– О чём ты говоришь?! Боже, Гранд, я бы никогда не сделала аборт, – ужаснулась она мне, а мне было пофиг, я стоял и слышал только кровь, пульсирующую в ушах. – Я нервничала из-за того, что между нами происходит. Меня рвало, но я списала всё на нервы. Я плохо ела – туда же. Перепады настроения, и это я считала, что пройдёт. Ты не имеешь права обвинять меня в том, что я сделала это специально! Ты тоже участвовал в этом!
– Я… мне надо подумать, – я сделал шаг назад.
– Гранд, пожалуйста, не бросай меня, – шептала она, делая ко мне шаги.
– Это для меня… быстро всё… я не могу, – я начал отходить быстрее, потому что панический страх сковал моё тело.
– Не сейчас, Гранд – Закричала Лив, закрывая лицо ладонями и разрывая меня своими слезами.
Но меня трясло, меня душило осознание того, что у меня будет ребёнок. Я не сомневался в том, что я отец. Я выскочил за дверь, услышав снова её крик, но не мог сейчас помочь ей, потому что сам не знал, как помочь себе справиться с потрясением. Моё имя в ушах, и я бежал.
Ноги не держали меня и я, завернув за угол, упал на колени, опуская голову и сжимая её руками. Я не могу быть отцом. Я не представляю себя в этой роли, и мне страшно, что я повторю путь своего.
В голове было множество отрывков из прошлого, где я был кудрявым мальчиком с блеском надежды на счастье в глазах. А сейчас этот малыш превратился в мудака, который бросил человека, подарившего себя мне.
Нет, любовь – это не эйфория в теле. Это находиться со своей женщиной в самый сложный период, а я снова всё испортил. Я даже не помнил, что кричал, потому что голова шумела, и до сих пор она шумит.
Но я должен взять ответственность на себя.
Вскочив на ноги, я как в тумане шёл к палате, чтобы успокоить Лив, а потом… мы что-нибудь решим, придумаем… смиримся.
Дверь в её палату была открыта, и туда забегали врачи. Я ринулся за ними.
– Мистер, отойдите, – крикнули мне, потому что я застыл в проходе, а на меня двигалась каталка с Лив.
Мои глаза остановились на её руке, которая была вся в крови. Меня оттолкнули, а я просто смотрел.
– Что происходит? – Сипло спросил я у знакомого врача.
– Позже, – бросил он, и они поехали к лифту, пока я бежал рядом.
– Малышка, родная моя, слышишь меня? – Я нагнулся к бледной Лив в кислородной маске, её ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза.
– Прости меня, я здесь, я рядом, – уверял её, схватив за руку и прижав её к губам. – Что бы ни произошло, я люблю тебя. Мы справимся. Не убегаю. С тобой. Навсегда с тобой.
Меня оттолкнули, и они вошли в лифт, который закрылся перед моими глазами. Я не знал, что сейчас творится, но страх иного рода поселился внутри. Я перевёл взгляд на свою ладонь, которая была в темно-бордовых мазках, и они стали такими яркими, как будто вокруг меня зажглись прожекторы.
– Гранд, – меня окликнул знакомый женский голос, и я медленно повернулся, осознавая, откуда может быть кровь.
– Гранд, что с моей дочерью? – Спросила Маргарет, и я посмотрел на неё, пока мои глаза наполнялись отвращением к самому себе.
– Ливи… она… кровь, – шёпотом говорил я и сделал шаг, ещё держа руку перевёрнутой, и все, кто смотрел на меня: Маргарет, Тейд, Лайла, Хью, Реджи, – перевели взгляд на доказательство моего предательства.
– Она… я… ребёнок… мой… я запаниковал, – мой надрывистый голос, и грудь наполнилась такой болью, что я пошатнулся.
– Тише, Гранд, – меня обняли руки Маргарет, и я зажмурился, позволяя себе выплеснуть эмоции.
– Я должен был… должен, – говорил я, пока Маргарет гладила меня по спине.
– Лив беременна? – Спросила она и я кивнул.
– Я ушёл, я… не смог, – оправдывался я.
– Так, посмотри на меня, Гранд, – Маргарет немного отодвинула меня от себя и заставила посмотреть на эту маленькую женщину, крепко держащую меня за плечи. – Всё, что ни делается – к лучшему. Если Лив потеряет ребёнка, то значит, так и должно быть. Поэтому успокойся, все мужчины переживают шок, когда не ожидают такого будущего.
– Что? – Прошептал я, вытирая глаза. – Нет, это будет не к лучшему, это приведёт к той потере, которая разрушит нашу любовь полностью.
Я выпутался из рук Маргарет и, не смотря на толпу, прошёл в её палату, садясь на стул и ожидая вердикт.
Да, тогда я был в шоке. Я ведь высмеивал Коула, желающего продлить свой род. А на самом деле глубоко завидовал, что у него нормальные гены, которые не стыдно передать потомству. А у меня? Всё что есть в мире плохого, то вложено в меня. Как только я дотрагиваюсь до чего-то, то убиваю жизнь в нём. Я так поступил с Лив.
Ребёнок.
Я закрыл глаза и сейчас ощущал те самые эмоции, которые должен был подарить Лив. До меня дошло, что боюсь радоваться этому факту, я продолжал играть свою роль одиночки. Но ведь я больше не один, у нас будет семья, полноценная семья, которой я никогда не знал. Нас будет трое. Будет ли?
Почему я сначала говорю, а потом разгребаю своё говно? Когда же я научусь не быть тем режущим кинжалом? Придурок.
Теперь точно знал, что я хочу от этой жизни, чего мне не хватало. Получается, что мы зачали нашего ребёнка в Нью-Йорке, когда оба подстраивались друг под друга и там, где я дарил ей всю свою любовь. Я даже был уверен, что это произошло в ту ночь, когда она расплакалась после оргазма в моих руках. Я хотел в это верить, потому что тогда я был окрылён.
Шум раздался от двери, и я открыл глаза, смотря, как завозят в палату кровать, а на ней Лив. Я тут же подскочил и подошёл к ней.
– Как она? – Спросил я врача, беря осторожно прохладную руку своей любимой, чтобы не потревожить капельницу и её сон.
– У мисс Престон высокий тонус матки и угроза выкидыша, мы сделали всё, что смогли, но отслойка плаценты уже началась. В ближайшие двадцать четыре часа мы узнаем, что решил её организм. А пока мы будем вкалывать ей необходимые гормоны и витамины, также это время она нуждается в отдыхе. Она будет спать, – сообщил мне старик грубее, чем должен был. Видимо, он винил меня в произошедшем, как и я сам.
– Я могу здесь остаться? – Вздохнув, я посмотрел на Лив и не мог сдержать порыв слез, когда заметил насколько она истощена.
– Подскажите мне: вы хотите убить своего ребёнка и возможно его мать? – Сложив руки на груди, он воинственно посмотрел на меня, а я в шоке поднял глаза.
– Совсем с ума сошли? – Выдохнул я от негодования.
– У меня просто больше нет вариантов, чтобы оправдать вас. Я предупредил, а вы довели девушку до пика. Она слаба, очень слаба, я, если честно, даже не верю в хороший исход, потому что она не желает бороться за ребёнка. И подозреваю всё благодаря вам, – обвиняющая речь, и внутри меня возродилась моя грязь.
– Я не знал, что она беременна. Я не хотел, я готов всё отдать, чтобы помочь ей… им, – прошептал я.
