– Сегодня ничего. Отодвинь от себя пока эти мысли, мы поговорили, нашли несколько ответов на твои страхи и отрезали этот ненужный орган. Ты должна так же сжечь воспоминания.
– Как?
– Забыть ты никогда не забудешь, просто постарайся плохое заменить хорошим. Мы сейчас поиграем, я это Гранд, ты это ты. Я рассказываю тебе событие из прошлого, а ты мне в противовес этому приятное воспоминание оттуда же. Поняла? – Предложил он, а я с сомнением кивнула.
– Оливия…
– Ливи. Он зовёт меня Ливи, – перебила я Адама и улыбнулась его голосу, прошелестевшему в голове.
– Ливи, мне было так хорошо с той блондинкой пару часов назад, я с ума сошел от неё, – протянул мужчина.
Я хихикнула и потерла лоб от такого заявления.
– Соберись, – серьезно произнес Адам, а я зажмурилась на секунду.
– Ладно. Говоришь, хорошо было? – Ещё улыбаясь, спросила я его, и он кивнул. – Ты сорвал мне розу с нашей клумбы через месяц, как вернулся с лечения. И сказал, что я не похожа на неё. Цветок легло сломать и выбросить. Ты вырвал его из моих рук и раздавил лепестки пальцами. А потом ты посмотрел на меня и прошептал: «Я скучал по тебе, малышка».
Я, как сейчас, видела это воспоминание в ночи и его голос полный горечи, только я не распознала её, просто была юна и глупо улыбалась ему, брякнув: «Тепло для осени, правда?»
– Я изнасиловал тебя, забыв об этом эпизоде, потому что ты мне была не нужна, – резкий голос Адама разрезал воздух, и моё сердце болезненно кольнуло.
– Ты не насиловал, я сама этого хотела. Просто, будучи обиженной, униженной и представившей тебя своим принцем бурно отреагировала на ту ночь. А ты был пьян, ты шептал мне нежности, перед тем как тебя вырвало. Да, было неприятно. Но благодаря тебе я взрослею, ты мой учитель…
– Оливия, противоположную ситуацию. Не оправдывай ни его, ни себя. Я жду антоним, – перебил меня психолог, а я очнулась. Ведь говорить эти слова должна не ему, а Гранду.
– На Рождество после твоего приезда ты не пришёл, а тебя все ждали. Твоё место пустовало за столом. Но когда я поднялась к себе в спальню, то на кровати нашла мой любимый крендель с изюмом и открытку с поздравлениями. А я так тебе и не подарила свой подарок, он остался лежать в моей тумбочке. Стеснялась, я восстановила твою нотную тетрадь, которую ты разорвал три года назад перед отъездом. Ты любил писать песни, играть на гитаре и фортепиано, а я таяла… тихо… незаметно для тебя. Эти звуки до сих пор играют на струнах моей души. Ведь это ты, – улыбнулась я.
– Ты потеряла из-за меня ребенка.
– Я не жалею об этом. Я была маленькой для материнства. А ты, когда узнал через пять лет, не дал мне убежать от этого, ты крепко обнял меня и пообещал, что все будет хорошо.
– Я изменял тебе.
– Ты пел для меня и только для меня. Ни одной из своих тел ты не показывал своего таланта, а мне подарил. Ты приходил ко мне и наигрывал мелодии, перебирая струны гитары. Твои глаза блестели от радости, от внутреннего желания быть признанным. И ты добился этого.
– Я бросил тебя и не желал возвращаться.
Я закусила губу, чтобы губы не дрожали от одной из самых страшных фраз, которую я не хотела слышать никогда.
– Я врала тебе, пытаясь защитить…
– Не оправдывайся, – сухо перебил Адам меня.
Я зажмурилась от грубости и обиженно выпятила губу. Но должна вспомнить. Должна.
– «Не смотри на меня, Ливи. Я не хочу, чтобы ты видела это. Но я должен был навалять этому ублюдку, который сказал, что ты аппетитная крошка». Сказал ты и отвернулся от меня, когда сам же влез ко мне по лестнице после очередной драки с моим ухажером перед твоим днем рождения. Твои губы были разбиты, оба глаза опухли, а из носа текла кровь. Но ты пришёл именно ко мне и позволил мне обработать твое лицо, а затем ты обнял меня и крепко прижал к себе. Ты провел первую ночь в моей спальне, прижимая меня к себе. Ты был пьян, – сдавленно произнесла я и встала.
– Всё, хватит. Это слишком больно вспоминать, слишком глубоко засело во мне. Если бы я была умнее, если бы заметила все эти ситуации, то мы бы с Грандом избежали всего, – хлюпнув носом, сказала я.
– Надо вытащить всё, что есть в тебе, Оливия. Эта обида тянется очень давно, и ты не избавишься от нее, пока не начнешь говорить, – спокойно ответил Адам и поправил очки на переносице. – Думаю, на сегодня мы закончили. Завтра не забудь про прогулку.
– Хорошо, – кивнула я и мы зашли в дом, а оттуда я вышла, чтобы поймать такси.
Копание в себе, яркие мазки грязи, – приносят страдания, но я должна пройти через это. Осталось всего три сеанса, и я улечу, чтобы подумать над будущим.
Глава 40
– Готова? – Спросил Адам, когда мы вошли в центральный парк.
– Да, – кивнула я, поправляя шапочку.
– Итак, расскажи мне, как прошёл вчерашний вечер?
– Хорошо. Гранд приехал вечером с Лестером, мы поужинали, посмотрели фильм, и друг остался у нас. Он очень переживает, что его родители разводятся, мать постоянно пытается покончить с собой…
– Ты переживаешь о нём?
– Конечно, он же мой друг, – возмутилась я такому вопросу.
– Больше, чем друг. Расскажи про него.
– Не больше. Он мой друг, он мне как брат. Лес всегда был спокойным и нежным. Улыбался мне и подкалывал, но по-доброму, в шутку. А потом, когда Гранд бросил меня на свадьбе наших родителей, его это подкосило. Они были ближе всего друг другу, и он разочаровался в Гранде. Он приехал ко мне весь раздавленный и сломленный. Мы сблизились. Я его люблю, очень люблю, но я не вижу в нем мужчину. Нет, он, конечно, мужчина, но его поцелуй был плоским, а его тепло оно… дружеское, от него не бегают мурашки по коже, не сносит крышу… он хороший друг. И даже если взять во внимание то, что он врал про наши отношения, когда я притворилась ничего не помнящей… Я понимаю его, он хотел мне помочь не совершить новую ошибку с Грандом, – я активно жестикулировала пока мы шли, говорила настолько быстро, чтобы успеть выложить всю свою мысль и наконец-то глотнула воздуха.
– Меня не нужно убеждать в этом, Оливия. И себя не нужно. Это нормально если мужчина тебе нравится. Помимо Гранда, ты будешь смотреть на других мужчин, оценивать их прелести и их эго. Это не означает, что ты не любишь Гранда. Это лишь означает, что ты женщина, – насмешливо произнес Адам.
– Закроем тему, – буркнула я. – Так зачем мы пришли сюда?
– Мы гуляем, ты говорила, что боишься выходить. И я посчитал…
– Простите, – нам путь перегородила симпатичная блондинка, что мы чуть в неё не врезались, а Адам оборвался на полуслове и удивленно посмотрел на меня.
– Вы что-то хотели? – Спросил он у голубоглазой, которая разглядывала меня, и мне стало не по себе.
