Я пошла в Таврический сад. И решила, что немного поброжу по саду, а потом пойду в одно агентство на Кирочной и куплю путевку дней на пять в какой-нибудь пансионат в Репине.
В саду ноги сами привели меня к бару со смешным названием «Три ступеньки». Я мысленно улыбнулась. Чашка кофе — это именно то, что мне нужно.
Интерьер бара меня порадовал. Здесь было ненавязчиво уютно, и обстановка располагала к тихому и спокойному времяпрепровождению, что, собственно, мне и было нужно. Я заказала чашку кофе, а к нему только что испеченную булочку с вишней, которую настоятельно рекомендовала мне барменша.
С подносом в руках я направилась к ближайшему свободному столику. И вдруг услышала:
— Присаживайтесь. Я очень рада вас видеть.
Я обернулась и увидела Ксению Измайлову. Она сидела почти напротив меня, элегантная, подтянутая, одетая в брючный костюм, который невероятно ей шел. Ксения приветливо мне улыбалась и жестом приглашала за свой столик. Не могу сказать, что я обрадовалась этой встрече. Скорее наоборот. Мне хотелось побыть одной. Подумать, прислушаться к своим чувствам. К тому же прошедшая ночь не прошла бесследно. Я чувствовала себя разбитой и опасалась, что светская беседа может лишить меня остатка сил.
— Я действительно очень, очень рада вас видеть, — сказала Ксения, когда я подсела к ней. — Мне понравилась ваша работа. Поверьте, я знаю, что говорю. Я работала со многими журналистами, и далеко не всегда меня радовало то, что получалось в итоге.
— Спасибо, — пробормотала я и попыталась вымученно улыбнуться.
Ксения вытащила из золотого портсигара длинную тонкую сигарету и вставила ее в мундштук. Медленно закурила и задумчиво посмотрела на меня, пуская тонкие колечки дыма.
— Все-таки удивительно, что судьба снова свела нас. Вот так, случайно.
Я лишь пожала плечами. Подумаешь, пересеклись в кафе. Наш город только кажется таким большим, на самом деле случайные встречи происходят сплошь и рядом. Но Ксения, видимо, придерживалась другого мнения.
— Я не верю в случайности. Их просто нет. Каждая встреча обязательно что-нибудь значит.
— Правда? — переспросила я. — И что же означает наша встреча?
— Пока не знаю.
Ксения глубоко затянулась и снова поглядела на меня так, что мне показалось, будто она проникла в самые сокровенные глубины моей души.
— Вы чем-то расстроены?
— Что, так заметно?
Она промолчала, предоставляя мне право выбора. Я могла ответить, а могла перевести разговор на другую тему. Например, поговорить о погоде или о тряпках. Что, собственно, в данной ситуации было почти равнозначно.
Я оценила ее деликатность. И подумала: все равно она скоро узнает, так уж пусть лучше от меня.
— Меня уволили с работы.
— Не может быть! Вы шутите!
— Да нет, я говорю абсолютно серьезно. Я больше не работаю в программе «Страна и мы».
— Почему? В чем причина?
— Мой непрофессионализм. Я вам процитировала шефа. Это была его формулировка.
Брови Ксении недоуменно поднялись вверх. Она отпила глоток кофе, помедлила с ответом, а потом твердо сказала.
— Ваш шеф — недальновидный человек. Впрочем, это, как теперь говорят, его проблемы. Но мне кажется, я поняла, зачем мы встретились.
— Интересно бы узнать.
— Вы мне посланы свыше, и я буду буквально умолять вас спасти меня.
Я удивилась такой неожиданной фигуре речи, но потом поняла: Ксения — актриса, актриса с большой буквы. И сейчас наверняка находится в образе. Так что, сама того не желая, я попала на спектакль, пусть и одного актера.
— Буду счастлива, если смогу помочь, — вежливо ответила я, убежденная, что дальше какой-нибудь банальности дело не пойдет.
