Вольфу на тот момент исполнилось четырнадцать лет. Что-то в этом спокойном парне его привлекло, и он немедленно сделал Арсова своим личным слугой и капитаном своей охраны. Это было почти двадцать лет назад, и с тех пор Вольф ни разу не пожалел о своем решении.
– Старые ведьмы упрямы.
Вольф продолжал точить нож, но немного погодя ответил:
– Сегодня она пыталась наложить проклятие на мисс Балфур.
– Она всегда вспоминает о старых обычаях, когда раздражена или рассержена.
– Она должна привыкнуть к этому состоянию, потому что я взрослый мужчина и сам решу свою судьбу.
Арсов что-то проворчал в знак согласия.
– Может, следует с ней поговорить?
– Еще раз? Ни к чему хорошему это не приведет. – Вольф провел лезвием по ремню. – Я просил ее прийти и побеседовать со мной, но она не согласилась. Возможно, это к лучшему.
Арсов поднял брови.
– Вы злы на нее.
«Зол» – не то слово.
– Она вмешивается в то, во что вмешиваться не имеет права.
– Она часто так делает. – Арсов оглядел маленький коттедж. – Этот дом хорошо построен.
– Но не так комфортабелен, как замок, верно?
Владимир пожал плечами.
– Там для меня есть постель, а здесь – нет.
– Ты нашел бы ее слишком маленькой.
– Вполне возможно. – Он сел на стул напротив Вольфа и хлопнул себя по животу. – Я стал ленивым и жирным на вашей службе, мой принц.
– Похоже, что так. Кстати, дымоходы в замке действительно дымят настолько сильно, как жалуется бабушка?
– Гораздо меньше, чем в доме ее светлости в нашей стране. Но там это не слишком ее беспокоит, если вы об этом тревожитесь.
– Она старая женщина. Мне следует это помнить.
– Старая и упрямая. – Заметив удивленный взгляд Вольфа, Арсов добавил: – Хотя она была очень добра ко мне.
– Ложь.
Губы Владимира дернулись. Великая герцогиня едва его выносила, считая, что он не заслужил своей должности.
– Ваша бабушка утверждает, что этот коттедж недостоин принца.
– Этого принца – достоин. – Вольф удовлетворенно огляделся. – Здесь тепло, уютно и не дует. Камин не дымит, черепичная крыша, двери и ставни починены: я счастлив здесь, Арсов. Счастливее, чем в каменной глыбе замка.
– Как скажете, ваше высочество. – Карие глаза Владимира весело блеснули. – Трудно найти счастье, если жить по принципам герцогини.
– Да. Ее счастье измеряется количеством присланных приглашений, а также комплиментов, сделанных ее украшениям.
– Таковы обычаи тех, кто в юности не мог похвастаться большим количествам украшений, ваше высочество. Такие люди привыкли считать, что блеск означает счастье.
Вольф задумчиво глянул на Арсова.
– Вы снова увлеклись Платоном.
Тот наклонил голову.
– И вам следует иногда его читать.
– Предпочитаю Юма.
– Ему тоже есть что сказать, – согласился Арсов. – Простите, ваше высочество, но я сбит с толку.
– Да?
– Вы хотите, чтобы эта женщина любила вас, а не ваши деньги. И все же деньги могут избавить ее семью от беды.
– Вы все-таки наслушались мою бабку.
– Нет, иначе употребил бы слова «безумие» и «абсурд».
– Верно, – хмыкнул Вольф.
– Если женщина предпочтет вас, забыв о долге перед своей семьей, разве это не докажет, что она не та, на которой стоит жениться?
Вольф положил нож на стол и отвязал ремень от стула.
– Это докажет, что она любит меня и доверяет настолько, чтобы знать: вместе мы найдем выход из любых трудностей.
Арсов кивнул и, поднявшись, потянулся.
– Нужно возвращаться. Ваша бабка наверняка устала после своих истерик и уже спит.
– Можешь надеяться. – Вольф сунул нож в спрятанные в сапоге ножны. – Если же нет, приглашаю лечь перед камином.
– Вполне возможно, – ухмыльнулся слуга и вышел.
Когда Вольф нанял Арсова, тот не умел завязывать галстуки и чистить сапоги. Но Вольфу было все равно. Владимир был предусмотрителен, аккуратен и умен. И не разочаровал принца, быстро обучившись всем обязанностям. Помогло и то, что Вольф не был франтом и мало заботился о том, как накрахмалены галстуки и сияют ли сапоги, как зеркала. Больше того, он насмехался над мужчинами, придававшими значение подобным пустякам.
Настоящих мужчин не волнуют их сапоги, разве что они помнят о том, что каблук должен быть достаточно высоким, чтобы можно было легко вставить ногу в стремя.
Вольф встал, осторожно выпрямился, стараясь не удариться головой о низкий потолок, и подошел к маленькому письменному столу, привезенному из замка. Хотя остальная мебель была взята из помещений для слуг, столик пришлось позаимствовать в одной из гостиных. Он был достаточно мал и прекрасно вписывался в столь ограниченное пространство.
Принц провел рукой по столешнице. Вещь слишком роскошная для коттеджа. Но очень полезная, с множеством ящичков, где можно хранить корреспонденцию.
Он глянул на письменный стол и поморщился, заметив, что полученные утром послания еще не распечатаны. Такого явления, как принц-бездельник, просто не существует: даже в путешествиях Вольф не мог забыть о своих обязанностях.
Он взял пакет и сломал печать, после чего сел, чтобы просмотреть послания, но, услышав тихий конский топот, подошел к окну. В просветах между деревьями мелькал красный плащ, который он очень хорошо знал.
Сердце Вольфа подпрыгнуло в груди. Широко улыбаясь, он выскочил из домика. Но на большой лошади сидела не Лили, а испуганная светловолосая служанка, которая сильно нервничала.
Он постарался ничем не выказать разочарования и вежливо спросил:
– Что вам угодно?
Девушка ахнула от неожиданности и стала шарить под плащом.
– О, вы в самом деле живете в коттедже! Я думала… – Залившись краской, она пробормотала: – Простите, ваше высочество, я всего лишь удивилась, вот и все. Мне велено передать вам это. – Она протянула письмо, запечатанное круглой печатью, причем воск был голубым.
Вольф впился глазами в завитки женского почерка. Лили! Может, она все-таки придет к нему!
Он сломал печать и развернул послание.
«Вольф, я должна поговорить с вами. Завтра встретимся на лугу у реки в три часа дня, и я все объясню.
Л.»
Его улыбка стала еще шире. Наконец Лили позвала его!
– Передайте хозяйке, что я приду и мне не помешают ни дождь, ни ветер, ни сам дьявол!
