Однако годы брали свое,
[635] и с сентября 1907 г. лечение наследника и дочерей императора возложили на педиатра С. А. Острогорского.
[636] 25 августа 1908 г. императрица, отдыхавшая в финских шхерах на борту яхты «Штандарт», получила телеграмму, в которой сообщалось, что «лейб-педиатр доктор Коровин скончался сегодня утром» в своей квартире. Поэтому в январе 1908 г. Острогорскому предложили занять вакантную должность почетного лейб-педиатра.
[637] Однако профессор отказался от лестного предложения, мотивировав это желанием «остаться в Военном ведомстве», кроме этого, он писал, что ему «неудобно перед своими товарищами, которых ему приходится просить заменять его» во время постоянных вызовов в Александровский дворец. В свою очередь, императрица «изволила думать, что Острогорский останется врачом при Их Высочествах», поскольку няня царских детей М. И. Вишнякова «к нему питает большое доверие».
[638]
Отмечу, что это было небывалым делом: врачу предлагали занять вакантную должность почетного лейб-педиатра в семье монарха, а он отказался, приведя довольно сомнительные аргументы. Это были новые веяния времени, имевшие политическую подоплеку, связанную с нарастанием скепсиса в среде либеральной интеллигенции по отношению ко всей семье Николая II. К тому же врачи зарабатывали очень хорошие деньги частной практикой. Тем не менее профессора С. А. Острогорского «убедили» принять должность почетного лейб-педиатра.
[639] Изменившийся должностной статус Острогорского отразился и на его профессиональной деятельности: в ноябре 1908 г. он получил предложение читать лекции по детским болезням в Женском медицинском институте.
Как часто болели дети в семье Николая II
Дочери в семье Николая II болели так же часто, как и все остальные дети их возраста. Но имелись, конечно, и нюансы. Во-первых, у детей был собственный врач-педиатр, обязанный моментально реагировать на малейшие признаки заболевания. Во-вторых, у четырех девочек было две спальни. В одной спали старшие – Ольга с Татьяной, в другой младшие – Мария с Анастасией. Располагались спальни рядом, на втором этаже Детской половины Царскосельского Александровского дворца (с 1904 г.).
[640] Поэтому если на Детской половине появлялась инфекция, то все четверо заболевали друг за другом.
Данные о том, как часто болели дети в семье Николая II, имеются, но это бухгалтерские документы, в которых не отражался характер самой болезни. Отчасти о характере детских болячек можно узнать из дневников Николая II, воспоминаний А. А. Вырубовой и других мемуарных источников. Еще раз отмечу, что это были самые обычные, преимущественно инфекционные заболевания.
Об интенсивности работы педиатра свидетельствуют следующие данные: с октября 1907 по середину января 1908 г. С. А. Острогорский посетил Александровский дворец 42 раза (гонорар 2100 руб.).
[641] Далее, с 19 января по 31 марта 1908 г. состоялось еще 24 визита к детям Николая II; с 1 апреля по 20 мая 1908 г. – 25 «обыкновенных визитов» в Царское Село, при этом педиатр дважды оставался на ночь в Александровском дворце. За лето 1908 г., с 20 мая по 18 августа, Острогорского вызвали «из Тюрсева»
[642] в Петергоф 14 раз и в Ропшу 1 раз.
[643] В октябре 1908 г. его приглашали к детям еще 10 раз. С декабря 1908 по 20 января 1909 г. – 22 раза. С 21 января по 26 февраля 1909 г. педиатра вызывали 17 раз. В итоге с конца 1907 по начало 1909 г. профессор Острогорский получил гонораров на 5400 руб. за 155 вызовов.
Великие княжны Ольга и Татьяна. 1898 г.
Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария. 1900 г.
Почему возникло предложение об учреждении должности домашнего педиатра в семье Николая II
Столь высокая интенсивность профессиональной деятельности почетного лейб-педиатра и столь высокие гонорары породили вопрос, что будет дешевле: принять педиатра в дворцовый штат с постоянным жалованьем или сохранить существующее положение «приглашенного» почетного лейб-педиатра с разовыми гонорарами.
В марте 1909 г. из Канцелярии императрицы в Канцелярию Министерства Императорского двора была направлена служебная записка, в которой сообщалось: «В виду предположения учредить должность врача при Августейших детях Их Императорских Величеств» предлагается сформулировать соображения для доклада Александре Федоровне, на основании которого «могло бы состояться учреждение таковой должности, т. е. в штат какого установления Министерства Императорского двора могла быть включена означенная должность».
Поскольку при Императорском дворе действовали традиции прецедентного права, то чиновники указывали, что «примером могло бы служить назначение приказом по Министерству Императорского двора от 25 декабря 1859 г. старшего врача при 1 кадетском корпусе хирурга Действительного Статского Советника лейб-хирурга Обломиевского врачом к августейшим детям» Александра II, напоминая, что еще ранее эту должность занимал лейб-акушер Штольц.
[644]
