– Воспаление удалось остановить, вы идете на поправку.
Через две недели граф начал ходить и ругаться, что приходится носить какой-то халат, в каких ходят все. Быть наравне с остальными ему не нравилось. Дежурная сестра пояснила ему, что до выписки из лазарета он не имеет права носить собственную и не стерилизованную одежду.
– И не забывайте, что вы – военнопленный, – напомнила она графу и глазами показала на часового, стоящего у выхода. Граф понял, что что-либо доказывать не имеет смысла.
Девушка говорила с сильным фламандским акцентом.
– Вы из Фландрии?
– Нет, я из Князево, но французский там в школе учила.
– Князево? Где это?
– В Водьской пятине, это удел князя Святослава Первого Выборгского. Мы – князевы люди. И Настасья Гавриловна тоже родилась в Князево и жила у князя в доме.
– Она – дочь князя?
– Нет, но ее выбрали помогать княгине, так и осталась жить с ними, потом они в Выборг переехали, и она с ними. Она и ее муж – старшие в городе. Настасья Гавриловна – губернатор, а Федор Тимофеевич – начальник гарнизона и комендант крепости Нововыборг.
«Крепости! Вот оно что! А сделано так, что ее и не видно! – подумал адмирал. – А мы даже разведку толком не провели. Послали один отряд, который не вернулся, и начали маневры… Как же они так это сделали? И так быстро! Год, даже чуть меньше года назад стало известно, что русские высадились здесь, и уже крепость».
На следующий день его выписали из лазарета и поселили отдельно от остальных, затем вызвали на допрос, или лучше сказать – переговоры. Вело их три человека: сама губернатор, ее муж и начальник контрразведки крепости капитан Головачев. Адмирал ответил почти на все вопросы, но начинать переговоры отказался, ссылаясь на то обстоятельство, что среди пленных он видел епископа Кольбера – официального представителя премьер-министра Франции кардинала Мазарини. Тот имеет или имел соответствующие бумаги на проведение такого рода переговоров с представителями иных государств. Пришлось вызвать пастора из лагеря, а заодно пригласили и Сухое Ухо и двух человек из «старых акадцев» – первопоселенцев, сыновей и внуков прибывших сюда первых французов. Они себя подданными короля Франции давно не считали, и их жутко раздражало вдруг появившееся внимание к этим местам со стороны кардинала Ришелье и короля Франции. С нашим появлением на острове акадцы связывали надежду избавиться от налогов со стороны Франции. Узнав о том, что здесь налоги ниже и нет церковного давления и десятины, эти, в общем, атеисты или язычники сами потянулись сюда. Кто на заработки, кто насовсем.
Моя политика на переговорах строилась именно на противоречиях между продекларированной вначале свободой и равенством и тем рабством и унижением, которым подверглось местное население теперь, вместе с попыткой старых властей перенести сюда все то, от чего уехали люди.
Пастор сразу же завопил о церкви, которую необходимо построить для пленных.
– А мы тебя сюда звали? – грубовато спросил Федор. – Сейчас отведу в сторонку, и пойдешь беседовать с богом без всякой церкви. У себя дома будешь командовать, что там строить, а что нет. Не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Иначе закую в кандалы и на карьер до конца твоей поганой жизни отправлю.
– Господин епископ, умерьте свой пыл и не забывайте о том положении, в котором мы находимся. Мы – военнопленные. И относятся к нам цивилизованно. Всем раненым оказана врачебная помощь. Голодом никто никого не морит, я узнавал. Так что остановитесь в своих требованиях. Это я попросил пригласить вас на переговоры, потому что вы являетесь представителем короля и его правительства в Квебеке. И это вы настаивали на том, что поселение должно быть стерто с лица земли, – неожиданно заговорил граф д’Антркасто, решив таким образом подставить любимца кардинала и обелить самого себя.
– В таком случае, если я нахожусь на переговорах, по какому праву здесь построено и существует поселение? Это – территория королевства Франции. Ее величество королева Анна такого разрешения не давала!
– Я купила эту землю у ее законного владельца. Вот патент, в нем написано, что король Людовик XIII, отец нынешнего короля Франции, передает эту землю в вечное владение господину де ла Поп Боулардери, акционеру компании «100 акционеров». Произошло это в 1615 году. Тридцать два года спустя компания оставила господина Боулардери у разбитого корыта, не выполнив своих обязательств по снабжению колонии. В результате у него умерли наследники, исчезли в недрах компании все деньги, он находился в умирающем состоянии, как и его жена. Мы их спасли, вылечили и выходили, и он дал разрешение оставаться на этом и соседнем острове, а затем продал мне их. Вот сидит господин Боулардери, который может подтвердить мои слова. А вот – купчая на это имущество. Вы напали на мою собственность, господин епископ, даже не удосужившись вступить в переговоры. Хотя вам было прекрасно известно об этом обстоятельстве. В январе этого года здесь находился с визитом комендант форта Луисдэл капитан де Шатье. Он эти бумаги видел, не нашел во французских законах прямого указания, запрещающего продажу этих земель представителю другого государства. В патенте земля передана лично владельцу патента, и тот, находясь в своем уме и в праве, стоя на своей земле, продал ее мне. Но это еще не все, господин епископ, фактически король продал ему патент на землю, принадлежащую не ему. Вот сидит законный наследный владелец этих земель – господин Oreille Sèche, у него есть документ, ограничивающий собственность короля Франции на этих островах цифрой в 43,8 арпана. Это та площадь, которую купили у настоящего владельца этих мест. Сейчас там стоит форт Луисдэл. Вот эта купчая, племя Унама’Кик сохранило этот документ. Всю остальную территорию племя никому не продавало. У меня, как представителя княжества Выборгского, было право провести с племенем переговоры и вступить с ним в военный и экономический союз. Этот договор составлен и отправлен на подпись князю Выборгскому. Вот договор аренды, по которому все земли и воды, которыми владеет племя, переданы нам в аренду сроком на двести лет. В нем признается право первообладателя на проживание на этой территории, а княжество Выборгское обеспечивает оборону, бесплатное образование, бесплатную медицинскую помощь, пенсионное обеспечение по старости и инвалидности всем членам племени Унама’Кик, их участие в экономическом и политическом развитии данной территории. Договор составлен на трех языках: русском, лнуисимк и французском. В том, что князь Святослав подпишет его, у меня никаких сомнений нет.
– У дикарей есть письменность? – прозвучал вопрос епископа.
– Кто здесь больший дикарь, еще предстоит выяснить! – ответил на французском Сухое Ухо. – У нас была письменность задолго до прихода европейцев.
– Вы не беспокойтесь, у господина Oreille Sèche высшее университетское образование и диплом Выборгского университета по геологии, – громом прозвучало заявление капитана Головачева. Усселинкс даром времени не терял!
– Так как вы напали на меня без объявления войны и проиграли ее, то я как законный совладелец этих земель объявляю о невозможности нахождения форта Луисдэл в моих владениях. Если население и гарнизон не покинет эту территорию в течение четырнадцати суток, я оставляю за собой право решать их судьбу. Горе побежденным! Все острова архипелага до пролива Кансо принадлежат племени Унама’Кик и находятся под совместным управлением княжества Выборгского и совета племени. Граница на юге отныне проходит по середине пролива Кансо, – заявила мадам Лисина.
