коридора.
– Шайди? Что случилось? Ты не звонишь в это время.
– Ты мне нужна. Для тебя есть работа. Записывай адрес: Чероке авеню, тринадцать ноль два.
– Хорошо. Переодеваюсь и выезжаю. Что мне нужно знать?
– При встрече расскажу.
– Скоро буду.
Нажимаю на ручку двери и вхожу в спальню. Никогда не страдала любопытством, а сейчас неизвестно по какой причине притягивает сюда. Ожидаю увидеть даже голых женщин на стенах. Но всё настолько скучно, по-старчески уныло и приторно солнечно. Комната бабушки, которую передали ему.
Но этот аромат и здесь. Мускусный. Мужской. Неподходящий ему. Лепить из него будет что-то сложно, потому что я искала минусы. А он один позитивный плюс. Пародия на Аарона. Скучная. Позволяющая себе слишком много. Но, как бы ни хотелось признавать, но я в долгу перед ним. И он заставил меня этот долг оплачивать. Если бы бросил тогда на грязном полу, то ничего бы этого не было.
