Камнерой снова протяжно вздохнул, выпуская струйки дыма. Он так часто вздыхал, что хотелось щёлкнуть его по носу, чтобы остановить.
– Ничего не поделаешь, я слишком многое делал неправильно… и слишком давно… теперь это не изменить.
В темноте что-то вдруг заскреблось, и Солнышко в ужасе едва не спряталась за спиной лежащего дракона. Однако, когда робко повела факелом, в углу блеснули крошечные глазки, за которыми виднелись треугольные уши и промокший рыжий мех.
Обыкновенная лисица, да ещё какая нахальная! Вошла в пещеру, как к себе домой. Оказывается, есть и другой вход, и оттуда даже несёт холодным сквозняком. Похоже, склон горы тут совсем рядом.
Из пасти лисицы висела убитая белка. Бросив на золотистую гостью презрительный взгляд, зверёк шагнул вперёд, явно не считая её сколько-нибудь для себя опасной.
– Кыш! – бросила Солнышко. – Поищи себе другое логово.
– Ничего, это еда, – слегка оживился Камнерой. Пасть его со скрежетом приоткрылась, лисица подскочила и сунула туда белку, ещё раз надменно покосившись на незнакомку. Дракон принялся медленно жевать.
– Ого! – Солнышко не верила своим глазам. Выходит, лисы разумны, не только воришки? А может, и все животные умнее, чем кажется? Этак скоро и есть некого станет, всех будет жалко! – Как тебе удалось её так натаскать?
Камнерой не торопясь дожевал, с усилием проглотил дичь и ответил:
– Я не натаскивал, я её зачаровал.
Солнышко озадаченно нахмурилась.
– Как это? Все знают, что магия дракомантов действует только на неживые предметы!
– На животных тоже, если деваться некуда. Надо только очень постараться.
– Жуть какая… – Она зябко повела крыльями.
– Еда не против.
Солнышко не сразу поняла.
– Ты что, назвал лисицу Едой?
– Почему бы и нет? – ответил он с едва заметным пожатием плеч.
– Странное имя… а для неё ещё и страшное, понимай она его.
– Об этом я как-то не подумал. И потом, знакомиться ей было не с кем, так какая разница. Так или иначе, зачаровал я её только на добывание пищи, раз в несколько дней, а в остальное время пусть делает что хочет – лисица как лисица…
Будто отвечая на его слова, Еда шумно отряхнулась, обрызгав Солнышко с головы до лап, и трусцой выбежала из пещеры.
– Надо же мне было что-то есть, – продолжал Камнерой, – не умирать же с голоду.
Солнышко неопределённо хмыкнула. Идея зачаровывать живых существ ей решительно не нравилась. А вдруг магия сработает и против кого-нибудь покрупнее лисицы? О таком даже думать не хотелось.
– Не могу поверить, что у меня есть дочь, – проговорил Камнерой, и печаль в его голосе наполнила её сердце теплом. – Когда-то я мечтал… пытался представить, какими могли бы быть наши с Тёрн драконята, – но потом решил, что теперь слишком поздно.
– Ну, уж меня-то ты точно не смог бы представить, – грустно усмехнулась Солнышко. – Ни шипа с ядом на хвосте, как у песчаных, ни особых способностей ночных. Я всегда думала, что выгляжу странно из-за пророчества, а теперь…
Чёрный дракон вдруг дёрнулся, будто пытался встать на лапы. Голова его повернулась чуть дальше, из пасти пахнуло съеденной белкой.
– Из-за какого пророчества?
– О драконятах, которые спасут мир и остановят войну. Разве ты не слышал про него? Пророчество знают все.
– Ах, да.
– Так вот, я одна из этих драконят. Те самые песчаные крылья «в месте укромном вдали от дворцовых смут». Долго рассказывать.
– Но… – Камнерой вдруг замолчал.
И тут Солнышко испугалась всерьёз, увидев в его глазах правду, которую знать не хотела… а ещё сочувствие, жалость и что-то ещё – то, что должно быть сказано, но выслушивать слишком тяжело.
– Погоди, не надо… – начала она, но было уже поздно.
– Разве ты не знаешь? – произнёс он. – Пророчество не настоящее.
Глава 17
– Хм… – протянул Камнерой, пристально глядя на дочь. – Ты знала… Знала, что оно фальшивое.
– Мне говорили, но… – Солнышко вся сжалась и отвела взгляд. Казалось, стены пещеры вот-вот обрушатся и раздавят её. – Провидец так сказал, но почему мы должны ему верить?
Чёрному дракону удалось даже слегка усмехнуться.
– Провидец ни за что не стал бы подрывать веру в своё могущество. Видимо, что-то заставило его открыть правду.
– Просто он, как всегда, хотел использовать нас! – воскликнула Солнышко. – Да, он мне тоже не нравится, но это не значит, что пророчество не может быть истинным.
– Ах, милый мой дракончик, – вздохнул Камнерой. Похоже имя дочери уже улетучилось у него из памяти. – Оно выдуманное с начала до конца, даю тебе слово. Они же при мне всё и придумали, и я сам слышал, как писцам приказывали почаще упоминать в свитках, где только можно, о наших так называемых особых способностях. Королева Доминанта и её советники составляли планы очень обстоятельно. На самом же деле ни один ночной не умеет предвидеть будущее и читать чужие мысли уже добрую сотню лет – если вообще умел когда-то. Вот тебе истинная правда!
– Какие же вы, ночные… – Солнышко задохнулась от гнева, готовая орать и чем-нибудь швыряться, совсем как мать. – Вот за что вас любить, а?.. Интересно, почему ты мне это рассказываешь? Когтям мира небось не говорил, иначе бы все вокруг знали!
Камнерой сухо кашлянул.
– Потому что я умираю. Должен же кто-то знать… Кому рассказать, как не родной дочери?
– Выходит, мне повезло? – иронически хмыкнула она, раздражённо обвиваясь хвостом. Потом вдруг спохватилась: – Что? В самом деле умираешь?
– Я всё время умираю, – тоскливо вздохнул он, и ей снова захотелось щёлкнуть его по носу. И за что только мать полюбила такого нытика?
Зато удалось хотя бы узнать правду, о которой наверняка не имеет понятия никто из знакомых. И вообще, при чём тут племя ночных с его надменностью и ложью! Здесь лежит родной отец, и относиться к нему надо не как к одному из них. Он сам по себе!
А ещё – ему на самом деле очень плохо.
Что если она сама родилась бы на ужасном и мрачном острове ночных, а ещё со способностями дракоманта? Каково это, а? Тебя только используют и нисколько не жалеют, и ты даже не можешь сам выбрать путь в жизни – всё решено заранее!
А с другой стороны, многие ли могут его выбрать? Вот она сама – как бы ни хотелось закончить войну, сделать пока ничего не удаётся. Пророчество фальшивое, все надежды напрасны. И никакой она не дракончик судьбы, а самый обыкновенный, которому нечего и думать о том, чтобы спасти мир!
Глаза черного дракона снова были закрыты, дыхание замедлилось. Похоже, опять заснул.
