Молодая женщина-полицейский позвонила Мо на следующей неделе, спустя несколько дней после похорон. «Как вы там, миссис Дарлинг? — спросила она. — Вот звоню, чтобы узнать, всё ли у вас в порядке». — «Всё в порядке! — а какой еще ответ она могла дать? Даже если бы ей было очень плохо, даже если бы у неё вообще не было сил ни на что. — Впрочем, спасибо за звонок! Очень мило с вашей стороны…»
Несколько месяцев спустя после гибели Финна они снова встретились. Молодая женщина привела своего маленького чернявого сынишку в их магазин, торгующий благотворительными товарами, где с некоторых пор на добровольных началах стала работать и Мо. Женщина приветливо улыбнулась ей, проходя мимо прилавка, и память моментально отбросила Мо в те ужасные дни. Она с трудом сдержалась, чтобы ничем не выдать обуревавшие её эмоции.
В тот раз женщина купила себе настольную лампу, уплатила за покупку и терпеливо подождала, пока Мо запакует лампу. На это у Мо ушло не более двух минут, и всё это время женщина молча стояла у прилавка, ничем не показывая Мо, что они уже встречались, а рядом продолжал крутиться её сынишка. Впрочем, вполне возможно, она уже успела забыть Мо и те обстоятельства, при которых случилась их самая первая встреча. С чего ей помнить? Ведь это же её работа! Поди, Мо — не первая, к кому она пришла с подобными новостями. Так с чего ей запоминать всех этих людей?
Впрочем, сейчас они двое уже примелькались друг другу. Молодая женщина довольно часто заглядывает в их магазинчик, иногда вместе со своим сынишкой, но чаще одна. Их разговор обычно не выходит за рамки того обмена репликами, какой бывает у покупателя и продавца. Они даже не знают, как зовут каждую из них. Просто Мо для женщины — это знакомое лицо, и только.
Многие стесняются заходить в подобные лавчонки, где торгуют подержанным товаром и бэушной одеждой. Кому хочется быть застигнутой врасплох знакомыми в тот момент, когда ты роешься в корзине с одеждой секонд-хенд? Но кажется, эту покупательницу подобные мелочи мало волнуют. Хотя, вне всякого сомнения, зарплата полицейского позволяет ей отовариваться и в более солидных магазинах. Лично Мо одобряет такую линию поведения. Это свидетельствует о том, что женщина не страдает снобизмом. А Мо терпеть не может снобов. Сама она всю жизнь приобретает себе одежду только в магазинах секонд-хенд и крайне редко прикупает ещё что-нибудь в обычных магазинах. Ну и что из того, что эту вещь уже кто-то носил до неё? Главное, что её еще можно носить и носить сто лет.
— Мягкие игрушки лежат вон в той коробке, — говорит она и указывает на ящик, стоящий на самой нижней полке. Покупательница опускается на корточки и начинает перебирать игрушки в ящике. У большинства из них довольно жалкий вид. По сравнению с прошлым разом женщина подстриглась. Сегодня её огненно-рыжие волосы уложены в короткую мальчишескую стрижку «пикси» с эффектной чёлкой. Стрижка идёт ей, подчеркивает огромные выразительные глаза и делает её ещё моложе, чем она есть. Вместо обручального кольца у неё на указательных пальцах обеих рук тонкие серебряные ободки, не толще струны от пианино. Почему-то вид этих необычных колечек раздражает Мо, действует ей на нервы, словно криво висящая на стене картина. Наверное, потому, что на этих пальцах не принято носить кольца.
— Ну вот, наконец то, что надо! — негромко произносит женщина, извлекая откуда-то с самого дна коробки довольно потрёпанного на вид мишку шоколадного цвета. В нескольких местах плюш прохудился уже почти до дыр. — Очень мил! Вам не кажется?
— Да, славный медвежонок, — соглашается Мо и пробивает пятнадцать центов, хотя на коробке написано: «Весь товар по 1 евро». Но совестно же брать за это старьё целый евро!
Но женщина настаивает, чтобы с неё взяли по полной цене.
— Нет-нет! Он и так стоит сущие пустяки, — говорит она и протягивает бумажку в один евро.
Мо молча берёт купюру. В конце концов, сама она повела бы себя точно так же!
Она предлагает покупательнице коробку для мишки, но та с ходу отказывается.
— Холодно сегодня! — говорит она, запихивая мишку в черную полотняную сумку-мешок, перекинутую через плечо. — Не то что вчера!
— Ну, апрель всегда славился своими капризами, — соглашается с ней Мо. Действительно, вчера был такой теплый день, что она, вернувшись с работы, целый день просидела в своём саду с газетой в руках. Однако апрель есть апрель, и от него с его непредсказуемостью можно ожидать чего угодно. Вчера было тепло, а сегодня — собачий холод. Недаром апрель называют самым коварным месяцем года. Хорошо, что она сегодня надела свой синий кардиган. Купила на прошлой неделе, всего лишь за семь евро! Стопроцентный кашемир. И сама вещь как новенькая. Разве что крохотное пятнышко на одном обшлаге.
— Всего доброго! — говорит женщина, закрывая свою сумку на молнию, и вскидывает руку в прощальном жесте. — До встречи!
У этой женщины такой счастливый вид. Жизнь бурлит в ней ключом, глаза горят, на устах порхает радостная улыбка. Может быть, она влюблена в кого-то? Мо хорошо помнит это состояние влюблённости, когда весь мир кажется залитым солнцем. О, она очень хорошо помнит собственную эйфорию влюблённости.
В опустевшем после ухода покупательницы магазине больше никого, и Мо уносится своими мыслями в далёкий 1958 год. Она явственно представляет себе то платье, которое было на ней, когда Лео Дарлинг впервые пригласил её в кино. Синий горошек на белом фоне! Симпатичная такая расцветка. Ей на тот момент было всего лишь девятнадцать лет, и она уже второй год трудилась по контракту в качестве клерка в солидной бухгалтерской фирме «Туми Аккаунтентс». С момента их первого свидания минуло уже три недели. А познакомились они на открытом теннисном турнире, на котором Лео Дарлинга приставили к ней в качестве помощника. Позже, сидя в тёмном кинозале, она вдруг точно поняла, что уже успела влюбиться в этого парня по уши. Да, она любит его! Какие тут могут быть сомнения?
Он на четыре года старше её. Конечно, Лео — не первый её кавалер, но, вне всякого сомнения, он зацепил её сильнее всех остальных ухажёров. Тонкие, словно нарисованные усики, точь-в-точь как у знаменитого голливудского секс-символа сороковых годов Эррола Флинна, и прекрасные тёмно-синие глаза. Цвет этих глаз потом унаследовал их сын, Финн. Светло-каштановые волосы ещё хранят на себе следы его расчёски: прямые волосы он носит зачёсанными назад и щедро смазывает их бриолином, как это делает уже другой секс-символ, Джеймс Дин. Позднее точно так же станет зачёсывать волосы назад и Финн, только не будет их бриолинить. А потому они у него никогда и не держались и всё время падали на лицо, закрывая глаза.
«Хочу открыть собственный магазинчик, — поделился Лео с ней планами на будущее — в тот самый вечер, когда угощал её во время антракта шоколадным мороженым в буфете. — Мечтаю, чтобы это был магазин по продаже велосипедов». Для рядового заведующего секцией в универсальном магазине спорттоваров мечта была, конечно, грандиозной. Это сколько же лет ему придётся копить деньги, чтобы обзавестись собственным магазином! Но почему-то Мо не сомневалась ни секунды: всё у него получится!
