Весь вечер я косилась на телефон. У детей был боевой настрой, и я предпочитала держать их поближе к себе. Тристан стал настоящим героем для Жоакима, показав ему свою коллекцию джазового винила. Я рассеянно слушала их беседу о музыке вообще и тромбоне в частности, играя с младшими в «Семь семей». Так мы и сидели, пока Виолетта не уснула, прижавшись ко мне, а Эрнест не начал клевать носом.
— Жоаким, мы идем спать.
— Нет, мама, я хочу еще побыть с Тристаном. Он разбирается в музыке почти как папа!
Я ласково посмотрела на сына:
— Уже поздно.
— Не переживай, парень, — успокоил Тристан. — Продолжим завтра.
— Правда? — спросил мой старшенький с сияющими глазами.
— Клянусь, — сказал Тристан, ероша его волосы. Жоаким подошел ко мне. Я взяла на руки Виолетту и обратилась к хозяину:
— Я уже не спущусь. До завтра. Спокойной ночи. — Спасибо, тебе тоже.
Я помахала рукой и стала подниматься в окружении моей троицы.
Устроившись на кровати, я снова попыталась дозвониться Янису и долго слушала гудки, прежде чем он ответил. Похоже, он не рвется поговорить со мной.
— Ты уже легла? — поинтересовался он.
— Да.
— Я так и думал, что ты именно сейчас позвонишь. Я удержалась от замечания, что неплохо бы ему самому это сделать.
— Как прошел день?
— Прекрасно!
— Тристан сказал, что у тебя была сплошная беготня. Я несколько раз пыталась тебя поймать. Какие-то проблемы на стройке?
— Да нет, все как обычно. Дело движется. У меня в работе уйма задумок.
— Дома все в порядке?
— Я не дома.
— А почему? И где ты тогда?
— В берлоге, так удобнее. Не нужно тратить время на переезды. Ладно… расскажи лучше о детях. Если верить Тристану, вы провели весь день на пляже. Он прислал мне кучу фото.
Вот так так! Он нас снимал, а я об этом и не подозревала. Не знаю, что и думать. Мне стало стыдно, что сама я о снимках для Яниса не подумала. Хорошо, что Тристан догадался. Я делилась с мужем новостями, которые, скорее всего, были ему известны. До меня доносились звуки: он что-то перебирал у себя в квартире, пил, как мне показалось, пиво и слушал мой рассказ. По крайней мере, я надеялась, что он его слушает. Вскоре он принялся зевать.
— Иди ложись, ты валишься с ног.
— Не буду спорить. Извини… А ты как, сможешь уснуть?
— Не знаю.
— Постарайся…
— Ага… Целую. Позвонишь завтра, когда встанешь?
— Нет, дам тебе поспать. Лови момент. Созвонимся позже.
Я не хотела заканчивать разговор. Однако Янис уже был где-то далеко.
— Янис, я по-прежнему слышу нашу музыку, — пролепетала я тонким голоском, и мне показалось, будто я клянчу у него немного любви.
— Я тоже. Спи сладко.
