Мог ли он в будущем удержать поистине большие владения? Вряд ли. Но с другой стороны, «если вы не живете, то вам и не умирать». У всего есть начало и есть конец. Он хотел хотя бы попытаться…
Варшавский конгресс утрясал преобразования всего Балтийского региона и примирял стороны конфликта.
Прежде всего, подтверждалось признание «призвания на царствование» Императора Руси в королевство Швеция и все производные трения, уже оговоренные между Дмитрием и Кристианом
[38].
Далее был вопрос о роспуске Речи Посполитой с образованием четырех корон: королевства Польши, королевства Лодомерия, Великого княжества Литва и Великого герцогства Пруссия
[39]. Само собой, все короны, застенчиво шаркая ножкой, принял на свою лысину Дмитрий. В наследное владение.
Но самым интересным было совсем иное.
В Нижней Германии Дмитрий учинил натуральный тарарам! Утвердил одно великое герцогство и два обычных. Отторгнул обширные земли у вассалов Императора Священной Римской Империи. После чего объединил три Померании в одну. Ну и, наконец, подчинил Великому герцогству Ютландия с собой во главе еще четырех вассалов – герцогов. После этого вручил королю Дании новообразованное герцогство Помория в наследное владение, во исполнение союзных обязательств. Поделился, то есть. Причем, что важно, не выходя из состава этой Империи, то есть, действуя в рамках устоявшегося права и обычая.
Зачем ему вся эта возня?
О! Это был отдельный и весьма любопытный вопрос.
Право голоса в этом дивном политическом объединении – Священной Римской Империи – зависело от размера владений. И чем больше они становились, тем больше ты обретал прав и возможностей. Конечно, Дмитрий теперь становился вассалом Матвея I Габсбурга в пределах Священной Римской Империи. Это плохо. С другой стороны, получив в свое наследное владение Великое герцогство Ютландия, Дмитрий по законам и обычаям Священной Римской Империи должен быть произведен в фюрсты, то есть, Имперские князья, имеющие право голоса в Имперском Рейхстаге. Причем количество этих голосов зависело от размеров владения. В ситуации с Ютландией речь могла идти о пяти-шести голосах. Вновь созданное Лужицкое герцогство, ставшее его наследным владением, также позволяло претендовать на статус фюрста и три-четыре голоса в Имперском Рейхстаге. Принятие же вассальной клятвы от герцогств Брауншвейг-Люнэбург, Саксен-Лауэнбург, Мекленбург и объединенной Померании позволяло Императору претендовать уже на титул курфюрста. А также на порядка двадцати пяти голосов в Имперском Рейхстаге из ста возможных. Естественный же союз с домом Ольденбургов позволял претендовать Дмитрию на практически треть голосов Рейхстага.
И это уже было очень и очень интересно. Ведь курфюрсты были князьями-выборщиками, которые выбирали из своей среды новых Императоров Священной Римской Империи. Иными словами, Дмитрий не только мог теперь напрямую участвовать в выборах каждого нового главы этой державы, но и вполне законно выдвигать свою кандидатуру на этот пост. Да и вообще – становился крайне влиятельной фигурой. Конечно, с Габсбургами ему не тягаться, те находились на недосягаемой высоте, но его крепкое второе место было вполне достаточным, чтобы с ним считались.
Конечно, Дмитрий мог декларировать выход своих новых владений из Священной Римской Империи. Но в этом случае он вступал в долгую и изматывающую борьбу с обеими линиями Габсбургов. А в текущей обстановке подобный шаг был, очевидно, лишним. Ему и эта-то война далась непросто…
Да и Матвей находился не в том положении, чтобы отказывать Императору в произведении в курфюрсты. Ведь иначе что? Правильно. Война. И не с кем-либо, а с человеком, который на глазах всей Европы прошелся ураганом по Скандинавии, Нижней Германии и Речи Посполитой, громя все войска, что встречались у него на пути. Матвей прекрасно понимал, что выиграть он, наверное, может. Экономические и людские ресурсы Руси и его владений несопоставимы. Но эта победа потребует десяти-двадцати лет напряженной борьбы и измотает его державу до крайности. Чем, безусловно, воспользуется все заинтересованные лица.
Так что, Матвею, по сути, оставалось только одно – возвести Дмитрия в статус курфюрста и продолжить традиционную для старого, австрийского дома Габсбургов политику многоходовой дипломатии. Тем более, что Дмитрий явно не шел на обострение. А значит, что? Правильно. С ним можно было сотрудничать и даже, если повезет, использовать в своих интересах. Хотя, конечно, поступал нагло, дерзко и одиозно.
Владислав закончил свой доклад.
Матвей чуть растеряно кивнул, выражая благодарность своему племяннику за столь детальный пересказ.
– Так ты говоришь, что тебе нравится этот Император Руси?
– Он один из лучших полководцев наших дней. А я хотел бы сделать карьеру военного.
– Хм. Тогда, быть может, ты согласишься выполнить мою просьбу? Мне нужно, чтобы ты возглавил посольство в Москву. Дмитрий получил большие владения в моих землях. Если он готов принести мне вассальную клятву, то я просто обязан, возвести его в достоинство курфюрста. Принимая во внимание его занятость, ты должен будешь принять вассальную клятву по доверенности. От моего имени.
– Как от Императора Руси, короля Польши… – начал было перечислять Владислав.
– Нет, – остановил его Матвей. – Как Великого герцога Ютландского и герцога Лужицкого.
– С удовольствием, Ваше Императорское Величество, – вновь поклонился Владислав.
– Ну, вот и славно. Крепкий мир с этим нарушителем покоя очень полезен для нашей державы. И торговля. Особенно торговля оружием. Ты уж постарайся. А я, в свою очередь, не оставлю твои успехи без достойной награды.
Часть 3
Османская партия
– Правильно. Но лучше избегать заражения. Поэтому, борясь с грайвером, нельзя приближаться к поганцу вплотную. Надо всегда держать дистанцию, а удар наносить с наскока.
– Хм… А в какое место лучше всего его трахнуть?
– Не трахнуть, а треснуть. Теперь перейдем именно к этому.
Весемир, Цири
Глава 1
2 апреля 1621 года, Москва.
Раннее утро
Дмитрий подошел к окну. Открыл его и вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух.
Вид на обновленную Москву был замечательный.
За четырнадцать лет в нее было вложено почти четыреста миллионов стандартных кирпичей, что делали по всей стране, бурно развивая строительный бизнес. А сверх того известковые и гранитные блоки, да бутового камня в невероятных количествах. Его везли отовсюду. Вкупе с запретом на деревянное строительство, это дало поразительный эффект! Москва окаменела!
