Возможно, именно гриппом заболела Екатерина II 16 сентября 1782 г., когда ее секретарь записал: «От простуды были в постели; я читал сказки».
[1295] Вероятно, именно о гриппе писал Николай I своему другу И. Ф. Паскевичу в январе 1833 г.: «Схватив простуду на маскараде 1-го числа, перемогался несколько дней, как вдруг сшибло меня с ног до такой степени, что два дня насилу отваляться мог».
[1296] В январе 1849 г. Николай Павлович в очередной раз простудился на маскараде. Барон М. А. Корф, со слов лечащего врача Ф. Я. Карелля, писал: «Простуда сопровождалась обыкновенными его болями в правой половине головы и частою рвотою. Со всем тем, во всю свою болезнь, продолжавшуюся дней пять, Карелль, несмотря на жестокие страдания больного, никак не мог уговорить его лечь в постель. Лишенный возможности чем-нибудь заниматься, государь позволял себе ложиться только на диван. В шинели, всегда заменявшей ему халат, и в сапогах, которые вдобавок были еще со шпорами».
[1297]
Как правило, это сезонное заболевание проходило без всяких серьезных последствий, но бывали и осложнения… Так, зимой 1899 г. императрица Александра Федоровна переболела обычным сезонным гриппом. В дневнике великого князя Константина Константиновича в феврале 1899 г. зафиксированы слова Николая II, что «императрица лежит с инфлюэнцией». Болезнь, видимо, проходила тяжело и привела к обострению хронических заболеваний императрицы. Как следует из письма царя к матери в марте 1899 г., «Аликс себя чувствует, в общем, хорошо, но не может ходить, потому что сейчас же начинается боль; по залам она ездит в креслах». Необходимость этих «кресел» по большей части была вызвана тем, что Александра Федоровна была на 5-м месяце беременности.
[1298] Николай II внимательно прислушивался к рекомендациям врачей и как мог, при его работе, берегся, стараясь обойтись без сезонных заболеваний. Например, 31 декабря 1903 г. он записал в дневнике: «Берег себя из-за насморка и не выходил».
Также время от времени дети и взрослые болели ветряной оспой. Например, ветряной оспой в ноябре 1822 г. заболела супруга будущего Николая I – 24-летняя великая княгиня Александра Федоровна. Николай Павлович в записной книжке упомянул, что жена «чувствует себя плохо, ложится в постель, посылаю за Крайтоном и Лейтеном» (5 ноября 1822 г.). На следующий день: «…жена разбудила меня в три часа, у нее боли в сердце, рвота, посылаю за Крайтоном, в ожидании врача лекарство оказывает действие с двух сторон, жена дважды падает в обморок, отнес ее в постель, приходит в себя, жестокая головная боль, спит, я заснул, встал в 7 1/2» (6 ноября 1822 г.). Только на третий день болезни В. П. Крайтон диагностировал у Александры Федоровны ветряную оспу.
Бывали ли «экзотические» инфекционные заболевания
Пожалуй, самым «экзотическим» инфекционным заболеванием, обнаруженным в 1907 г. буквально в двух шагах от Александровского дворца, стала сибирская язва.
[1299] В декабре 1907 г. окружной врач при Царскосельском Дворцовом управлении диагностировал сибирскую язву у дворника, жившего при Кухонном корпусе. Это была настоящая катастрофа, поскольку в Кухонном корпусе готовились блюда для высочайшего стола. Но как-то все обошлось. В Александровском дворце и Кухонном корпусе провели дезинфекцию, все вещи дворника сожгли, а сам дворник Гусев остался жив. Дело, естественно, находилось на личном контроле министра Императорского двора В. Б. Фредерикса, и эпидемии не случилось.
[1300]
Глава VI
Какие обязанности выполняли лейб-окулисты
[1301]«Высоко сидишь – далеко глядишь», – гласит народная пословица. По долгу службы, «по профессии», российские цари и императоры просто обязаны были «далеко глядеть», и для этого у них были различные источники информации. Но и острота зрения имела для них немаловажное значение, впрочем, как и для любого человека.
Имелись ли окулисты в штатах Аптекарского приказа
В штатах Аптекарского приказа 1627 г. упоминается окулист, или, как тогда говорили, «очных дел мастер». До нас дошло имя «акулиста» – Давыд Брун, в 1632 г. получавший за службу 97 руб.
[1302] Спустя годы «очным мастером» в Аптекарском приказе служил Иоганн Шартлинг, у которого в 1677 г. специализировался лекарь Федор Дорофеев.
Говоря об офтальмологах XVII в., следует иметь в виду, что эта медицинская специальность тогда была довольно редкой, поэтому неизбежная ротация кадров вызывала сложности. Как свидетельствуют документы Аптекарского приказа, когда в 1669 г. при царе Алексее Михайловиче пытались выписать из Европы «доброго окулиста», 46-летнего шведа Ягана Эриксона,
[1303] возникли некие трудности.
[1304] Дело в том, что швед не удовлетворился стандартным жалованьем, которое ему предложили чиновники Аптекарского приказа, и в Москву так и не приехал: «Окулиста указано было в Москву звать и обещать ему царскую милость и жалованье против его братии докторов. Розенбург просил для своего протеже нарочитаго, то есть особенно высокого, оклада, а его предлагали вознаградить, как других. Вероятно, окулист Эриксон нашел это жалованье малым, – и потому его имени не встречается в числе приехавших с Вилимом Горстеном одиннадцати человек лекарей в мае 1679 года».
[1305]
