Она быстро подходит к школьному зданию и, обогнув его с обратной стороны, направляется в сторону учебного спортивного комплекса. Если кто заметит, она скажет, что потеряла вчера на стадионе свои очки… или ключ от шкафчика, в котором хранит школьные принадлежности. И вот идёт искать.
Спрятавшись за ангаром, в котором хранится школьный спортинвентарь, Уна начинает переодеваться. Сбрасывает с ног башмаки, потом снимает с себя куртку и джемпер, расстёгивает блузку. Холодно! Всё тело немедленно покрывается пупырышками. Она открывает рюкзачок и начинает сосредоточенно перебирать его содержимое, пока не отыскивает тот топик, который подарила ей утром Дафния. Несколько раз встряхивает его на ветру, пытаясь разровнять складки.
Насыщенный ярко-синий цвет. Точно такой же, как у браслета из ляпис-лазури, подарок Кьяры на Рождество. Уна внимательно разглядывает этикетку. Да, бренд — не из дешёвых. Три маленькие зелёные пуговички возле ворота, рукав в три четверти и окантован тоненькой узенькой полоской в тон пуговичкам. А вещица-то совсем даже ничего! Уна почти готова признаться себе, что топик ей даже очень нравится. Она натягивает его прямо через голову. Мягкая эластичная ткань приятно скользит по телу.
Уна выворачивает содержимое рюкзака на землю. На траву падают учебники и несколько одёжек, которые она запихнула в рюкзак дома. Быстро натягивает на себя толстый свитер и джинсы, снова обувает на ноги школьные туфли. Потом собирает с травы учебники и кладёт их обратно в рюкзак, а сверху впихивает свою школьную форму, которую только что сняла.
Перекладывает те десять евро, которые дала ей Дафния, из кармана куртки в кошелёк. «Это тебе на мороженое», — фыркает она мысленно, вспоминая слова Дафнии, которыми та сопроводила вручение денег. Можно подумать, что она — маленький ребёнок! На эти деньги она купит отцу цветы. Потратит на цветы все десять евро до последнего цента. Она небрежно хлопает рукой по второму карману, проверяя, на месте ли телефон.
Снова вскидывает рюкзак на плечо и почти бегом пересекает стадион, стараясь держаться как можно ближе к кромке поля. Надо поскорее исчезнуть отсюда. Такое место… просматривается со всех сторон. Вон сколько окон школы выходят прямо на стадион.
А вдруг её уже заметили из какого-нибудь окна… Начнут свистеть или даже окликать по имени. Конечно, ни на какие такие крики и зовы она реагировать не станет. Ни за что! Пусть себе кричат ей вдогонку сколько душе угодно. Уна ускоряет шаг. Но пока всё тихо. Кажется, никто не свистит и не кричит ей вслед.
У самой дальней кромки поля, за которой уже начинается каменная стена, она останавливается, чтобы перевести дыхание. Потом надевает рюкзак на оба плеча и внимательно оглядывает стену. Высокая! Пожалуй, вдвое выше её самой. Метра три будет, если не больше. Но она сто раз видела, как мальчишки лихо перемахивают через неё. А значит, и она тоже сможет. Ничего сверхсложного…
Уна нащупывает рукой выступ в стене. Надо найти второй, чтобы начать карабкаться вверх. Пальцы онемели от холода. Ну почему она не прихватила с собой перчатки из дома? Растяпа! Она пытается подтянуться вверх, слегка приподнимается над землёй и тут же сползает вниз, теряя под собой точку опоры. Сильная боль в руке. Чёрт! Кажется, оцарапала запястье. Уна дует на царапину и осторожно растирает руку. Боль немного утихает, и она готовится к новому штурму.
Вторая попытка почти увенчалась успехом. Она сумела вскарабкаться на самый верх, но опять поскользнулась. А в результате — снова шлёпается на землю. И при этом ещё больно ударяется о стену подбородком. Приземляется на спину. Удар такой сильный, что на какое-то время у неё занимает дыхание.
