— Да знаю я… Не хочу просто… Вот никогда не понимал этого сомнительного удовольствия — напиваться до потери сознания. Это ж надо уметь, черт побери!
— Да, не всем дано.
Сева снова посмотрел на нее с холодным удивлением, поморщился. Потом проговорил тихо:
— Матвея отвезешь в школу, ладно? Я не могу. Похоже, ближайшие час-полтора мне из этого состояния не выйти. Слабаком я перед выпивкой оказался. И вообще… На всех фронтах проиграл.
— Сева… — Ника шагнула к нему, протянув руку и чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Не говори так, Сева, пожалуйста.
— Ладно, все, проехали. Не надо никаких слов, — вскинул он перед собой ладонь, будто защищаясь. — Я сейчас наверх поднимусь, чтобы Матвея своей рожей не пугать. Посплю еще немного, а ты его в школу отвези.
— А на работу как? Тебе сегодня обязательно на работе надо быть.
— Сказал же, через час-полтора приду в норму.
— Хорошо. Иди, Матвей уже встал, наверное. Сейчас к завтраку спустится.
На первый урок они с Матвеем чуть не опоздали, застряли в пробке на въезде в город. Ника нервничала, смотрела на часы. Голова слегка кружилась после бессонной ночи, глаза не хотели смотреть на мир.
— Мам, ты чего такая сегодня? — беззаботно спросил Матвей, оттянув наушник плеера. — Из-за того, что в школу опаздываем, что ли?
— Ну да.
— Ой, брось! У нас первым уроком физика, я вообще могу пропустить.
— Это почему?
— Потому что я и в учебнике могу все сам прочитать. Мне достаточно, я способный. А все это разжевывание ни к чему, потеря времени. Я мог бы вообще в школу только на одни контрольные да на экзамены ходить, а остальным временем самостоятельно распоряжаться. Вот было бы классно, правда, мам?
— Ага, самостоятельный ты наш. Знаешь, как это называется?
— Как?
— Сам себя не похвалишь…
— Так я же не придумываю, мам, и не хвалюсь. Физичка сама говорила, что я самый способный в классе.
— Что, прямо тебе говорила?
— Не, лично мне не говорила. Да она и не должна, потому что это непедагогично. Зато завучу, Валентине Борисовне, говорила, я случайно услышал. Они по лестнице поднимались, а я внизу стоял.
— И что они еще говорили?
— Ну так… Ерунду всякую. Мам, ты меня прямо до школьного крыльца, ладно? Может, успею еще. На физику мне не очень охота, но просто не люблю опаздывать. Опаздывают только несобранные и неуверенные в себе, а я собранный и уверенный. Как папа. И не говори, что я хвалюсь.
У крыльца Матвей выскочил из машины, помчался весело, перепрыгивая через две ступени. В дверях обернулся, махнул Нике рукой. Она улыбнулась, махнула ему в ответ. Хотела было тронуться с места, но увидела вдруг, как из школьных дверей вывалилась та самая завуч Валентина Борисовна и подняла руку зазывно, увидев ее в машине. Значит, поздно смываться, придется общаться… Материнские обязанности никто не отменял, тем более школьные святые обязанности.
— Вероника Андреевна, доброе утро, дорогая! Какая удача, что я вас встретила! — подойдя к машине, с одышкой проговорила Валентина Борисовна. — Вы меня до вокзала не подбросите случаем? Если вам не трудно, конечно. У меня дочка с внуком приезжают, хочу встретить. Как раз и окно образовалось, мой урок забрали под сочинение.
— Не вопрос, Валентина Борисовна. Конечно, подброшу. Садитесь.
Пригласила довольно бодро, но про себя чертыхнулась: тащиться на вокзал, на другой конец города! По утренним пробкам! Но и отказать нельзя. Хочешь не хочешь, а вези.
Валентина Борисовна кое-как устроилась на переднем сиденье, поставила на колени сумочку, повторила, как заклинание:
— Какая удача, что я вас встретила. Теперь точно к поезду не опоздаю. И поговорим, кстати! Я давно хотела поговорить о вашем сыне, Вероника Андреевна.
— А что такое? У Матвея не все в порядке с учебой?
— Да нет, наоборот, все хорошо. Матвей очень способный мальчик. Вот об этом я и хотела с вами поговорить. Не знаю, имею ли я право давать вам советы, но все-таки. Вы поверьте, Вероника Андреевна, я из самых лучших побуждений хочу.
— Я внимательно слушаю вас, Валентина Борисовна.
— Обещаете, что не будете обижаться?
— Обещаю.
— Ну что ж… Дело в том, что, как мне кажется, вы направляете Матвея не по тому пути. Это его увлечение футболом… Это же в корне неправильно, дорогая моя Вероника Андреевна! И я вам больше скажу! Я ужасно, ужасно удивлена, что вы поощряете и потакаете. Такая прекрасная, благополучная семья, такие умные родители, все дороги перед мальчиком открыты. И вдруг — футбол! Ну что такое, а? Не понимаю.
— Ну стоит ли так огорчаться, Валентина Борисовна? Ничего страшного я тут не вижу. Постоянные тренировки и хорошая физическая форма еще ни одному мужчине не помешали, согласитесь.
— Да, но не в таких же количествах. Ведь мальчик сразу после занятий бежит в эту футбольную школу, огромное количество времени там проводит. А мог это время на более высокие цели употребить. Он же такой способный! Жалко же!
— Ну почему пропадает, Валентина Борисовна? Ничего и никуда не пропадает.
— Да вы не обижайтесь, я же от сердца хочу вам совет дать! Вы мне глубоко симпатичны, Вероника Андреевна, и потому я осмелилась, так сказать. И семья у вас такая чудесная. Сейчас ведь это большая редкость, чтобы ребенок в полном семейном комфорте рос, уж я-то знаю, что говорю. Чем больше проблем в семье, тем больше проблем у ребенка в социуме, это известная истина. А у вас… А вы… Сразу же видно, какая у вас чудесная семья. И результат налицо — прекрасный умный ребенок.
— Благодарю вас, Валентина Борисовна.
— Да за что?
— За комплимент.
— А это вовсе не комплимент! Я всего лишь констатирую факт, что вы! И очень переживаю за Матвея, потому что знаю, какая зараза этот футбол! У меня ведь зять тоже из футболистов, знаете ли. Из бывших. В свое время увлекся, образования толком не получил, потом травма, скамейка запасных, депрессии, гоняли из клуба в клуб, рангом ниже и ниже… И все закончилось очень плохо, еле-еле мы его с дочерью из этого безобразия вытащили. Так что я знаю, о чем говорю.
— Спасибо, Валентина Борисовна. Я приму ваш совет к сведению, обещаю.
— И мужу скажите. А то ведь знаете, как мужчины к сыновьям трепетно относятся. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! Иногда своих сыновей так любят, что… Залюбливают до потери сознания.
— Да, и мужу скажу. Уверяю вас, что в нашей семье до потери сознания дело не дойдет.
— Ну и хорошо. Я знала, что вы так среагируете. Я же от чистого сердца!
— Мы приехали, Валентина Борисовна. Вы к поезду не опоздаете?
