Уверенно развернувшись, я вышел из спальни и зашёл в гостиную, где сидела в кресле Лив и, закрыв лицо руками, плакала. Боже, это самый ужасный и душещипательный звук, и я в эти моменты теряюсь. Не могу видеть её слёз.
– Любимая моя, – прошептал я и, подойдя к ней, присел рядом с девушкой, обнимая её. И она не оттолкнула, а просто позволила мне утешить её.
– Родная моя, я урод, я знаю это. Не плачь, прошу тебя, – я гладил её по волосам и шептал, желал, хоть как-то перебить эти громкие всхлипы, больно сжимающие сердце. – Я люблю тебя, я очень люблю тебя, до потери пульса люблю. Мы оба взрывоопасные, малышка. Да, возможно, я сдурил. Я даже не думал, что ты так отреагируешь. Но ты моё золото, и я боюсь потерять тебя. Я одинокий, Ливи. Я тоже один, как Лес. А я хочу, чтобы твоя улыбка согрела меня. Да, скорее всего, если ты бросишь меня, я пойду искать кого-то другого… я бы так поступил раньше. Но сейчас, я никого не хочу, кроме тебя. Проходили уже, сколько лет одно и то же. Я просто не понимаю, что ты хочешь.
– Я для тебя вещь, Гранд. И ты будешь тыкать мне в лицо, что всё это твоё, – шмыгая носом, ответила она. – А я никто, и такой для тебя останусь. Мне сложно поверить тебе, всегда было сложно. Ты прав, столько лет и одно и то же – ты унижаешь меня.
– Ливи, – я взял её лицо в руки и вглядывался в глаза полные боли и прошлых ошибок. – Я не могу изменить то, что сделал. Не в моих это силах, понимаешь? Я устал, что все ссоры нас возвращают к моему идиотизму. Я просто хочу жить рядом с тобой. Но я тоже боюсь всего, ведь и для меня это первый раз. Мы оба слишком часто врали друг другу, не признавали чувств, а о будущем даже не думали. Нам просто надо привыкнуть друг к другу. Хорошо?
– Я боюсь, что приду однажды, а ты здесь с какой-то шлюхой, – и снова из её глаз выкатились слёзы.
– Ливи, – улыбнулся я. – Глупая моя, да как ты не поймёшь, что мне нужна только ты?
– Не знаю, это странно всё. Жду опасности, – пожала она плечами. – Да, я, наверное, просто сорвалась. Но я ведь старалась, хотела, чтобы ты увидел, что хорошо готовлю, чтобы ты понял, что я делала это ради тебя.
– И все было очень вкусно, – заверил я её, стирая пальцами слезы. – Просто мы больные ублюдки, что с нами сделаешь? И да, я ревную, потому что самолично видел, как Лес тебя целовал, а ты отвечала ему. И мне тоже в тот момент было больно. Очень больно.
– Лес думал, что он гей, – слабо улыбнулась Лив, а я удивлённо поднял брови. – Да, он настолько зациклился, что ты на него не обращаешь внимания, что решил проверить. Вот так… но он плакал, Гранд. А я была одна… без тебя. И я ждала тебя до последнего, и пока он не приехал, я даже не плакала. А потом было так страшно, что мне хотелось умереть от этого. Я не смогу пережить нового повторения, Гранд. Если ты это планируешь, то, пожалуйста, отпусти меня сейчас, а не когда всё зайдёт дальше. Я не сильная, я слабая, я сломаюсь окончательно.
Я опешил от этих признаний, ведь я думал, что ей было плевать на меня, что она даже не вспоминает обо мне. И в который раз я убеждаюсь, что думать и рассуждать мне противопоказано. Я смотрел в её глаза и понимал, что сам умру, если её не будет рядом.
