Двадцать минут одиннадцатого. За окном тьма непроглядная. Всё в душе цепенеет от страха.
Изабель франклин
Шестьдесят!
Через несколько месяцев ей исполнится шестьдесят лет. Эта цифра ненавязчиво напоминает ей о своём приближении с самого начала года, постоянно присутствуя где-то в самых дальних уголках её сознания. Ужасная, пугающая цифра, напоминающая злую ведьму из сказок братьев Гримм. Медленно, но неотвратимо приближается день двенадцатого сентября, когда она, эта цифра, вступит в свои законные права. Как ни верти, а шестьдесят — это уже порог, рассвет старости, когда время начинает свой обратный отсчёт.
Но прочь невесёлые мысли! Изабель сладко потягивается, ощущая всей своей кожей приятную прохладу шёлковых простыней. Она шевелит кончиками пальцев ног, потом напрягает икры и щиплет себя за ягодицы. Затем делает глубокий и медленный вдох, втягивая запах собственного тела и прогоняя прочь остатки сна. Зевает, широко раскрывая рот, закидывает руки назад, за голову, и мысленно представляет, что всё в её теле начинает пропорционально удлиняться и одновременно сужаться. Потом поворачивает голову, вначале в одну сторону, потом в другую, сильно вдавливая нос в подушку, и улавливает лёгкий аромат кокоса и миндаля, идущий от наволочки. Так пахнет её шампунь.
Когда ей исполнилось тридцать лет, она убежала от мужа, поставив крест на своём замужестве. А заодно и на стабильном, привычном укладе жизни, на собственном благополучии, на всём том, что Джек Дарлинг хотел предложить ей. Она бросила мужа, с которым прожила в законном браке целых восемь лет, бросила свой дом, маленькую дочь. И всё ради мужчины, который уверял её, что она самая красивая женщина на свете, что никогда раньше он не встречал в своей жизни столь божественной красоты и что он скорее готов умереть, чем жить без неё. Всё это было так романтично! А её душа жаждала романтики и эдаких драматических страстей.
Слабый стук в дверь спальни. Изабель подхватывается, садится на постели и плотнее укутывается в простыню. Заходит Алекс. В руках у него небольшой поднос. Её утренний чай с перечной мятой, живой йогурт, небольшое блюдце с семечками тыквы и ягодами годжи.
— Доброе утро! — приветствует её муж, ставит поднос на прикроватную тумбочку и подходит к окну, чтобы раздвинуть ночные шторы.
От него приятно пахнет одеколоном — ее подарок на Рождество. Что-то цитрусовое с ноткой ветивера: такой лёгкий оттенок дыма и благородной горечи. Как всегда, белоснежная рубашка, однобортный тёмно-серый костюм, безупречно повязанный галстук насыщенного бордового цвета. Седые волосы красиво подстрижены, зубы сверкают, радуя взор своей белизной, и почти убеждают в том, что они свои, а не искусственные. Да! Всё ещё смотрится кавалером.
— Сегодня сильно похолодало, — говорит он, глядя в окно.
— Разве? — она делает первый глоток из чашки с чаем. — Подумать только! А вчера ведь был такой чудесный день!
— Зато сегодня всё обещает дождь.
— Неужели?
— Встречаемся за ленчем? — спрашивает он, повторяя свой традиционный вопрос каждую пятницу. По пятницам он обычно «выгуливает» её, как породистую собаку, демонстрируя своим клиентам. Но на сей раз она отрицательно мотает головой.
— Боюсь, сегодня ничего не получится. Филлис попросила меня поработать сегодня ещё пару часиков сверх нормы.
— Ах так? — муж бросает рассеянный взгляд на часы. Изабель уже заранее известно каждое его движение, каждое слово. Вот сейчас он произнесёт: «Тогда я отчаливаю», — думает она.
