– Лили, возможно, вы не захотите ехать на прогулку, – озабоченно заметил Хантли. – Вы еще не оправились от…
– Нет-нет, я буду счастлива.
– Превосходно. Значит, после завтрака. Конечно, это не такое развлечение, как посещение павильона, верно, Эмма?
– Именно. Герцогиня утверждает, что даже с точки зрения истории павильон построен верно.
– Представляю, насколько он великолепен!
Хантли стал распространяться о греческой архитектуре: предмете, очевидно очень близком его сердцу.
– Хантли, – выдавила Эмма, наконец прерывая детальное описание храма, который он видел в юности, во время путешествия по Европе, – лакей только сейчас уведомил ее светлость, что обед подан.
Гости потихоньку стали перемещаться к двери. Лили, Эмма и Хантли последовали за остальными. Лили разглядывала толпу.
– Ищете принца Вольфински? – едва слышно спросила ее Эмма.
Щеки Лили запылали.
– Я хотела поблагодарить его.
– Здесь вы его не увидите. Герцогиня запретила ему появляться в замке.
Лили оцепенела.
– Но почему она так поступила?
– Считает, что ему будет неловко находиться здесь без бабушки, которой отказали от дома из-за той сцены. Она говорила с ним вчера, после того как отправила вас домой.
Лили сжала кулаки. Как герцогиня посмела сделать нечто подобное? Да, теперь Лили, вероятно, вообще его не увидит…
Ее сердце упало.
«Но ведь это к лучшему, не так ли?»
Она украдкой взглянула на Хантли, и сердце сжалось еще сильнее. И заныло так, словно ушиблено было оно, а не плечо.
Прежде чем она успела привести мысли в порядок и что-то ответить, Макдугал и лакей распахнули широкие двери столовой, и вся процессия потянулась к столу.
Глава 17
Из дневников герцогини Роксборо
«Завтра мы поедем к павильону. Хотя подобные вещи мне не по душе, Роксборо утверждает, что ничто не вдохновляет его больше, чем греческие развалины. Остается только надеяться, что мои гости будут чувствовать то же самое. Я должна признать, что место весьма романтичное. Неужели кто-то из гостей вдохновится им? Я определенно надеюсь, что Хантли и мисс Балфур оно понравится. Хотя решение, конечно, зависит исключительно от них».
Следующим вечером, когда гости расходились по комнатам, Лили помедлила у подножия парадной лестницы, слушая яростный стук дождевых капель. По оконным стеклам текли ручьи. Было так сыро, что она почти ощущала, как рот наполняется водой. Гроза вполне соответствовала ее настроению.
После ленча они с Хантли немного прогулялись. В надежде превратить отношения в истинную дружбу Лили попыталась узнать о нем больше. Расспрашивала его о детстве, любимых лошадях, о том, давно ли его предки получили титул… словом, они говорили на самые различные темы. Но хотя он был откровенен, ответы почему-то не слишком удовлетворяли Лили.
Вся прогулка прошла впустую, и она не почувствовала, что Хантли стал ей ближе. Мало того, обрадовалась, когда начался дождь и им пришлось поспешить к дому. Лили извинилась и под предлогом необходимости переодеться в сухое платье ушла к себе и сидела в своей спальне, пока не позвали обедать.
Хантли нашел ее среди гостей, и хотя она была польщена его вниманием, все же не могла понять, почему с ним она не испытывает такого ощущения близости, как с Вольфом.
С самого начала пребывания здесь она делилась мыслями и желаниями с Вольфом и больше ни с кем. Лили не знала, почему так происходит, но жалела, что не может быть так же откровенна с Хантли.
Увы, добиться этой цели оказалось намного труднее, чем она считала.
Лили со вздохом повернулась и направилась к себе, предварительно попрощавшись с гостями.
Спать хотелось так, что глаза закрывались сами собой, но стоило только распахнуть дверь спальни, как мимо Лили пролетела коричневая собачка и ворвалась в комнату. Она остановилась в самом ее центре и ухмыльнулась Лили.
– Мини, что ты здесь делаешь?
– Ох нет! – воскликнула Фрейя, как раз укладывавшая в постель грелку для простыней. Бросив свое занятие, она попыталась поймать собачку.
Но Мини звонко тявкнула и увернулась от горничной. Началась погоня. Фрейя была худой, подвижной и ловкой, но мопс мог забиться в местечки, недоступные горничной. Лили пыталась помочь, но Мини шмыгнула между ее ног и спряталась под кроватью.
– Ну и собака! – Фрейя сдвинула чепец на затылок и уперлась кулаками в бедра. – Без посторонней помощи нам ее оттуда не вытащить. Позову кого-нибудь из лакеев, и вместе мы ее поймаем.
– Если герцогиня не возражает, она может остаться здесь. Компания мне не помешает.
Сегодня Лили чувствовала себя особенно одинокой и остро ощущала отсутствие Вольфа, особенно после неудачного разговора с Хантли.
Взгляд Фрейи смягчился.
– Предупреждаю, иногда они храпят, и очень громко.
– Совсем как моя сестра, но я привыкла спать с ней в одной комнате.
– Вот и хорошо, – ухмыльнулась горничная. – Ее светлость не станет возражать, если, конечно, о том, где ночуют собаки, будет знать Макдугал.
– Она хочет, чтобы они каждую ночь спали в одном и том же месте?
– То, чего хочет ее светлость в отношении собак, и то, что она от них получает, – две совершенно разные вещи. Почти у всех есть свои постельки, которые стоят в ее спальне. Но никто в них не спит. Поэтому им позволено спать, где они хотят. Если Мини будет слишком шуметь, позовите меня.
– Спасибо.
Фрейя помогла Лили раздеться и надеть ночную сорочку, после чего расчесала и заплела ее волосы. Вынула грелку из теплых уже простыней, укрыла Лили одеялом, задула свечи и жизнерадостно пожелала девушке спокойной ночи перед тем, как закрыть дверь. Теперь тишину нарушал только стук дождевых капель.
Через несколько минут послышалось царапанье: это Мини выбиралась из укрытия. Собачка запрыгнула на стоящую у кровати табуретку, а затем с нее перелезла на саму кровать и забралась под толстое одеяло, подползла к ногам Лили, немного повертелась и со вздохом улеглась.
Лили вдруг поняла, какое это утешение, когда рядом толстенькое теплое тельце. Но хотя в кровати было уютно, а в комнате – тихо, она была слишком расстроенна своими невеселыми мыслями, чтобы заснуть, и долго лежала, глядя на подоконник. «Почему герцогиня отказала Вольфу от дома? Вряд ли это справедливо. Разве он может отвечать за поведение своей бабки?»
Лили вздохнула.
О, почему, почему ей так не терпится его увидеть?
Через час бесплодных мучений она повернулась на другой бок, поплотнее закуталась в простыни и одеяло. Мини что-то проворчала, но не проснулась. Лили подсунула ноги под теплый собачий бочок и блаженно вздохнула. Она окончательно избаловалась: живет в такой роскоши и имеет личную горничную.
