Тот человек, который напал на неё… Как оказалось, на самом деле его звали не Дейв. К большому-пребольшому удивлению, полиции таки удалось напасть на его след и задержать насильника. Помог в этом деле компьютер. Так вот! Он был женат! Только жену его звали не Джин, а Джоан. И, разумеется, женщина и понятия не имела, чем занимается её муженёк, ползая по социальным сетям.
Вначале он пытался всё отрицать, говорил, что в глаза не видел Уну, общался с ней только по Интернету. Но в ходе допроса раскололся, сознался и сказал, что такое с ним случилось впервые. Дескать, сам не знает, что на него нашло. И что он глубоко сожалеет о случившемся, раскаивается и всё такое. Выслушав его извинения и оправдания, следователи предъявили ему обвинение в попытке совершить сексуальное насилие.
К счастью для Уны, последующее судебное разбирательство по этому делу не потребовало ее личного участия для дачи свидетельских показаний уже непосредственно в зале суда. Меньше всего на свете ей хотелось бы встретиться с этим человеком ещё раз. Сейчас он уже отбывает свой срок наказания, но Луиза сказала им, что, как только он выйдет из мест заключения, ему будут предъявлены новые обвинения. По меньшей мере еще шесть женщин считают себя потерпевшими от его сексуальных домогательств. «Впредь он сто раз подумает, прежде чем посмотреть в сторону молоденькой девушки!» — заключила она со смехом.
Уна не рассказала Тео о том, что с ней приключилось в тот вечер. И его домашние тоже ничего не знают. Про сумочку Шарлотты она выдумала, что просто забыла её в такси, и как только нашла что-то подходящее в качестве замены, то тут же купила Шарлотте новую. Зачем им знать всю правду? Её не знает никто, кроме Дафнии и Изабель. Возможно, что-то знают Мо и Джек, которым всё же дали кое-какие объяснения по поводу отсутствия Уны дома. Она даже понятия не имеет, что именно сообщила им Дафния, но ни Мо, ни Джек ни разу потом не затронули эту тему в разговорах с нею.
А сейчас она уже и думать не хочет о том, что случилось с ней год назад. Было и прошло! Так зачем же забивать себе голову всякими дурными мыслями?
Ну вот, щенка перекладывают в коробку, рядом с ним кладут резиновую косточку-пищалку и упругий теннисный мячик, с которым он особенно любит играться. Коробку закрывают крышкой. Уна просовывает палец в одно из отверстий и немедленно чувствует, как крохотный влажный язычок начинает самозабвенно облизывать её палец. Она берёт коробку и направляется на улицу. Надо всё сделать быстро! Нельзя, чтобы Долли заметила, что у неё забрали одного из её малышей. Тео уже подогнал машину.
Половина седьмого на часах. Дорога до дома Луизы займёт у них не менее сорока минут. Пятница! На дорогах, как всегда накануне выходных, сплошные пробки. Уна устраивается на переднем сиденье, коробку с щенком кладёт себе на колени и снова просовывает палец в отверстие, слегка помахивая им. И тут же маленькие острые зубки больно впиваются в него.
— Мы же там ненадолго, да? — интересуется у неё Тео. — То есть я хочу сказать, что сразу после ужина мы…
Тео всё еще страшно комплексует от одной только мысли, что ему предстоит общение с родней Уны. Пока он знаком только с Дафнией, да и то Уна буквально силой заставила его. Зато сегодня вечером он увидит в полном составе всю её семью. Конечно, Тео боится! И Уна прекрасно понимает его. Она вообще не надеется на то, что когда-нибудь он сможет держаться свободно с её близкими. Наверное, такого не случится никогда. Да, он ни в чём не виноват. И никто ни в чём его не винит. Но в их глазах он навсегда останется сыном того человека, который насмерть сбил на своём мусоровозе её отца.
— Всё будет хорошо! — говорит она ему. — Вот увидишь! — А в глубине души молит бога, чтобы так оно и было. — Мы уйдем сразу же, как только ты захочешь уйти. Ой, я умираю, так хочу поскорее взглянуть на счастливую мордашку Джоша! — намеренно переводит она разговор на другое. Но по выражению лица Тео понимает, что он готов отправиться с нею куда угодно, хоть на край света. Но только не туда! Только не туда…
Уна протягивает руку и слегка касается ладонью его бедра.
— Всё будет хорошо! — снова повторяет она, словно мантру. — Честно! Все они чудесные люди! Замечательные! Сам увидишь!
Тео сбрасывает скорость и тормозит на красный свет светофора.
— Убежать бы отсюда куда-нибудь, на другой конец света, — меланхолично роняет он. — Взять и удрать в Австралию, например. И больше никогда сюда не возвращаться. Мы можем уехать в Австралию сегодня вечером… прямо сейчас!
Уна весело смеётся в ответ. Ей нравится подтекст его слов. Ведь Тео открыто предлагает её провести всю жизнь вместе с ним. Пусть пока он и говорит это в шутливом тоне.
— Но у нас же нет при себе ни паспортов, ни денег, ни даже одежды подходящей… А щенок? Куда мы его денем? Нас с ним не пустят в Австралию!
— Да уж! Задачка! — Загорается зелёный свет. — И с паспортами может возникнуть заминка…
— И со щенком…
— И со щенком тоже!
Уна наклоняется к Тео и целует его в щёку.
— Ты им понравишься! Вот увидишь! Они полюбят тебя так же, как полюбила тебя я.
И видит растроганную улыбку на губах Тео.
Они продолжают свой путь. А на часах уже без двадцати семь.
Все
Десять часов вечера. Наконец дошла очередь и до торта.
— Основной компонент — это пшеничная мука, — делится своим рецептом с Дафнией Луиза. — Немного белой пшеничной муки, коричневый сахар, но тоже немного. Морковь ведь сама по себе сладкая…
Только что задули три небольшие розовые свечки. Сейчас они лежат рядом с остатками торта. Шесть длинных белых свечей, которые прихватила с собой Изабель, расставлены по всей комнате. Три горят на столе, одна — на подоконнике, две — на подсервантнике. Все они стоят в красивых керамических горшках для цветов, которые предварительно заполнили песком. Помимо свечей из освещения — ещё два торшера с двумя абажурами, каждый — насыщенного жёлтого цвета.
Уже съедено фирменное блюдо Луизы — мясо молодого барашка, тушенное вместе с соусом карри и с гарниром из дикого риса, потом подали фруктовый салат и мороженое с чёрным хлебом, приготовленное по специальному рецепту Джорджа. Дафнии уже вручены все её подарки — серьги, набор хрустальных фужеров для вина, две книжки, масса всяких поделок, изготовленных собственными руками, масло для принятия ванн и пара красных перчаток из тончайшей и мягчайшей кожи.
Джош отчаянно клюёт носом, норовя угодить им в тарелку, на которой лежит почти нетронутый кусок торта. Заметив, что ещё немного и малыш уронит на тарелку всю свою головку, Уна поднялась на ноги.
— Пойду, отнесу его наверх и уложу в кровать.
Она взяла Джоша на руки, и тот подчинился, не протестуя.
— А где Боб? — только и спросил он полусонным голосом, глядя через её плечо. Уна глянула в ту сторону, где прямо под радиатором было устроено спальное место для нового члена семьи и всеобщего любимца с первого же взгляда. Маленький щенок уже сладко посапывал в своей кроватке.
