Поэтому в ночь моего восемнадцатого дня рождения в прошлом сентябре я упаковала вещи, села в дожидавшуюся на подъездной дорожке «Волшебную Тыкву», наверняка вызвав гнев всех соседей, и уехала. Даже не написала записку. Остаток последнего года в школе я прожила с Сейдж и ее мамой. Ночью тосковала по дому. Скучала по его скрипам и стонам, по протекающему чердаку. Зато обнаружила, что, если закрыть глаза, я все еще дома. Я все так же видела родителей, вальсирующих по гостиной. Чувствовала запах сгоревшего папиного тоста в духовке. Все еще помнила, как я ходила за ним и читала фанфики. Все это надежно спрятано внутри меня. Дом мог принадлежать моим родителям, но мама и папа – это не дом. Они во мне, они оставались со мной, куда бы я ни пошла.
Машина медленно двигается по пробке. Там снаружи столько людей, все размахивают плакатами и выкрикивают имя Дэриена. На плакатах написано «Я люблю Дэриена», на других «Я хочу вабба-вабба с тобой». Мне это напоминает толпу в шоу «Доброе утро, Америка».
Я поднимаю Франко так, чтобы он тоже видел всех этих сумасшедших.
– Так твой возлюбленный встретит тебя на дорожке? – спрашивает Сейдж.
Я пожимаю плечами.
– Наверное.
– Наверное?
– Ну, я была немножко занята, помнишь? – Я опускаю Франко и чешу его между ушей. – Мы проехали через всю страну. Не говоря уже о профориентации в школе. А Дэриен был жутко занят рекламой. Я говорила преимущественно с его агентом Гейл.
Поддерживать отношения на расстоянии очень тяжело. Я это быстро поняла. Видео сразу набрало кучу просмотров, но реальность скоро вмешалась, и Дэриену пришлось вернуться ко всем мероприятиям после съемок, к рекламе следующего сезона «Морской гавани». Иногда я видела его с другими девочками в журналах, но знала, что это просто друзья, и подавляла в себе ревность. Старалась не слишком много об этом думать. Последний год в школе выдался довольно тяжелым: экзамены, подготовка к колледжу, подача заявок, анкеты для получения стипендии. К тому же я гуляла с Сейдж и Калли, даже сходила на одну или две вечеринки. Естественно, там не было никого из загородного клуба.
В общем, ничего страшного, что Дэриен продолжал жить своей жизнью, а я – своей. Каждый вечер мы желали друг другу спокойной ночи. И не по одному разу. А теперь окажемся на одной и той же стороне страны, в одном городе, и от этого я нервничаю. Нервничаю, потому что эта сторона личности занимает почти всю его жизнь. Не знаю, хочу ли я стать частью этого цирка. У меня впереди целая жизнь, и это только маленькая ее часть. Важная, но маленькая.
Смогу ли я удержаться на этом тонком канате? Весной я поступаю в колледж, буду изучать кино. Мой блог явно привлек внимание какого-то профессора киноакадемии, ему понравилась моя критика «Звездной россыпи», и он проголосовал за меня, несмотря на мои оценки. Скоро передо мной откроется и расцветет весь мир. Хочу ли я еще и знаменитого бойфренда впридачу?
У меня нервно дрожат коленки по мере того, как машина подъезжает к цели. Вспышки ослепляют, как фонарики в доме с привидениями. Красная дорожка кажется слишком длинным коридором. Я сглатываю.
Наконец машина останавливается.
– Ну что, мисс, вот мы и на месте, – говорит водитель.
Сейдж и Калли в ожидании смотрят на меня.
– Итак, вопрос, значит ли это, что нам нельзя больше ругать его за плохую игру? – говорит Сейдж.
– А когда я говорила, что он плохо играет?
Сейдж поднимает бровь, моя улыбка тускнеет.
– Ни слова, слышите меня? – Я тыкаю ее пальцем в лицо.
– Рот на замке, – ухмыляется она. – Только после тебя, Фанзолушка.
Я вздыхаю. Одна статья в интернете, и прозвище прилипло, очевидно, на всю жизнь. Я берусь свободной рукой за дверную ручку. Вдох, выдох. На меня смотрит весь мир. Даже Кэтрин и Хлоя, где-то там, у своих огромных телевизоров. А может быть, они сидят в своей новой квартире в Маунт-Плезант, в бездушной гостиной, и думают, кого бы еще сделать несчастным.
«Ты справишься, Элль, – говорю я себе. – Ты в одиночку сходила на косплей-бал. Красная дорожка – это ничто».
Я вызываю на свет мою внутреннюю Принцессу Амару, открываю дверь перед яростными вспышками камер. Выскальзываю, лишь чуть-чуть спотыкаясь, прижимая Франко к себе, как футбольный мяч. Словно дверь кинотеатра – это ворота. И мне нужно туда попасть. Растягиваю губы во что-то, надеюсь, похожее на улыбку, двигаясь по красной дорожке. Слава богу, я надела мои любимые «мартинсы», а не туфли на трехдюймовых каблуках, которые предлагала Сейдж. В них я бы упала лицом в ковер.
– Как тебя зовут, красотка? – спрашивает папарацци.
– Ты здесь с кем? – спрашивает другой.
– Посмотрите туда! Кажется, это победитель конкурса! – добавляет кто-то еще, показывая на высокую темноволосую девушку, идущую по красной дорожке, которая победила на «ЭкселсиКоне», и все переключаются на нее, слетаются как мотыльки на огонек.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох. О, Бэтмен, как Дэриен справляется с этим двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю?
Я плотнее прижимаю к себе Франко.
– Что там говорят о звездной болезни? – шепчу я ему. – Пойдем, может, я найду тебе хотдог в буфете, если он здесь, конечно, есть.
Калли позади меня вскрикивает и хватает Сейдж за руку.
– Боже, это же Джессика Стоун! – Она показывает в другой конец красной дорожки на прекрасную темноволосую девушку, подписывающую фанату постер «Звездной россыпи». – Боже, я ее обожаю, конечно, меньше, чем тебя.
– Да ладно, все нормально, даже если ты любишь ее больше, – отвечает Сейдж. – Мы могли бы поделиться. Эй, Элль, с ней Дэриен?
У меня в горле встает ком. Это правда Дэриен. Несколько недель назад он приезжал ко мне в школу на выпускной, ненадолго, в темных очках, но, глядя на него на другом конце красной дорожки, мне кажется, что я не видела его несколько лет. В своей естественной среде обитания он настолько другой, расслабленный, притягательный, обнимает Джессику, тепло говорит что-то на новостную камеру. Все вокруг впитывают его, хотят еще и еще. В какой-то момент я чувствую себя такой маленькой.
– Надо подойти, – говорит Сейдж, но я останавливаю ее. Она странно смотрит на меня. – Почему нет?
– Он ведь занят. Все хорошо. Я потом его найду.
– Но он здесь, – настаивает она, хмурится.
– Если она не хочет идти, не надо, – замечает Калли. – Он, похоже, действительно занят.
– Слишком занят для своей…
Я обрываю ее.
– Мы не… ну, неофициально. Не для прессы.
Сейдж вспыхивает, но быстро отвлекается.
– А это Кэлвин Что-у-него-с-лицом? – Она подхватывает Калли под руку и тянет вниз по красной дорожке.
Я сглатываю и смотрю на Франко.
