– Если я выйду за человека, которого смогу уважать и почитать, остальное придет.
– Возможно. А может быть, нет. И если этого не случится, вы даже не узнаете, чего лишены. – Он шагнул к ней, готовый доказать свою правоту.
Лили уловила выражение его глаз, и ее пульс мгновенно участился. Прежде чем он оказался перед ней, она резко отвернулась к окну.
– На улице совсем светло. Надеюсь, хорошая погода задержится, тем более что герцогиня говорила о посещении павильона, выстроенного на островке посреди озера.
Вольф стоял так близко, что она чувствовала, как его теплое дыхание шевелит ей волосы.
– День такой солнечный. Вряд ли пойдет дождь.
– Вот и хорошо. Жаль, если мы не увидим павильон. Я слышала, он прекрасен, – болтала Лили, сама себя не слыша. Неужели Вольф прав? Возможно ли, что если она выйдет замуж за благородного, порядочного человека, которого уважает и ценит, страсть между ними может никогда не разгореться.
Внезапно она почувствовала себя невероятно одинокой. «Никогда» – это очень долго. Она не желала страсти в семейной жизни, но как можно увериться, что ей не суждено ее испытать?
Лили не знала. Просто в делах страсти она была чересчур неопытна. Не разбиралась в ее признаках.
– Но как я узнаю, что страсть возможна? – внезапно спросила она, повернувшись к Вольфу.
Его губы изогнулись в улыбке, глаза потеплели.
– В этом все дело. Одни люди так и не узнают, что такое страсть, а другие быстро загораются.
– Но это не объяснение. Есть ли возможность проверить? Какое-то испытание?
– Испытание? – удивился он, но тут же хмыкнул: – Я не думал об этом, как об испытании, но, полагаю, это можно использовать в таком качестве. Например, кое-что попробовать.
Он провел кончиками пальцев по ее голым предплечьям, медленно, словно наслаждаясь прикосновениями и желая продлить удовольствие.
Кожа Лили мгновенно покрылась мурашками. Ее охватило восхитительное нетерпение.
Его длинные пальцы сомкнулись на ее запястьях. Вольф потянул Лили к себе, и ее грудь коснулась его груди.
– Вы чувствуете это? Дрожь страсти между нами?
Она сумела лишь молча взглянуть на него и кивнуть. Сердце изнывало в агонии предвкушения.
– Это, Мойя, и есть страсть. Редкий, очень редкий дар.
Каждое его слово возбуждало Лили все сильнее. Ее наполняло бесстыдное желание.
– Э… это очень эффективное испытание. Я должна его запомнить.
Она попыталась отодвинуться, но Вольф крепко ее держал.
– Есть и другие. Поцелуй, Мойя. Если он заставит ваше сердце биться, как пойманная птичка, значит, вы испытываете страсть. А если нет… – Он медленно покачал головой.
– Это… – Ее голос был таким хриплым, что ей пришлось откашляться. – Это тоже хорошие испытания.
– Только необходимо правильно их проводить, если хотите точно все узнать. – Он снова провел пальцами по ее рукам до самых плеч. – Нам нужно поцеловаться.
«Поцеловаться?»
Лили тихо ахнула.
– Вольф, это не…
– Вы должны знать. Вы молоды и трепетны. Брак без страсти будет для вас хуже смерти. Подумайте об этом.
Он нагнулся так, что его губы почти коснулись ее уха. Щеку овеяло теплое дыхание.
– Годы и годы, холодные и одинокие, никаких прикосновений или, еще хуже, тоскливое ожидание этих прикосновений.
Разрываясь между дрожью настойчивого желания и осознанием унылой картины, нарисованной Вольфом, Лили нервно облизнула губы.
Но если она хочет, можно попробовать прямо сейчас, в эту минуту.
Лили закрыла глаза, приподнялась на носочки и прижалась губами к его губам. Он сжал ее в объятиях, продолжая целовать, дразня и искушая, приоткрывая ее губы так, что оба, наконец, слились в единое целое.
А когда их языки сплелись, ее охватила вспышка жара, восхитительная смесь шока и желания. Она не могла насытиться им, его прикосновениями, пьянящим ощущением твердых мышц, рук, прижимавших ее к мужской груди.
Его ладони скользнули от ее талии до бедер. Сжали ягодицы. Когда он поднял Лили и стал тереться о ее тело своим, она застонала. Их языки продолжали сплетаться в интимном танце.
Ее обуревали неведомые ранее чувства, угрожавшие затопить, затянуть на глубину и там оставить. И она наслаждалась происходящим, чувствуя себя такой живой, такой…
И тут какой-то слуга где-то совсем рядом обратился к Макдугалу. Звук обрушился на Лили, как ведро ледяной воды. Задыхаясь, она повернула голову и тревожно взглянула на дверь.
Вольф проследил за ее взглядом и тоже отступил.
В коридоре раздался голос дворецкого:
– О Джон, эти подсвечники нужно отполировать.
Лили прерывисто вздохнула:
– Вам нужно идти, иначе кто-нибудь обнаружит вас здесь.
– Вы уверены, Мойя? – прошептал Вольф.
Лили ни в чем не была уверена, кроме того, что Вольфу необходимо немедленно уйти, иначе она может сделать что-то, что окончательно погубит ее шансы на достойный брак.
– Уверена, – кивнула она.
Он смотрел на нее с сожалением.
– Это точно? Я могу…
– Идите.
Он поджал губы, и хотя явно хотел что-то сказать, при одном взгляде на ее лицо шумно выдохнул.
– Ухожу. – Вольф схватил плащ и перекинул его через руку. – Но только потому, что вы попросили. – Подойдя к окну, он остановился, чтобы прошептать: – Когда в следующий раз увидите Хантли, вспомните о нашем поцелуе.
Лили подбежала к окну. Принц погладил ее по щеке, глянул во двор, желая убедиться, что там никого нет, и исчез.
Глава 8
Из дневников герцогини Роксборо
«Встреча состоялась, знакомство тоже, первые впечатления созданы и теперь осталось сделать все, чтобы будущие жених и невеста проводили вместе как можно больше времени. Предпочтительней наедине».
Прошло два дня.
Лили вышла на широкое крыльцо, где уже, беседуя и смеясь, толпились гости. Лакеи разносили подносы с охлажденным лимонадом. Лили, держа шляпку за ленты, направилась к восточной стороне террасы, по пути она улыбалась тем, кто с ней здоровался.
С террасы открывался поразительный вид. Было позднее утро, и солнце бросало золотистые отсветы на газон, спускавшийся к реке с одной стороны и к озеру – с другой. Легкий ветерок развевал юбки голубого прогулочного платья Лили.
Лили вздрогнула. Правда, дрожь, вызванная прохладным ветром, разительно отличалась от охватившей ее при поцелуе зеленоглазого принца. Первая вызывала желание искать убежища, вторая – молить о большем.