Я угадала в его голосе нежность, но он быстро положил трубку. Несколько секунд я не отрывала глаз от телефона, внутри у меня все сжалось. Я лежала не двигаясь, а затем все же выключила свет и свернулась под простыней в клубочек. Янис был где-то далеко, и мне это не нравилось. Впервые в жизни меня терзала мысль, что он меня бросил, до сих пор он никогда не оставлял нас без крайней необходимости. А сейчас мне чудилось, будто Яниса устраивает, что мы не путаемся у него под ногами. Раньше ему всегда было о чем со мной поговорить, мы с удовольствием обсуждали события прошедшего дня. Но вот сегодня у него много разного случилось, а он предпочел максимально сократить общение. Я прокрутила в памяти последние разговоры и пришла к выводу, что он все реже рассказывает мне о работе. Совсем недавно он не скупился на подробности, а теперь… Мне еще повезло, что дети побывали на стройке и тем самым засвидетельствовали существование будущего концепт-стора, иначе я могла бы засомневаться в его реальности. При этом я знала, что Янис так себя ведет потому, что у него неподъемный проект и он думает только о работе. Меня придавило одиночество и настигала паранойя. Пора образумиться любой ценой. Я была напряжена, ловила малейшие шорохи в доме, вертелась и крутилась с боку на бок. Мне никак не удавалось удобно улечься, расслабиться и отогнать тягостные мысли. Но главное, у меня не получалось заснуть, когда я не чувствовала Яниса рядом. Случаи, когда мы не спали вместе, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Я закрыла глаза, думая о нем. Наверняка он сейчас лежит одетый на диване в своей холостяцкой квартире, уносясь в мечты, с початой банкой пива, оставленной на журнальном столике. Картинка была не слишком привлекательная, но я удерживала ее, не позволяла расплыться, стараясь не упустить убегающий сон и не зацикливаться на мучительном подозрении, что он не нуждается в моем присутствии, чтобы уснуть. Мой сон наяву прервали шаги на лестнице, скрип паркета, звук открывающейся, а потом закрывающейся двери в ванную, которая снова открылась и закрылась немного погодя. После этого хлопнула дверь спальни. Тристан тоже пошел спать. Я, по крайней мере, не одна в этой огромной мрачной усадьбе. Это меня до некоторой степени успокоило, хотя в самой ситуации было нечто странное.
Я проснулась, не имея представления о том, который час. Я спала на месте Яниса, обхватив руками его подушку. Судя по моей усталости, было еще очень рано. Я перевернулась на другой бок, не выбираясь из уютного тепла постели, посмотрела в окно и удивилась лучам высоко поднявшегося солнца, которые пробивались сквозь щели в ставнях. Я перевела взгляд на дверь — она была закрыта! Меня охватила паника: где дети?! Я сбросила простыню, выскочила из кровати, с грохотом распахнула дверь и стала их звать. Молчание. Я врывалась поочередно в их спальни, как буйнопомешанная, но видела только пустые кровати. Я скатилась по лестнице и, задыхаясь, влетела на кухню.
— Что с тобой, мама?
Моя троица чинно сидела за столом с чашками горячего какао, круассанами и шоколадными булочками в плетеной корзинке.
— Знаешь, где мы были, мама? Ходили в булочную с Тристаном! — продолжила Виолетта, не дав мне и слова вставить.
— Доброе утро, Вера, — поздоровался Тристан. Мои плечи опустились, я провела рукой по взъерошенным волосам.
— Привет, — выдохнула я.
Он подошел ко мне, на его лице было написано раскаяние.
— Я услышал, что они проснулись, поднялся на второй этаж, ты не подавала признаков жизни, поэтому я позволил себе закрыть твою дверь, чтобы ты выспалась. И я подумал, что они обрадуются, если к завтраку будут булочки. Надеюсь, ты не против.
— Нет… просто я не думала, что спала так долго.
— По всей вероятности, ты в этом нуждалась. Налить тебе кофе?
— Большое спасибо. За все!
Я присоединилась к детям за столом и проснулась окончательно меньше чем через полминуты, когда Виолетта вскарабкалась мне на колени и потянула за полу пижамы, которая распахнулась, едва не обнажив грудь! Я застегнула пуговицу со скоростью света. Щеки у меня запылали — ведь Тристан мог заметить мелькнувшее между отворотами пижамы тело. Я взяла у него чашку, не поднимая глаз. Он вернулся на то же место, где стоял накануне, прислонился спиной к раковине и начал беседу о музыке с млеющим от счастья Жоакимом. Я ела круассан и болтала с Эрнестом и Виолеттой. Зазвонил мобильник Тристана. Увидев высветившееся имя, он удовлетворенно кивнул и ответил. Я не могла не прислушаться.