Девочка с трудом поднимается с земли и садится, пытаясь привести себя в чувства. Сердце колотится как ненормальное, готово вот-вот выскочить из груди. Кажется, будто внутри неё сейчас бьётся какая-то огромная рыбина. Бьётся и всё никак не может выпрыгнуть наружу. Она осторожно ощупывает свой подбородок. Больно! Очень больно… Но крови, слава богу, нет. Значит, пока обошлось без серьёзных травм.
А что, если попробовать перелезть через ограду без рюкзака? Но оказывается, не так-то просто перебросить его на другую сторону. Четыре неудачные попытки… и решение принято. Уна извлекает из рюкзака все свои учебники и перебрасывает их через стену по одному. Рюкзак моментально делается лёгким, и с ним наконец-то удаётся справиться. Уна слышит, как он негромко шмякается о землю по другую сторону ограды. Она и понятия не имеет, что там находится, по ту сторону каменной стены. Остаётся лишь надеяться, что она не граничит с чьей-нибудь усадьбой, по которой свободно разгуливает огромный злой пёс.
Она отряхивает руки от земли и решительным шагом направляется к стене. Ещё одно усилие над собой! На сей раз она вскарабкивается до самого верха. Правда, в какое-то мгновение, когда уже пройдена почти половина подъёма, нога опять соскальзывает вниз. Но она всё же сумела удержаться и не упасть, отчаянно уцепившись обеими руками за шероховатые камни. Уна садится верхом на стену и смотрит вниз, туда, где валяются на земле её учебники и рюкзак. Какое счастье, что нет дождя! Почти рядом со школьной оградой ещё одна стена, правда, чуть пониже, не более двух метров в высоту. А прямо за ней идут частные подворья и садовые участки. Целая вереница небольших домиков, тесно прилепившихся друг к другу. На одном из задних двориков женщина развешивает на верёвки бельё. Она совсем близко от Уны, не более, чем в шести-семи метрах. Стоит ей повернуть голову слегка вправо, и она тотчас же заметит девушку. Уна инстинктивно наклоняется вперёд и вжимается всем телом в стену. Она внимательно наблюдает за женщиной и выжидает.
Вот женщина склоняется над бельевой корзиной и извлекает из неё мужскую рубашку, несколько раз встряхивает её, прежде чем повесить на верёвку. Влажная ткань громко хлопает на ветру. Уна замечает паука, медленно ползущего по направлению к её лицу. Она в страхе закрывает глаза. А что, если он сейчас залезет ей в ухо? Нет, лучше об этом вообще не думать.
Наконец женщина поднимает с земли пустую корзину и скрывается в доме. Сколько же минут продлилось её ожидание? Три минуты? Десять? Уна слышит, как хлопает входная дверь, и тут же снова садится. Потом спускает одну ногу вниз и, цепляясь за малейший выступ в стене и хватаясь руками за всё, что только можно, начинает спуск. Не удерживается на весу и падает, вздымая вокруг себя клубы пыли. Одежда тоже вся в пыли, перемазана землёй. Наверняка вместе с землёй на куртку и джинсы букашки какие-нибудь попали.
Уна отряхивается, поспешно собирает учебники, складывает их в рюкзак и почти бегом ретируется по дорожке между изгородями. Рука болит, ноет подбородок, но зато она не чувствует сейчас холода. Ей даже жарко! Вот что значит хорошая порция адреналина в крови.
Тропинка заканчивается, и Уна снова останавливается, чтобы перевести дыхание. Местность тут ей вполне даже знакома. Школа осталась справа. Ну а ей — в противоположную сторону.
С высоты доносится звук работающего двигателя. Уна задирает голову к небу и видит небольшой самолётик. К его хвостовой части прикреплён транспарант, украшенный следующей надписью: «Наши самые наилучшие пожелания Шарлотте и Брайану». «И кто это, интересно бы знать, додумался поздравить молодых таким оригинальным способом? И сколько стоит вся эта затея?» Ни на один из этих вопросов у Уны нет готового ответа.
