Я открыла окно, глубоко вдохнула морозный воздух, размахнулась хорошенько и забросила нож далеко в снег. Серебряной рыбкой он сверкнул мне на прощание и утонул где-то далеко в стороне от протоптанной тропы. Теперь, если не знать, где искать, шансы наткнуться на него близки к нулю. А если все-таки полиция примется разыскивать орудие убийства, им придется подождать до весны. Ладно, предположим совсем невероятное: полиция разыщет нож. Все равно ничто не будет указывать, что его владелицей была я. Я еще раз глубоко вдохнула и закрыла окно.
Одна из множества полезных вещей, которым меня научили в «Сигме», — не позволять противнику навязать тебе свой сценарий. Именно это я только что сделала — сломала навязанную мне схему и пустила события по другому руслу. Будущее многовариантно. Все смотрели фильм о Терминаторе? Что там вырезала ножом на столе Сара Коннор? «Нет судьбы». С этим я полностью согласна. Будущее — это то, что мы творим в каждую минуту настоящего. А у меня, кажется, все получилось.
С этой мыслью я тщательно вымыла руки, разделась и легла в постель. Вполне еще можно поспать пару часов до завтрака.
Проснулась я поздно. Немного полежала, жмурясь на яркое зимнее солнце. До чего же удобная кровать, куда там моему тарасовскому диванчику-раскладушке. Наконец я села и рывком сбросила одеяло. Вспомнила, что случилось до рассвета. Мамочки, да что же я сплю, как ленивая кошка! Я должна быть внизу и вместе с остальными постояльцами принимать деятельное участие в суете вокруг покойника.
Наскоро приведя себя в порядок, я спустилась по тем самым ступенькам, по которым несколько часов назад волокла убитого афганца. Пришлось заставить себя не бежать, а чинно шествовать, как и полагается человеку с чистой совестью.
В темноватой столовой было пусто, только хозяин, синьор Альдо Гримальди, сверкая лысиной, протирал стаканы белоснежным полотенцем. На Альдо были белая рубашка без галстука и красный вязаный жилет.
Я огляделась. Стойка бара находилась в конце зала. Высокие табуреты были расставлены в ожидании посетителей, но сейчас там никого не было. Включая моего дорогого покойника.
— Э-э, доброе утро, — пробормотала я, приближаясь к хозяину. Альдо вполне дружелюбно взглянул на меня своими кроличьими глазками и поинтересовался:
— Синьорина желает кофе? Или, может быть, полный завтрак?
— Только кофе, и покрепче. А где остальные постояльцы вашего замечательного отеля?
Хозяин поднял стакан, изучил его на просвет, кивнул с видом ювелира, только что удачно огранившего очередной алмаз, и принялся за следующий.
— Господа катаются на лыжах. Погода сегодня великолепная. Синьорина желает кататься?
Та-ак, судя по всему, неизвестный злоумышленник сломал мой собственный сценарий. Господа катаются на лыжах? Ясное дело, труп до сих пор не нашли. Интересно только, куда он подевался. Внезапно ожить, встать и уйти самостоятельно Александр точно не мог, уж в этом я разбираюсь. Значит, пока я спала и видела чудесные сны, кто-то прокрался в бар и похитил тело убитого. Зачем? Очевидно, чтобы отвести подозрения от себя, раз уж не удалось повесить это убийство на одинокую русскую туристку.
Судя по безмятежному виду, хозяин ни о чем не подозревает. Проявлять излишнее любопытство опасно: рано или поздно труп найдется, привлекать к себе ненужное внимание ни к чему. Значит, будем делать вид, что ничего не произошло. Будем пить утренний кофе и изучать обстановку.
Я улыбнулась хозяину.
— Не возражаете, если я осмотрю отель? Честно говоря, в день приезда я была настолько усталой, что толком и не разглядела ваш «Швацберг». А мне так интересно!
Хозяин просиял.
— Разумеется! Леон вам все покажет. Эй, Леон, иди сюда! Где ты прохлаждаешься?
За спиной хозяина возник подросток точно в таком же наряде: белая рубашка, вязаный жилет, мешковатые штаны. Единственным напоминанием о том, что XXI век уже наступил, были кроссовки Nike. Выражение лица у парня было вполне доброжелательным, правда, глаза оказались скошены куда-то к носу. Передние зубы торчали вперед, как у зайца. Брекеты тоже не добавляли привлекательности, так же как и очки, круглые, как у Гарри Поттера, только с толстыми линзами.
— Спасибо, я сама найду дорогу, — я попыталась было отстоять свою свободу. — Не стоит отвлекать Леона от его занятий.
Осмотреть территорию отеля мне нужно было не из любви к красивым видам. Прежде всего меня интересовал труп. Вдруг его просто перенесли в другое место? Совершенно ни к чему, чтобы за мной таскался хозяйский соглядатай. Да еще такой странный.
— Что вы, — просиял Альдо, — никакого беспокойства. Это обязанность Леона — знакомить гостей с нашими правилами. Будь добр, дорогой, покажи гостье подъемник, кладовку, где хранятся лыжи, и все остальное.
Леон склонил лохматую голову.
— Пойдемте, синьорина, покажу вам канатную дорогу.
Протестовать было глупо, и я послушно отправилась следом за ним. Единственное, что мне удалось, — настоять на том, чтобы начать осмотр не с лыжной трассы, а с самого отеля. Роль любопытной туристки оказалась мне в итоге даже на руку — теперь у меня было полное право заглядывать во все потайные закоулки.
«Шварцберг» представлял собой старое, но еще очень крепкое строение из мореной сосны. Три этажа вмещали пятнадцать номеров. Подозреваю, что нога дизайнера по интерьеру никогда не ступала в эту обитель, и все же было в этом старом отеле какое-то очарование. Темный деревянный пол покрыт блестящим лаком, кованые светильники под старину льют теплый желтый свет. На коврах сцены охоты в духе примитивистов, а в номерах, к счастью, ни единой картинки с пошлыми видами — ни коров на зеленых лугах, ни веселых детишек, ни собачек.
И правильно. Зачем украшать интерьер картинками, если достаточно выглянуть в окно, и перед глазами предстанет величественная и жутковатая картина — круто уходящий вниз склон горы, нитка подъемника, сверкающие на солнце опоры канатной дороги и темные суровые ели на горизонте. На самом деле они громадные, но отсюда кажутся небольшими. И всюду, куда ни бросишь взгляд, — снег, снег, снег. А здесь, внутри, уютно и безопасно: толстые стены, надежные окна, плотные занавески, которые так приятно задернуть наглухо, когда снаружи метель.
Признаюсь, «Шварцберг» меня очаровал. Такой уютный, такой нарочито старомодный! Да, синьору Гримальди не откажешь в чувстве стиля и отменном вкусе. Интересно, чем хозяин занимался раньше? Или всю жизнь провел на высоте двух тысяч метров над уровнем моря?
Я просила проводника показать то одно, то другое. Мой энтузиазм оказался заразительным, и постепенно мой спутник, бормотавший поначалу заученный текст из рекламного проспекта о горячей воде и ортопедических кроватях, воодушевился. Теперь он уже с азартом распахивал передо мной очередную дверь. С дикцией у мальчика в самом деле были проблемы, роль гида, скажем прямо, подходила ему не слишком. К счастью, я не особенно нуждалась в его пояснениях.
