– А где это всё? Ведь должно занимать больше багажа, чем то, что ты взяла? – Спросил он.
– У Мили. Она собиралась привезти это в Нью-Йорк, – ответила я и положила кусочек лобстера в рот.
– Одного не понимаю, – он задумчиво взял бокал с шампанским и отпил. – Если твои родители были против этого занятия, то откуда у тебя деньги? Насколько я знаю, это недешёвое удовольствие.
От его вопроса всё похолодело внутри, буквально замёрзло. Моргала, смотря на Рикардо, а он прищурился. Бросило в пот, вилка выпала из рук и звякнула о тарелку, а еда встала в горле.
– Анна, откуда у тебя деньги? – Повторил свой вопрос.
– Я…я…
– Проституция? Продажа наркотиков? Воровство? Обман?
– Нет! – Вскрикнула, чтобы прекратить нелепые обвинения.
– Тогда я бы хотел получить ответ.
– Мили, – вздохнув, собралась с силами, чтобы признаться. Боже, прошу, только бы понял.
– Что Мили?
– Она предложила продавать мои работы на одном сайте в Ирландии. Под псевдонимом. Я рисовала в пансионе, а они с Эшем отвозили работы. С пятнадцати именно так зарабатывала и покупала для себя художественные принадлежности. Сначала мне подарил их Эш, чтобы начала познавать другой уровень. Так и пошло, у меня достаточно заказов и знаю, наверное, это было нелегально, но другого выбора не было, – казалось, что воздуха не хватает. Хотя сказала всё медленно, но кислород стал слишком тяжёлым в организме. Об этом никто не знал, а если бы открылось всё, то меня бы убили. Избили бы до смерти за такое поведение, от этого сейчас ещё страшнее, потому что Рикардо молчал.
– Комната, которую ты просила в контракте, должна быть предназначена для этого? – Наконец-то подал он голос, и я кивнула.
– То есть ты хотела продолжить продавать незаконно свои работы без оплаты налогов и держать это втайне? – Продолжил он, а на глаза навернулись слёзы.
– Да.
– Почему не поделилась со мной?
– Я не знала тебя… и сейчас не знаю, кроме того, что ты не осуждаешь меня. Что ты настолько добр ко мне и позволил не обрывать то, что дарит мне свободу. Я… прости… никто не понимал… а ты… вот такой красивый и богатый, и я… вот такая обманщица и воровка… – уже разразилась слезами, закрыв лицо ладонями. Слишком сложно открыться ему, ведь подсознательно искала спасения из своего личного ада. Желала найти, хотя бы на некоторое время, человека, который разрешит спрятаться за ним. Закроет меня своей спиной от всего мира, и я наконец-то смогу жить. Так хотелось…
Неожиданно меня обняли сильные руки, заставляя расплакаться ещё громче, вцепиться в рубашку Рикардо и первый раз позволить себе быть собой. Вот именно такой. Не сильной и умеющей встречать обиду с гордостью, а испуганной и слабой, нуждающейся в ком-то.
– Анна, всё хорошо. Я не заставлю тебя прекратить рисовать. Наоборот, мы сделаем всё официально и по закону, – пообещал Рикардо, силой поднимая моё заплаканное лицо к своему.
– Нет… я лучше остановлюсь… не надо, – прошептала я. Если он выполнит свои обещания, то будет хуже. Ведь Софи знали многие, и не угадать, кто может вспомнить её, а это наложит свой отпечаток на меня и на Рикардо, который не заслужил этого. Нельзя.
– Анна…
– Я буду рада, если ты позволишь мне просто рисовать… тебя или природу. Обещаю, что не попрошу о большем, да и не нужно мне это. Только не отнимай мою мечту, – тихо произнесла я и заметила, насколько глубоким взглядом смотрел на меня, словно читал всю мою душу. Пусть будет так, пусть без слов поймёт, что я Мари, не Софи и не Анна. А просто Мари, которая никогда не видела таких мужчин, как он.
– Мы это обсудим позже. Дома. А сейчас у нас ужин, – он улыбнулся и, дотронувшись до моего лица, провёл по влажной щеке внешней стороной указательного пальца.
– Прости, я испортила всё. Ты так старался и розы…
– На которые у тебя нет аллергии, – ещё шире улыбнувшись, поднялся и вновь сел в своё кресло.
– Да, нет. И они, правда, красивые, – быстро стёрла слёзы и попыталась пережить давящее желание внутри рассказать всё.
– Ужинай, – он указал на тарелку и сам принялся за еду. Ничего не оставалось, как опустить голову и взять вилку в руку.
В полном молчании между нами и тихими волнами музыкального сопровождения, мы ужинали. Когда в меня уже ничего больше не влезло бы я, стараясь делать минимум движений, ощущая его наблюдение за мной, взяла бокал и немного отпила шампанского. Действительно, отпила, а не смочила губы. И сейчас незнакомый поток приятной тяжести пронёсся по всему телу, впитываясь с кровью в меня. Ещё один глоток и плечи расслабились, а взгляд стал туманным. Захотелось поговорить, возможно, улыбнуться. Я уже улыбалась, слушая своё тело и ощущения, которые были незнакомы и так восхитительны.
– Рикардо, – позвала его. Мужчина повернулся ко мне, оторвав взгляд от мест, которые проплывали. Я ещё шире улыбнулась. Отчего-то в голове было только слово «восхитительно». Всё восхитительно. Свечи и розы. Ужин. Его глаза безумно восхитительны. А аромат, который заполонил сознание, изводил внутри. Так ново и интересно.
– Я могу задать вопрос? – Спросила его.
– Задать вопрос можешь, – усмехнувшись, подхватил бокал и допил его до дна.
– Скажи, вот ты строишь эти махины. Такие большие-большие. А сперва ты их рисуешь? – Поинтересовалась я. Его лицо на секунду вытянулось в недоумении, а затем он хохотнул.
– Нет. Я не рисую. Я черчу.
– Но заметила, что этот лайнер имеет интересную гамму окраски. Она перламутровая, но не классическая, а отдаёт лазурным оттенком. А у самолёта тоже перламутр, но хоть и есть синева, но без зелёной палитры, – поделилась, а сердце забилось быстрее.
– На меня работает штат дизайнеров, Анна, – сухо произнёс он и я моментально сдулась.
– Понятно, – вздохнула и все возможные темы иссякли. Конечно, о чём я думала? Не будет такой человек сидеть и отбирать цвета, он передаст это квалифицированным специалистам.
– Каждое моё творение имеет отличную цветовую гамму для воды и для воздуха, – неожиданно продолжил Рикардо, а я подняла на него глаза.
– Мама занималась дизайном одежды, и всё детство я слушал, какие существуют палитры и что с чем сочетается. Отложилось в голове и когда мы приступаем к новому проекту, то знания и воспоминания пригождаются.
– То есть это ты? Всё ты придумываешь? – Обескураженная его признанием, прошептала я.
– Не всё, я даю установки и направления, проверяю…
– Нет, ты не понял! – Воскликнула и подскочила, хотя немного покачалась, но чувства поглотили меня. Восхищение. Страсть к цветам и картинам.
– Уверена, что ты преуменьшаешь свои заслуги. Это же, сколько нужно знать, чтобы эта махина, – обвела рукой пространство, даже не замечая полного недоумения и даже шока на лице Рикардо, – поплыла. А внешне она безупречна. Хочется на эту игру цветов смотреть вечно и это же необходимо добиться…
