Я обманывал сам себя. Я начал верить в собственную ложь. А теперь придется объяснять Марку, как я сломал нос.
Я достаю телефон и открываю сообщение, отправленное Брайаном.
«Извини, Элль».
«Я думаю, нам не стоит больше общаться».
Я мог бы написать еще что-нибудь. Сказать, что это ошибка, шутка, что угодно. Может быть, она поймет, это нормальная, милая и забавная девушка. Она всегда умеет меня рассмешить. Знает, что и когда именно сказать, посылает слова, как созвездия, направляющие меня в глубоком космосе.
– Мне жаль, – бормочу я, пытаясь сочинить хоть что-то, похожее на извинения, придумать что угодно, не слишком слащавое. – Я не думал, я был идиотом. Если бы ты знала, кто я, ты бы до сих пор со мной общалась? Ты же ненавидишь Дэриена Фримена.
Я вздыхаю, потирая виски.
«Я ненавижу Дэриена Фримена, – печатаю я, пальцы слегка покачиваются над клавиатурой. Мигает курсор. – А я и есть Дэриен Фримен».
Дверь распахивается, угодив мне точно по коленной чашечке. Я с криком поджимаю ногу. Лонни смотрит на меня, его плечи загораживают всю дверь. Я снова опускаюсь на унитаз, прячусь в его тени.
– А, привет, старик. – Мой голос звучит без всяких эмоций, в точности как его.
– Гейл сказала, что ты шел сюда. Подрался? – Он прищуривается.
– С дверью.
– Не думал, что тебя и от дверей нужно защищать.
– Нет, это была не та дверь. Я шел сюда, а какая-то девочка пробегала мимо и… – поднимаю глаза на телохранителя, понимаю, что никакие объяснения не помогут. Вздыхаю и поднимаюсь. – Забудь.
– Не отклоняй голову назад, это не поможет, – говорит он в тот момент, когда я пытаюсь это сделать. – Зажми переносицу. Я скажу Гейл, что тебе нужен лед. И обезболивающие. Хочешь, скажу ей, что ты не придешь сегодня на этот маскарад?
– Это не просто маскарад, это кос… – У меня вдруг опускаются плечи. – Неважно. Наверное, я должен пойти.
– Угроза обезврежена, – соглашается Лонни. – Ты в безопасности.
– Да. На мне же все равно будет маска, верно? Не думаю, что этот день может стать еще хуже.
Он качает головой.
– Не замечал, что, когда ты так говоришь, все становится хуже? – отвечает он и уходит из уборной.
Достаю телефон и читаю черновик сообщения.
«Я и есть Дэриен Фримен».
Я думаю, что она сделает со всеми нашими сообщениями. Интересно, куда бы она могла их продать? Все новостные истории, на которые их хватит. Сколько секретов я ей рассказал… Сколько полулжи. Сколько раз я называл ее а’блена.
Но я и есть Дэриен Фримен. Я ей лгал. Может быть, не я писал это сообщение, но Брайан прав, собирался рано или поздно его написать. Должен был. Ради Элль и самого себя.
Я сто семьдесят два раза нажимаю «бэкспейс», стираю каждую букву, каждый пробел неотправленного извинения. А потом трясущимися пальцами удаляю ее номер.
Одно мгновение. Наша с Элль история исчезла.
Элль
Наверное, нам не стоит больше общаться.
Иначе это никак не объяснить.
Я вхожу в вестибюль перед залом, где проходит косплей-бал, переобуваюсь в хрустальные туфельки. Он проходит внутри огромного отеля в центре Атланты. Я смотрю вверх, на небосвод, сжимая билеты.
Забавно, но теперь, когда я поняла, что не нужна Карминдору, сердце уже не так бьется в груди. Я чувствую себя спокойно. Наверное, потому, что знала, как и тогда с Джеймсом, что недостаточно хороша.
Каждый, кто входит через крутящиеся двери, может оказаться Карминдором. Все они выглядят знакомо и в то же время чуждо, как собственное отражение в кривом зеркале. Клингон сопровождает Вулканец, Дин Винчестер приходит с ангелом Кастиэлем, два орка из мира «Варкрафта», Гарри и Гермиона. Очень многие приходят парами, поэтому, когда кто-то входит один, я выпрямляюсь, щурюсь, гадаю, не он ли это.
Поправляю маску. Это маска Калли. Планируя поездку и расходы, я забыла эту маленькую деталь. Скорее, в глубине души не верила, что могу победить.
Маска Калли тяжелее, чем я думала, и очень мягкая на ощупь. Когда я ее надела, на пальцах остались блестки. Я моргаю, глаза горят.
– Я не знаю, где Хлоя, – задумчиво говорит Калли. – Не видела ее после конкурса.
– Не видела?
Она покачала головой.
– Ты была в ванной, она подошла и, скажем, слегка потеряла хладнокровие. Слегка.
Я побледнела.
– Думаешь, она расскажет Кэтрин?
Калли потрясла головой.
– Если расскажет, ей тоже не поздоровится. Поэтому не думаю, но все равно, Элль, осторожно. Хлоя не любит легко проигрывать.
– Что она может сделать на танцевальной вечеринке?
Сейдж пожимает плечами.
– Просто держись настороже. И когда встретишь Дэриена, не лезь на рожон.
Я резко выдыхаю.
– За кого ты меня принимаешь?
Она бросает на меня многозначительный взгляд.
– Со мной все будет хорошо, – бормочу я.
– Ага. Мы заедем за тобой в восемь. У нас будет очень мало времени, чтобы успеть доставить вас домой к полуночи, но…
– В восемь замечательно, – заверила я с улыбкой, по-прежнему желая, чтобы они пошли на бал. Однако если моя лучшая подруга и моя, очевидно, не сумасшедшая сводная сестра хотят провести время наедине, кто я такая, чтобы им мешать? – Повеселитесь вдвоем.
Они оставляют меня в золоченом фойе в полном одиночестве. Я одета как Принцесса Федерации Черной Туманности Амара, блестки сыплются с накрахмаленной куртки, как звезды.
«Еще один человек, и я войду, – говорю я себе, кивая очередной паре, появляющейся сквозь крутящиеся двери. – И еще один».
Минуты идут, через некоторое время музыка из бального зала становится громче, эхом разносится по вестибюлю. А я все еще стою.
«Глубокий вдох, глубокий выдох, – думаю я. – Ничего, справлюсь».
Не представляю, что случится, когда я войду. Оправдает ли бал мои ожидания, воспоминания о том, как родители вальсировали в гостиной, будет ли он таким, каким его хотел видеть папа.
Но если никогда не войду, никогда и не узнаю. А я устала бояться всего, что не могу контролировать.
Я поворачиваюсь к звукам музыки в конце коридора, показываю билет волонтеру у золоченых дверей. Она рвет его пополам и возвращает.
– Многие там поодиночке? – спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие. Голос получается писклявый.
– Ты не одна такая.
Она салютует, и нарастающее в груди напряжение понемногу ослабляется. Я возвращаю ей приветствие, хватаюсь пальцами за дверную ручку и толкаю дверь.