Есть такие люди, которых как бы ты ни пытался вырвать из груди, выйдет этот трюк только вместе с сердцем, а оно неотъемлемое составляющее твоего тела. И это означает, что пока оно будет биться, словно в клетке, то и этот человек будет жить внутри. Там хватит место только для одного человека. Тебе останется лишь дышать им, страдать за него и стараться понять. Потому что это твоё сердце, которое двигает тобой. Это и есть моя Ливи. Я это не могу назвать это любовью… слишком слабо сказано о том, что я чувствую. Это вечная связь, только надо понять, как распутать узлы на ней, чтобы эта красивая нить выровнялась и скрепила наши судьбы воедино. Прочно, как стальной жгут.
– Никогда, Ливи. Я не знаю, что будет завтра. Возможно, мы поругаемся из-за фирмы туалетной бумаги. Возможно, тебе не понравится жирность молока, а мне то, что ты сентиментальная. Но мы должны быть вместе. И я ухожу только, чтобы разобраться в себе и в тебе, но ничего из этого не выходит. Это привычка, отработанная годами, ведь раньше у меня не было любимой…
– Но ты Аманду так называл, – перебила она меня.
– Я никогда не говорил ей о том, что люблю её, просто не отрицал. Я желал поверить в то, что я могу жить без тебя, но, нет… не могу. Ты взрываешь мой мозг, малышка. И из-за тебя я потерял большую часть разума. И я готов быть полным придурком, только люби меня. Я хочу знать, что я нужен тебе… мне необходимы слова, – так тяжело было признаваться в своих слабостях, что я немного замялся.
– Конечно, нужен, Гранд, конечно, – прошептала Лив и погладила меня по волосам, придвинувшись ближе. – Ты всегда был мне нужен, всю мою жизнь. Я ведь была маленькой сестрёнкой Тео, а ты грозой района. Ты плохой мальчик, а я обычная девчонка. Всё, как по законам жанра мелодрамы. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, а ты был снисходительным ко мне. Столько лет и я до сих пор ощущаю себя такой же. Ты остался одним из самых желанных мужчин на планете, а я одна из многих, кто был у тебя.
– Нет, послушай меня, – я нахмурился на её признание и схватил её руки, сжимая в своих. – Я обычный, Ливи. Я жил так, потому что это моя защита от внешнего мира. Но ты сломала мою броню. Ты ведь принцесса, а я разрисованный наркоман. И плохие мальчики всегда привлекают девушек, только плохому мальчику нужна такая же плохая девочка только с замашками царской крови. И это ты, запомни это. Я ревную к Лесу, потому что ты с ним мила, а я хочу все эти чувства только для себя одного. Я не знал… не помню ласку в детстве, потому что мама всегда была занята Хью. Только и говорила про него, летела к нему, а я шёл к тебе, чтобы ты хотя бы поговорила со мной. Ты моё спасение из собственного Ада. Ты помнишь, когда я заорал в Лондоне, что люблю тебя?
Лив медленно кивнула, и я нервно улыбнулся. Раз это ночь признаний, то пусть знает всё.
– После этого Хью сказал мне, если я не оставлю тебя, то он разорвёт свадьбу с матерью. А я жил в таком ужасе с ней, она пила, истерила, глотала таблетки, обвиняла меня во всём, а я терпел. И появилась ты, и я вспомнил, что ты, наоборот, всегда меня поддерживала, ты могла меня направить на верный путь. И тогда, стоя внизу, а вы обе с разных сторон, я увидел, насколько моя жизнь могла быть другой, если бы я не был бы таким уродом, когда тебе было шестнадцать. А я ведь привык делать больно, меня научили только этому. И в тот момент, смотря на тебя, я принял неверное решение, но я ведь думал, что мама снова сойдёт с ума, не знал, что она уже больная на всю голову. Мне надо было схватить тебя и бежать, бежать, не оглядываясь, а я повёлся на ложь. А ты такая маленькая и такая хитрая изводила меня, что я готов был биться головой об стенку. Я только с тобой узнал, что такое ревность, веришь? Я никогда этого не испытывал. Разве этого мало, чтобы дать нам с тобой шанс стать счастливыми?
Я с надеждой смотрел в бледное любимое лицо, с потрескавшимися от ночной прогулки по холоду губами, покрасневшими глазами и опухшим носиком. Даже сейчас она была красива. Как нежный ангел, мой собственный ангел-хранитель.
