Он готов был пожертвовать ради семьи несколькими рабочими днями. Янис всегда умел исправлять свои ошибки красиво. И мне, конечно, было приятно, что он старается для нас.
— Ну и ну, ты уже все обдумал!
— Честно говоря, если бы я не наорал, как псих, на детей, то выкинул бы это из головы. Но пора глотнуть свежего воздуха, боюсь, без этого нам не вытянуть. Я посмотрел прогноз, все выходные в Париже будет духота, дышать нечем, а на нормандском побережье шикарная погода.
Я глубоко вздохнула, избегая смотреть на него. Итак, я угодила в ловушку, и мне нечего возразить, разве что поделиться с ним своими параноидальными подозрениями, которые казались мне самой все более нелепыми!
— Ты предпочитаешь, чтобы я поискал гостиницу? — предложил он.
— Ну, это уж совсем глупо… В особенности если мы поселимся в пятидесяти метрах от него.
— Ага, ты сама сказала. К тому же для тебя это возможность лучше узнать Тристана, так тебе будет спокойнее.
Я прочла на его лице насмешку, он шутливо вздернул бровь. Мой муж явно о чем-то догадался.
— А с какой стати мне волноваться?!
— Ага! Думаешь, я не заметил выражение твоего лица?!
— Да нет…
Янис расхохотался. Окончательное решение принято: мы едем к Тристану.
Глава 9
Вера
Запоздалый отъезд. Пробки на магистрали A13. Взвинченные дети на заднем сиденье «вольво». Янис: солнечные очки на носу, руки на руле, довольное выражение лица. Я: босые ноги, задранные на приборную доску. Пока все нормально. За одним исключением — я была в стрессе. Я нервничала, тряслась, как бы дети не слишком баловались у Тристана, волновалась, что они начнут плохо себя вести, я, соответственно, буду на взводе и отравлю отдых Янису. И он пожалеет о том, что бросил стройку. Меня мучил страх, что мне там будет плохо. А еще я очень боялась узнать, что на самом деле Тристан — гнусный тип. И жалела, что отвергла Янисово предложение заказать гостиницу, как мы обычно делаем. Теперь мы ни минуты не сможем провести в кругу семьи, без посторонних, впятером, чтобы набраться сил и спокойно побыть вместе. В общем, меня накрыла паника. Я вздрогнула, когда Янис положил мне ладонь на бедро и погладил:
— Нам будет хорошо, обещаю.
Я вздохнула и заставила себя улыбнуться в ответ: — Да, конечно.
Он легонько постучал пальцем мне по лбу:
— Давай переключайся! Погоди, есть идея.
Он резко свернул и съехал с шоссе. Дети завопили, я обозвала его психом. Янис громко расхохотался, явно довольный собой. Он повез нас деревенскими дорогами, объяснив, что мы никуда не торопимся и нормандский бокаж может сыграть роль декораций для безмятежной вылазки на природу. После этих слов он включил специальную «каникулярную песню», свою песнюталисман — Sunny в исполнении Марвина Гэя. И принялся подпевать, бросая на меня приглашающие взгляды. Я в конце концов сдалась и запела вместе с ним:
Sunny, thank you for the sunshine bouquet…
Sunny, thank you for that smile upon your face.
Sunny, thank you for that gleam that flows with grace.
You're my spark of nature's fire.
You're my sweet complete desire.
Sunny one so true, I love you…
Я чувствовала, что он счастлив и раскован, и это подняло мне настроение. Потом Янис сделал звук тише и оглянулся через плечо:
— Ваш черед, ребята!
Я тоже посмотрела на них и увидела, что они извиваются, пытаясь извлечь из-под сиденья большой пакет.
— Это тебе, мама!
Я взяла пакет дрожащими руками:
— Что это?
— Открывай! Не могли же мы проигнорировать традицию маминого каникулярного наряда!
— Ни за что на свете! — отозвались дети.
Я была растрогана и с трудом справлялась с наплывающими слезами и угрызениями совести. Я просто обязана прекратить упреки. Он нашел время, чтобы купить мне «платье на каникулы». Начало этой традиции Янис положил в наш первый отпуск после рождения Жоакима. Я считала себя уродливой, толстой, ныла, что летом мне нечего надеть. Накануне нашего отъезда он пришел домой, обвешанный пакетами. И с тех пор каждый год бегал по магазинам в поисках «того самого платья». Платья, в котором хотел видеть меня во время отпуска.
— Давай скорее, мама! — поторопила меня Виолетта. — Мне не терпится! Покажи свой наряд принцессы!
Я разинула рот, развернув это обалденное чудо — платье кинозвезды пятидесятых из хлопка в красно-белую клетку.
— Где ты раскопал это?
— Секрет…
— Ты считаешь, что мы можем себе позволить?
— Ты заслуживаешь самого лучшего!
Я бросилась к нему, обхватила за шею, поцеловала в щеку.
— Ты, случаем, не забыла, что я за рулем?
— Ну и что? Я тебя люблю.
Он подмигнул мне. Я положила платье на приборную доску и сняла майку.
— Не дождешься, пока приедем? — Янис умирал со смеху.
— И речи быть не может!
Я сбросила шорты и, выгибаясь, умудрилась натянуть платье. Завязав сзади на шее бант, я опустила козырек с зеркалом и надела солнечные очки. Затем с трудом, но все же сумела положить ногу на ногу, выпрямилась, не забыв отвести плечи назад и выпятить грудь, после чего состроила плутоватую гримаску и покосилась на Яниса.
— Соблазняешь? — прошептал он. — Сегодня вечером оно быстро слетит на пол. Я уже хочу в постель!
Я снова наклонилась к нему и поцеловала:
— И я тоже, представь себе.
Он искривился, пытаясь осторожно высвободиться, я отодвинулась от него, чтобы не мешать.
— Ребята! Мама — настоящая звезда.
Я обернулась к ним.
— Какая ты красивая, мама!
— Совсем принцесса!
— Спасибо, мои любимые!
Дорога на каникулы наконец-то стала дорогой на каникулы. Я постепенно возвращалась к самой себе и приходила к выводу, что наша семья тоже вновь обрела себя. Со страхами покончено! Я еще раз включила Янисову песню, и мы принялись распевать дуэтом во все горло.
Мы добрались до Кабура только в восьмом часу. Мы так надолго застряли на узких проселочных дорогах, что Янис дал мне свой телефон и попросил отправить Тристану смс, чтобы предупредить о нашем опоздании. В ответ тот сообщил, что ворота будут открыты и мы можем спокойно заезжать. Янис сразу нашел дом. Перед тем как выпустить детей из машины, я проверила, как они выглядят. Интенсивная дрессировка не потребовалась, они и так держались довольно спокойно, хотя и чувствовалось, что им необходима разрядка, да и просто размять ноги не помешает. Наша банда вывалилась из автомобиля и сразу нарушила покой большого двора. Снаружи дом казался огромным и довольно суровым. У меня даже холодок пробежал по спине. Это было типичное местное строение: фахверки, несколько этажей, ступеньки, ведущие к крыльцу. Ставни были частично закрыты. Если бы я проходила мимо, то решила бы, что дом уже давно пустует и, может даже, заброшен. Достаточно было оценить запущенность сада. Жоаким и Эрнест следовали по пятам за Янисом, который направился к большой лестнице, ведущей ко входу. Я задержалась у машины, борясь с приступом страха: мы не привыкли к такой обстановке.
