Не то чтобы ей нужен был какой-то мужчина или вдруг захотелось кофе в общественном месте. Впрочем, вполне возможно, и он тоже, приглашая её, не имел в виду ничего такого. Обычный жест вежливости и только. К тому же, насколько ей было известно, у него уже имеется спутница.
А потом, где-то в середине июля, когда дом числился в их реестрах уже более трёх месяцев, он вдруг позвонил ей прямо на мобильник. Помнится, она даже слегка вздрогнула от неожиданности, но сердце почему-то сладко ёкнуло в груди от одного звука его голоса. «Уж явно такое сердцебиение не имеет никакого отношения к только что выпитой чашке кофе», — подумала она тогда с некоторой даже досадой на саму себя.
— Боюсь, я вынужден вас огорчить, — сказал он, и вначале она подумала, что он отказывается от предложения их последних покупателей. Что ж, его можно понять! Эти люди хотят заполучить его дом практически задаром.
— Мы с Луизой решили не продавать дом, — продолжил он в трубку. — И более того! В ближайшее время Луиза собирается переехать туда вместе со своим сынишкой на постоянное жительство.
— О! — только и выдыхает она в трубку. Странное состояние. Тем более что в последнее время она испытывает его довольно часто. Но в этот момент Дафния почувствовала во всём теле необыкновенную лёгкость, будто кто-то вдруг взял и выкачал из неё весь воздух. — Но в любом случае большое спасибо за то, что вы…
— Могу я пригласить вас на ужин или хотя бы на ленч? — перебил он её. — Или ещё куда-нибудь! Хочу поблагодарить вас за помощь в нашем деле.
— Ну что вы! Какая помощь? Это ведь моя работа!
— И всё же! Мне бы очень хотелось…
Как оказалось, и ей тоже. Потому что Дафния вполне охотно приняла приглашение. А что такого? Обыкновенная светская любезность. Пообедают вместе в дружеской, так сказать, обстановке, только и всего. Вполне возможно, больше она с этим человеком никогда и не увидится.
«Они сейчас живут вместе со мной, — сказал он, когда они уже сидели за столиком и подали пасту, макароны по-итальянски. — Я имею в виду Луизу и её сынишку Джоша. Папаша у нас отсутствует. Собственно, его никогда и не было в наличии. Парень сбежал, как только узнал о том, что его девушка беременна. И тогда я забрал сестру к себе. Для меня это не составило большого труда. Ведь я живу один. В доме полно свободного места. Но, как мне кажется, сейчас в жизни моей сестры наступил такой момент, когда ей действительно следует обзавестись собственным домом.
Кстати, я предлагал ей переехать в дом дяди Стефана сразу же после его смерти. Но тогда она была категорически против, настаивала на том, чтобы незамедлительно продать дом. Вбила себе в голову, что в противном случае она лишает меня причитающейся части наследства. Но сейчас она, кажется, уже думает иначе. И слава богу! Я буду только рад! Очень разумное решение…»
После ужина он проводил Дафнию до её машины, церемонно пожал руку на прощание. «Как смотрите, если мы когда-нибудь организуем подобную вылазку ещё раз?» — спросил он, и Дафния не стала возражать. В следующий раз они встретились дней через десять, а потом опять, уже через неделю.
Итак, вольно или невольно, снедаемая страхами, сомнениями, раскаянием и угрызениями совести, она тем не менее во второй раз вступила на стезю поиска романтических отношений. Но надо отдать должное Тому: он был очень тактичен, очень! Предусмотрителен даже в мелочах. И, кажется, всё понимал правильно. И ангельски терпелив тоже. Стоило ему сделать шаг навстречу, и она тут же инстинктивно пятилась назад, опасаясь, что ещё не готова к новым отношениям. Пока ещё не готова. И он терпеливо ждал.
Но так замечательно было снова почувствовать себя собой. А ведь она уже боялась, что никогда не обретёт этого прежнего желания жить и любить. И вот процесс душевной реабилитации, пусть и медленный, но зато устойчивый, был запущен. Конечно, Том — не Финн. И никогда не станет Финном. Но она ведь и не хочет иметь рядом с собой второго Финна.
Забавно, как порой складывается наша жизнь. И поистине удивительно, какими непредвиденными оборотами и неожиданностями она изобилует.
Распахивается дверь на кухню.
— Доброе утро! — здоровается Дафния.
— С днём рождения тебя! — поздравляет её Уна. — А сегодня будет отличный денёк.
— Судя по всему, да! — соглашается с ней Дафния. — Спасибо тебе за подарки! Они просто восхитительны!
— Рада, что они пришлись тебе по душе. — Уна достаёт чистую кружку из сушки и замечает фотографию на подоконнике. — А ты помнишь этот пикник? — спрашивает она.
— Помню! — хотя, если честно, вспомнила о нём только тогда, когда увидела фотографию.
— Мы ещё тогда играли в эту игру «Вопросы — ответы». Помнишь?
— Да.
— Папа тогда был безнадёжен. Ни одного путного вопроса не смог придумать! Впрочем, наверное, он нам просто подыгрывал.
Уна всё чаще заводит разговоры об отце, постоянно упоминает о нём. И всегда в такие моменты голос её делается по-особому нежным. Чувствуется, как сильно она его любит. Нет, она не перестала горевать о его уходе из жизни. Она, так же, как и сама Дафния, всё еще переживает его гибель, и всё же с главным она справилась. Нашла в себе силы продолжать жить без него тоже.
В прошлом году в начале июня, где-то спустя пару месяцев после своего приснопамятного семнадцатилетия, Уна рассказала Дафнии о Тео.
«Так уж вышло! — сказала она, словно оправдываясь. — Вначале мы были просто друзьями… а потом… сама не знаю, как всё это началось… Но всё изменилось. Он очень мил. Славный, хороший парень! Как думаешь, я поступаю правильно?»
Девочка вперила в мачеху отчаянный взгляд, всеми фибрами души надеясь, что Дафния ответит ей положительно. И Дафния, хоть и не вполне и не до конца уверенная в том, что это — правильно, согласилась с ней.
И вот прошёл год, но молодые люди по-прежнему встречаются. Дафния уже видела Тео. Он несколько раз бывал у них дома. В свой первый визит он принёс ей горшок с красной геранью, которая вот-вот снова зацветёт. А в следующий раз притащил целую коробку со всякой вкуснятиной, которую приготовил сам. Надо сказать, что парень ещё ни разу не приходил к ним с пустыми руками.
Поначалу он держался в присутствии Дафнии очень скованно, всё время отводил глаза в сторону, боясь встретиться с ней взглядом. У него даже на шее проступали красные пятна от смущения. Наверное, боялся, что Дафнии не очень-то приятно будет видеть его у себя дома. А ей было только жаль мальчишку. В общем-то, страдает без вины виноватый. Жертва обстоятельств. Как и она сама, впрочем. Он и сейчас всё ещё стесняется её, хотя, конечно, уже не так сильно. Но со временем он освоится вполне, если только их роман с Уной будет продолжаться.
— Ореховое масло уже почти закончилось, — сообщает ей Уна, выскабливая ножом со дна банки остатки масла.
— Хорошо! Внесу в список того, что нужно не забыть купить.