— Тогда я отчаливаю! — он наклоняется, чтобы запечатлеть лёгкий поцелуй в лоб, ещё раз обдавая её на прощание ароматами своего одеколона.
— Увидимся за ужином! — отвечает она, глядя, как он пересекает комнату, направляясь к дверям. Она, не торопясь, смешивает ягоды и семечки с йогуртом и одновременно прислушивается к тому, что происходит за дверями её спальни. Вот до неё долетает звук шагов: Алекс спускается по лестнице. Потом следует короткая пауза — это он надевает пальто и берёт ключи со столика в прихожей, лёгкий щелчок — закрывает парадную дверь. Стук дверцы автомобиля, и снова тишина — он садится в машину. Но вот он сел и хлопает дверцей. Потом включает двигатель. Двигатель работает, а он в это время пристёгивает ремень безопасности. Изабель мысленно представляет себе этот щелчок. Ну вот, кажется, и всё! Муж наконец «отчалил».
Её муж — само олицетворение вежливости. В его поведении буквально не к чему придраться. За все те десять лет, что они прожили вместе, они даже ни разу не повздорили.
И одновременно Алекс постоянно держит дистанцию. Да и в эмоциональном плане… он не из тех, кого волнуют чувства. Словом, она умирает от тоски и одиночества.
Почему она вышла за него замуж? Уже, наверное, тысячу раз Изабель задавала себе этот вопрос. Неужели потому что любила его? Или просто в какой-то момент испугалась, что закончит свою жизнь в одиночестве? А тут подвернулся он и предложил её такой надёжный тыл. Так стоило ли в тот момент задумываться над собственными чувствами? Любит, не любит… Вполне возможно, на начальном этапе их отношений она и любила его. Почему бы и нет? Впрочем, сегодня так трудно вспомнить всё то, что было десять лет тому назад.
Она заканчивает свой завтрак, отбрасывает в сторону простыни и направляется в ванную комнату, ступая босыми ногами по ковру. Хорошо, что у неё своя ванная комната. Иначе ей вряд ли удалось бы дефилировать по дому голой. Ведь Джордж всё ещё живёт вместе с ними. А так у него своя ванная комната, у них с Алексом — своя. Хотя по утрам она редко сталкивается с пасынком. К тому времени как она приведёт себя в порядок, Джордж уже уедет в свою школу.
Джордж — просто прелесть! За те десять лет, что они прожили под одной крышей, Изабель по-настоящему привязалась к нему.
«У меня есть сын, — сообщил ей Алекс вскоре после того, как они начали встречаться. — Ему шестнадцать». И Изабель тотчас же с ужасом представила себе замкнутого прыщеватого подростка в дурно пахнущих кедах, ни на секунду не расстающегося со своим мобильником.
«Мечтает быть учителем, — сообщил ей Алекс. — Прилежный ученик, экзамены всегда сдаёт хорошо, и вообще, с ним никогда не было никаких проблем». «Звучит не слишком правдоподобно», — подумала тогда Изабель. Правда, с фотографии, которую предъявил ей Алекс, предварительно достав её из своего бумажника, на неё смотрел серьёзного вида темноволосый парнишка. И всё же это не совсем то, что ей нужно. Она стала подбирать правильные слова, чтобы распрощаться и подвести черту под их отношениями, но так, чтобы не обидеть Алекса.
Ещё один ребёнок, даже самый образцовый, ей ни к чему! Совершенно исключено! У неё уже был один ребёнок, свой… И то первое материнство завершилось полным провалом.
Но Алекс категорически воспротивился её намерению порвать с ним. «Ты слишком долго оставалась одна, — сказал он ей тогда. — Не веди себя опрометчиво! Не упускай шанса снова стать счастливой. К тому же Джорджу не нужна мать. Он уже совсем взрослый и вполне самостоятельный молодой человек. Не хочешь встречаться с ним, твоё право! Тебя никто не принуждает. Познакомишься, когда захочешь».