— Вы понимаете, моя соседка — отменная кулинарка. И это было бы еще полбеды, но она еще и большая моя поклонница. Понимаете… Она выражает свои чувства единственно доступным ей способом. Она меня закармливает. Например, вчера принесла мне шикарную фаршированную рыбу.
Ксения снова эффектно замолчала. Я же, как могла, подыгрывала ей и смотрела на бывшую кинодиву широко открытыми глазами.
— А я, естественно, просто не в состоянии съесть это произведение искусства по той причине, что уж слишком оно велико.
— Чем же я вам могу помочь?
— Так спасите меня! Приходите ко мне в гости на рыбу!
— Когда? — опешила я.
— Да прямо сейчас! А то ведь пропадет любезная.
Мне стало смешно. Ксения так уморительно-умоляюще на меня смотрела, что я не в силах была устоять.
— А давайте, — согласилась я.
* * *
В своей квартире Ксения смогла создать, то, к чему так стремилась я, и то, что у меня пока не очень получалось. Свой мир. Едва я переступила порог, как тотчас почувствовала особую атмосферу, царившую здесь. Атмосферу уюта, обволакивающую со всех сторон и расслабляющую помимо воли. Все было подобрано со вкусом, но главное, каждая деталь, каждая мелочь, подчеркивала индивидуальность хозяйки.
Мы прошли в просторную комнату, которую Ксения называла столовой. Посередине — большой стол, покрытый белой льняной скатертью ручной работы. Вокруг него выстроились шесть изящных стульев очень удобной конструкции… «Наверняка, они стоят кучу денег», — подумала я, оценивающе глядя на них. Вдоль стены стоял массивный буфет с дорогой фарфоровой посудой и безделушками. Но что меня поразило больше всего — это обилие цветов. В красивых вазонах, в специальных подставках и кашпо, они создавали эффект некой оранжереи. А еще вазы… Они были самых разных причудливых форм, и в них стояли хризантемы, составленные в невероятные букеты.
— Присаживайтесь, — сказала мне Ксения. — Знаете, терпеть не могу есть на кухне. Мне кажется, это место исключительно для приготовления пищи.
— Не только, — возразила ей я. И потом неожиданно для себя добавила. — Мы с отцом очень любили сидеть на кухне, пить чай и болтать. Обо всем на свете.
И я немного рассказала ей об отце.
Она очень внимательно слушала меня, не перебив ни разу.
— Вы действительно очень его любили, — задумчиво сказала Ксения.
— Да… Мне до сих пор его не хватает.
— Некоторые потери невозможно восполнить. Но жизнь идет, и в самый близкий круг входят новые люди. Однако что ж мы все беседуем. Давайте же пробовать рыбу.
И Ксения принялась накрывать на стол. А я стала исподволь наблюдать за ней. Интересно, сколько же ей лет? Нет, не по киношной легенде, а на самом деле. Наверное, уже под шестьдесят. Но выглядит она… Мне бы так в ее годы! Не знаю, каким образом ей это удавалось, но Ксения была по-прежнему красива. Темно-русые волосы с сединой, которая органично вплеталась в них, тонкие изящные черты лица, ставшие от возраста еще более точеными. Она напоминала мне хорошее вино, которое чем старше становится, тем больше ценится. И я невольно подумала: как жаль, что отец после смерти мамы не встретил такую женщину. Возможно, он прожил бы дольше и, возможно, мы оба были бы избавлены от самого темного периода в его жизни. Дело в том, что отец лет за пять до болезни пустился, как сейчас говорят, вразнос. Он словно пытался удержать если не молодость, то вполне устраивавшую его зрелость. Нет слов, чтобы передать, как я страдала тогда от его романов с молоденькими девицами, годящимися мне по возрасту в подруги. Только потом я поняла, что таким образом он пытался отсрочить приближение ЕЕ. Старости. Пытался и боролся с ней, как мог. А вот если бы рядом с ним была такая женщина, как Ксения, наверное, он принял бы старость очень даже достойно.
