Окликнуть? А вдруг свалится?
Таня сделала глубокий вдох — и пошла следом, стараясь не глядеть под ноги и чувствуя себя канатоходцем…
ПО ТУ СТОРОНУ оврага никаких домов уже не было. Тропинка, однако, куда-то вела, и Моська резво по ней бежала. Хорошо, что куплен ошейник с подсветкой — издали видать, как огоньки мелькают среди зарослей.
Мостик через ручей! У воды прилегли раскидистые ивы. Какой привычный пейзаж. Таня всмотрелась в него, словно в лицо незнакомца, который вдруг поздоровался.
Да это же маленькая копия большого моста возле станции! Разница только в масштабах. И деревья так же обрамляют берега, и сделан мостик из таких же гремящих железных листов. Таня перегнулась через перила — и вода струится так же бойко, унося упавшие листья.
Интересно, а сама она тоже плывет по течению? Всё, что с ней происходит в этом дачном городке — всего лишь цепочка случайностей? Да, дом на дереве подвернулся сам собой. Но ведь она могла от него отказаться, сесть в электричку или такси и возвратиться к родителям. И с дерева могла не слезать. Никто не просил. Лично ей не нужны никакие тридцать тысяч.
А что, если и Юле — тоже? Может, та сама способна справиться со своими проблемами? Может, Таня пытается найти на дороге что-то еще?
И тут она перехватила взгляд. Из гущи деревьев по ту сторону моста на нее смотрели в упор два желтых глаза. И Таня уже шла к ним, не мигая. Ее словно тянуло магнитом. Круглые глазища тоже не мигали. Их обладатель застыл и не двигался. Мелькнула мысль, что птица должна бы встрепенуться, взлететь, не птица — хотя бы пошевелиться… А Моська стрекочет мимо, не обращая внимания…
«Сейчас подойду вплотную!»
Глаза продолжали гореть. Таня шла уже не по дорожке, а сквозь заросли бурьяна, крапивы — и наконец уткнулась в ствол.
Кора лопнула, образовав окошко, и на сердцевине дерева, которая из него выглядывала, были эти глаза. Круглые, желтые. Нарисованные. Глаза, к которым не требовались ни клюв, ни морда — ничего лишнего и не было.
Таня рассмотрела творение из разных точек и поняла: ракурс тщательно продуман, и есть только один воздушный коридор, откуда можно встретиться с этим взглядом.
Что бы это значило? И где Моська?
ТАНЯ довольно долго бежала по парку — понимая, что это уже парк. И вдруг оказалась на вытоптанной поляне с лесенками, горками, бревнами на ножках… только это не детская площадка — а, конечно, собачья! Та самая, которую они раньше никак найти не могли. И Моська там носится наперегонки с бежевым пуделем.
— Так это твой таксик? Никогда не видел таких крошечных. Они тут с Арчи уже подружились. Привет.
Алекс сидел верхом на трубе-туннеле. Через несколько минут Таня обнаружила, что тоже там сидит, и что они взахлеб говорят о собаках. Алекс повествует о своем питомце, который формально принадлежит Катьке, но на самом деле — баловень всей семьи, о его детстве, талантах и подвигах, а она сама — о Моське, ее чудесном появлении из водопада, ее необыкновенном уме, обаянии и чувстве юмора.
Причем беседа льется без малейшей натянутости, не приходится ни краснеть, ни бледнеть, ни мучительно обдумывать, что же сказать — как обычно в редакции. И Алекс при этом не донжуан и не артист, а обычный нормальный коллега. Закралось подозрение, что, может, это еще одна роль, но Таня от него отмахнулась. Она уже хотела спросить о нарисованных глазах — может, Алекс тоже их видел, как тот поинтересовался юбилейщиной. Таня вяло отозвалась:
— Уже добила.
— Мои поздравления! — Алекс взглянул внимательнее и уточнил: — Что-то не так?
И Таня решилась:
— Всё не так. И поздравлять тут не с чем. Я, конечно, могу сдать книгу хоть сейчас, и им — юбилярам — думаю, понравится. Там всё, как они хотели… и как написали.
— А в чем тогда дело?
— В том, что это плохая книжка. Она не просто скучная. Ее невозможно читать. Ей можно заменить казнь на электрическом стуле. И это никто и никогда читать не станет. Отпразднуют юбилей, и она будет просто валяться.
— Ну и что? Для тебя это техническое задание. Надо сделать то, чего требует заказчик, получить деньги и забыть, как о страшном сне. Я так понимаю, что остались два последних этапа — самые приятные.
— Но это будет не книжка, а сборник отчетов в книжной обложке.
— А тебе не всё равно?
Снова глубокий вдох — и Таня снова сказала правду:
— Я в своей жизни еще ничего не успела сделать. И не знаю, получится вообще что-нибудь сделать или нет. Но я не хочу начинать с плохой книжки. Неважно, что это техническое задание…
— А ты знаешь, как сделать хорошую? — перебил Алекс.
Таня, голос которой дрогнул на последних словах, непроизвольно сунула руку в карман с мобильником.
— Я бы не знала, если бы не была знакома с одним старичком. Который всю жизнь работал в этом НИИ. И это была фантастическая жизнь! Он сам невероятно яркий человек. Показывал мне свои коллекции, фотографии. Рассказывал, как они в «ящике» конструировали эти свои спутники. И эти люди были не роботы, которые пишут отчеты! Они заслуживают большего, чем мой унылый кирпич.
— Давай показывай, что там у тебя, — распорядился Алекс, глядя на руку с айфоном.
— Да нет, это так, для себя. Противоядие от кирпича — писала, чтобы не засыпать.
— Давай-давай, не время жеманиться. Хе, это Юрий Георгиевич, что ли, твой герой? Я к нему на математику ходил. Так ты как это видишь — я правильно догадываюсь? — в нашем новом формате?
— Да, примерно как фоторепортажи: много снимков — архивных, современных. Лица людей, потому что НИИ — это Юрии Георгиевичи. Живые люди и живые тексты — «кубики» под снимками. Ну, один отчет можно из уважения оставить где-нибудь в конце. А такую книжку потом годами листали бы, как семейный альбом! Такую бы все захотели иметь. Но это, конечно, фантастика.
— Почему? — удивился Алекс. — Книжная верстка проще газетной. Конечно, много снимков обработать — это не сплошной текст залить. Но ты что же — думаешь, что у меня не получится?
— У тебя? — в свою очередь удивилась Таня. — Ты разве взялся бы?
— А почему нет?
Таня вспомнила, как Катя пляшет перед братом. Еще раз глубоко вздохнула — и опять сказала как есть:
— Я уговаривать не умею.
— Уговорила уже, — махнул рукой Алексей. — Я ведь только так сказал, что дело плёвое. По факту для меня это — пойти на сверхзадачу. И я хочу пойти.
— И я.
Они переглянулись, как заговорщики. Однако Таня вспомнила:
— Но как же заказчики? Они хотят свои отчеты. И ты сам сказал…
— А Стив Джобс сказал, что люди сами не знают, чего хотят, пока ты не покажешь им это в готовом виде. И потом будут говорить, что именно об этом и мечтали. Сейчас поедем представлять свою идею. Я знаю еще одного старичка, который всю жизнь проработал в НИИ.
