Когда в зале снова погас свет и началась вторая серия, она вдруг почувствовала тепло руки, которой он обнял её за плечи, и тут же мысленно сказала себе: «Я его люблю! Люблю!» Вот так всё и было. И до конца сеанса она плавала в сладкой полудрёме, а в душе у неё бушевало такое пламя… и счастье переливалось через край. Словом, она влюбилась.
Восемь лет потребовалось Лео, чтобы претворить свою мечту в жизнь. Все эти годы он работал не покладая рук. Даже устроился на вторую работу, дежурил ночным охранником на железнодорожной станции. И всё ради того, чтобы заработать лишний фунт и отложить его на осуществление мечты. Спал урывками, забывал про выходные, пока Мо не поставила на его трудовых усилиях жирный крест. «Кончай изнурять себя, — сказала она мужу, глядя на его усталое лицо. — Глаза ввалились, синие круги под глазами, вид хуже некуда!»
Конечно, все эти годы строжайшей экономии во всём дались им ой как непросто! Тяжело пришлось и им, и Финну. Пять лет они ютились все вместе в крохотной квартирке с одной спальней, переделанной из старого гаража, которую за небольшую сумму им сдавал кузен Лео. Но Мо не возражала! Его мечта уже давно стала её собственной мечтой, а потому она ни разу не упрекнула мужа ни в чём.
«Два колеса»! Это название для своего будущего магазина Лео позаимствовал из книги Оруэлла «Скотный двор», его любимой книги, кстати. Торжественное открытие магазина состоялось в солнечный и тёплый июньский день 1966 года. Мо стояла рядом с мужем, держа за руку четырёхлетнего Финна, и с волнением наблюдала за тем, как именитый спортсмен-велосипедист, фамилию которого она уже сейчас и не помнит, перерезал нарядную ленточку на входе. Зато хорошо помнит, что у почётного гостя была прекрасная фигура и что он неоднократно выходил победителем на таких престижных соревнованиях, как ежегодная веломногодневка «Тур Ирландии». Потом толпа хихикающих фанаток взяла велосипедиста буквально в плен, требуя от него автографы. А ещё Мо хорошо запомнила, что в день открытия торговый зал был переполнен. А Лео, улыбаясь во весь рот, непрестанно ходил по залу, заговаривая то с одним, то с другим гостем. Улыбка не сходила с его лица весь день. Наконец-то осуществилась его самая заветная мечта! Какое же это было счастливое время!
Где-то уже ближе к концу года, когда стало понятно, что бизнес мужа остаётся на плаву и даже приносит какую-то прибыль, Мо подала заявление на увольнение в своей фирме и перешла на работу в магазин: стала вести там всю бухгалтерскую отчётность. Вот так образовалась их крохотная команда, всего лишь два человека, но всё равно — самый настоящий коллектив единомышленников.
Дверь в магазин снова распахивается, и входят две женщины. Мо украдкой бросает взгляд на часы. Уже половина десятого. День вступает в свои права.
— Как думаешь, хорошо смотрится с этим свитером? — интересуется у неё Гретта, драпируя бирюзового цвета шарф на одном плече, обтянутом вязанным свитером с жаккардовым узором в стиле фэр-айл
[2]. Гретта — ветеран их трудового коллектива, все члены которого подрабатывают в магазине на добровольных началах. Она трудится здесь уже более тридцати лет. Сидит в подсобке и проставляет цены на те вещи, которые им приносят в качестве пожертвований, прежде чем отправить их в торговый зал. Никто и понятия не имеет, сколько ей лет. А уж спросить об этом — боже упаси! Но по всем прикидкам выходит, что почтенная дама вот-вот перешагнёт девяностолетний рубеж, если уже не перешагнула. Словом, одна из тех женщин, над которыми время не властно.
— Совсем даже неплохо! — отвечает ей Мо. — И с твоим зелёным твидовым костюмом будет тоже хорошо.
— Тогда я его куплю! — Гретта откладывает шарф в сторону и снова ныряет в ящик с вещами, чтобы извлечь из него плохо отутюженную рубашку.
— Марта! Надо погладить рубашку.
— Я пью чай.
— Я знаю, что ты пьёшь чай. Но потом погладь!
Гретта бросает выразительный взгляд в сторону Мо, но та делает вид, что не замечает его. Эти двое в последнее время разобижены друг на друга. Точнее, Марта не может простить Гретте, что та перехватила у неё буквально из-под носа портьеры красивого абрикосового цвета, на которые она положила глаз. Вот сейчас у них и искрит, но Мо предпочитает не вмешиваться в чужие конфликты. Пусть сами между собой разбираются!
Мо берёт с тарелки имбирное печенье и погружает его в чашку с чаем. Её товарки не знают, что сегодня исполняется ровно год со дня гибели Финна. Она их и не посвящала во все подробности той трагедии. Когда это случилось, она ещё здесь не работала. Мо пришла в благотворительный магазин под названием «Лавка радости» уже где-то в начале декабря, то есть спустя почти восемь месяцев после гибели сына. Всё, что они знают о ней, так это то, что у неё был сын и что он умер. Разумеется, в таком маленьком коллективе, как их, разговоров на семейные темы никак не избежать. Но она с самого начала дала понять этим двоим, что такие разговоры ей не по душе, а потому они и не лезут к ней со своими вопросами.
Зачем ей их жалость и сочувствие, которые они стали бы изливать на неё, знай, что это за день? С неё хватило всей этой приторной патетики год тому назад: скорбные лица, печальные улыбки, нарочито ласковые слова утешения. Так обычно взрослые разговаривают с маленьким ребёнком, который по большому счёту их совсем не интересует. «Жалость — совершенно бесполезная вещь», — думает Мо. Во всяком случае, её она страшно раздражает. Даже появлялось желание тут же заткнуть глотку очередному плакальщику.
— Сегодня день рождения Уны, — меняет она тему разговора. — Семнадцать исполнилось.
Женщины в курсе того, что у Мо есть внучка, но они ни разу не видели её. Уна никогда не переступала порога их лавки. Дафния, та пару раз заглядывала, даже однажды купила у них юбку, а Уна — никогда! Скорее всего, она сознательно обходит магазин стороной. Да это и понятно! Молодых ведь не заинтересуешь товаром секонд-хенд. Им подавай всё новое, самое модное…
— Устраивает вечеринку дома? — спрашивает у неё Марта.
— Нет! После школы она, конечно, пойдёт с одноклассниками куда-нибудь, посидят, отметят, но на этом всё. А вечером будет чисто семейный ужин. Я тоже пойду. Решили отметить её семнадцатилетие сугубо семейным кругом.
— Хороший подарок приготовила внучке? — интересуется в свою очередь Гретта, извлекая из мешка с товаром майку-топик.
— Наверное, оплачу талон на приобретение любой пары обуви в обувном магазине на Коннолли-стрит.
Талона у Мо пока ещё на руках нет. Она заберёт его позднее, когда будет идти с работы. Названия магазина она точно не помнит, зато знает, что у них на входе натянут такой полосатый тент в тёмно-зелёную и белую полоску, а на витринах выставлены туфли самых немыслимых расцветок. Как говорится, на любой вкус. А ещё по обе стороны входной двери установлены мощные динамики, из которых постоянно льётся громкая жизнерадостная музыка. «Наверное, молоденьким девушкам такая атмосфера в торговом зале по душе», — полагает Мо.
