Невозможный момент в невозможной вселенной.
Каково это, потанцевать с моим Карминдором? С тем, кому я обнажила душу? Будет ли это похоже на этот танец?
– Спасибо тебе, – шепчу я, глядя в лицо Дэриена под маской.
– За что? – Он наклоняется.
– За сегодняшний вечер. За все.
– Кажется, ты говорила, что предпочитаешь спасаться сама, – шутит он, ухмыляясь.
– Даже Принцессы, которые справляются сами, иногда чувствуют себя никем.
Мы так близко друг к другу, что я чувствую его дыхание на своих губах. Сердце бьется, приказывая поцеловать его, хотя я даже его не знаю, а мое сердце, разбитое, забинтованное и склеенное заново, все еще болит от сообщения, полученного несколько часов назад. Но в последовательности его слов, в том, как он строит предложения, как изъясняется, есть что-то знакомое, словно я уже слышала этот голос.
Все ближе, ближе.
Потом, как это всегда происходит во вселенной невозможного, момент исчезает. Кто-то хватает меня сзади и разворачивает. Я оказываюсь лицом к лицу с Хлоей.
И она определенно не рада мне.
Дэриен
Опять этот бьюти-блогер. Она хватает Принцессу Амару за руку. Боже, почему я никогда не знаю, как зовут других? Никогда. Она оттаскивает ее.
– Ты! – шипит блогерша.
– Хлоя, – шепчет Принцесса Амара. Бьюти-блогерша Хлоя смотрит на нее с отвращением. – Ты украла его, – шипит она. – Я знала, знала, что ты взяла мое платье!
Волна шепота прокатывается по толпе. Музыка не умолкает, но Хлоя говорит очень эмоционально и громко. У меня на затылке поднимаются волосы.
Принцесса Амара выворачивает руку.
– Я ничего не крала, Хлоя.
– Конечно, крала! А теперь ты танцуешь с ним! – она тыкает в меня пальцем.
Я поднимаю руки.
– Эй, а теперь…
– Отвали! Проваливай! – бросает мне Хлоя. Я делаю шаг назад. Хорошо. Она смотрит на Принцессу Амару, милое крашеное личико искажено гневом. – Ты все всегда получаешь, ты это знаешь? У тебя все есть. В кои-то веки, всего один раз я тоже чего-то захотела.
– Хлоя, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Не понимаешь? – Она надвигается на Амару, которая отступает, защищаясь.
Я оглядываюсь в поисках охраны. Ну где же Лонни, когда он так нужен?
– Можно позвать охрану? – спрашиваю я у кого-то за спиной, но девушка от этого приходит в еще большую ярость. Смотрит на меня.
– Не беспокойся. Как только узнаешь, кто она на самом деле, ты убежишь.
– Остановись, Хлоя, – предупреждает Амара. – Я сама уйду.
– Нет-нет, оставайся сколько влезет! Я только думаю, что тебе стоит сказать ему правду. Что ты вредная сирота без друзей, а твой папа – лузер, который любил это дурацкое космическое шоу больше, чем свою семью.
Глаза Амары расширяются, она замирает с открытым ртом.
– Что?
Толпа густеет, по ней проносится бормотание.
– Да ладно, – девочка смеется, – твой папа был чудаком, и ты это знаешь. Гик до мозга костей. И он относился к тебе как к кому-то особенному, потому что ты такой же гик. Словно бы ты была его единственной дочерью. Но разве мы тебя в этом обвиняли? Нет. А что ты делаешь? Крадешь мое платье! Я столько работала ради него!
Амара резко выкрикивает:
– Ложь!
– Ты украла его! Извини, что влезла в твою жизнь, но я не могу позволить тебе влезать в жизни всех остальных. А теперь ты думаешь, что можешь встречаться с Дэриеном Фрименом? – она фыркает. – Мечтай больше, Элль. Ты никто.
Элль?
Я стою среди толпы, чувствую, как холодею.
Ее зовут Элль?
Сообщение, заплаканные глаза Амары, костюм. Господи, это не может быть моя Элль. Просто не может быть.
– И ты никогда никем не станешь, – добавляет Хлоя, наступая на Элль, которая дрожит и съеживается, как цветок зимой.
– Хватит!
Хлоя поворачивается ко мне, не веря, что я займу сторону Элль. Часть меня тоже в это не верит, но по другой причине.
Я помню ночи разговоров с Элль, моей Элль, видимо, существовавшей только у меня в голове, и нигде больше. Помню, как мне хотелось написать ей. Как я ждал ответа. Как она впервые назвала меня а’блен. Ночи, когда мы оба долго не спали. И как же мало мы на самом деле знали друг о друге, а я хотел больше узнать о ней.
Я и она, эта девушка. Эта Элль.
Мы.
Как я мог подумать, что Элль похожа на Брайана? Подумать, что они – один и тот же человек? Я был слеп и глуп, а она все время находилась рядом.
– Ты не хочешь знать, кто она на самом деле? – спрашивает Хлоя. Она ужасна, как я и представлял себе сводных сестер Элль. Она идеально их описала. – Она просто придурочная маленькая зануда.
– Я знаю, кто она, – отвечаю я.
Элль смотрит на меня. Я вижу, что она плачет, и не могу вернуть последнее сообщение, но могу дать ей то, что она давала мне последние несколько недель. Я был таким дураком.
– Она добрая, умная, упрямая и очень, очень страстная. В хорошем смысле. Я бы тоже хотел таким быть. Она выросла в мире, где ее никто не ценит. А что дает тебе право обращаться с ней как с ничтожеством?
Хлоя переводит взгляд с меня на Элль и обратно, пытаясь вычислить, почему я защищаю ее сводную сестру. Неужели меня считают настолько себялюбивым эгоистом?
Я беру Элль за руку и сжимаю ее. Как знак, что это не пустые слова. Я действительно имею в виду все это. Если это действительно та самая девушка, она поймет. И она должна знать, кто я.
– А ее отец? Он основал этот конвент, этот косплей-бал. Если считаете его чудаком, то что вы здесь делаете?
На этих словах я салютую ей.
Тортуриан рядом повторяет жест. И Рыцарь Мглы. И джедай. И вулканец. Темный эльф. Все братство Кольца. Все, независимо от цвета волос, костюма и маски, поднимают руку в клятвенном жесте, демонстрируя, что под одеждой, латами и спандексом сердца бьются в унисон. Все мы разные, носим разные вещи, принадлежим к разным фэндомам. Но если я чему-то и научился за двадцать три дня в слишком синей униформе, изображая героя, которым, казалось, я никогда не смогу быть, то только тому, что, когда мы становимся этими героями, мы сами начинаем сиять, как лучины в ночи. Они сияют. Мы сияем. Вместе.
И даже если окажемся в разных вселенных, эти огни не погаснут.
Наконец Элль отвечает на приветствие. А я еще сильнее сжимаю ее руку.
– Все мы здесь гики, – говорю я.
Элль
Хлоя оборачивается. Музыка гремит, но никто не танцует. Все, даже одетые не героями «Звездной россыпи», стоят, вытянув руки в жесте клятвенного обещания. Хлоя жует нижнюю губу, чтобы скрыть дрожь, ногти врезаются в накрахмаленное платье. Не знаю, откуда оно у нее, как она сюда попала, но сердце у меня сжимается оттого, что я точно знаю: все идет не так, как ей хотелось.
